Георгий Ланской - Звезда второго плана

– Твои папа и мама тебя не любят. Они разведутся, а тебя спихнут в частную школу, – авторитетно заявила она.

– Почему в частную школу? – испугалась Алиса.

– Так всегда бывает. Вон у Женьки родители тоже развелись, а ее отправили в Лондон. Она там сидит одна, как дура, родителей только в скайпе видит. Они ей деньги шлют, но сами не приезжают. И с тобой так же будет.

– Почему? – повторила Алиса, готовая расплакаться.

– Потому что ты будешь мешать им строить новые отношения, – заученно сказала Ритка, которая обожала смотреть ток-шоу, где гламурная Аксинья Гайчук учила всех правильной жизни.

Алиса проревела все выходные, и по ночам, засыпая в своей комнате, перебирала события, нанизанные на одну нитку: папа с какой-то тетей на фото и мама с дядей Женей, уже не стеснявшаяся прилюдно обнимать и целовать его так, как раньше целовала папу. Запуганная и совершенно несчастная Алиса не знала, что делать, и льнула к Егору во время редких встреч.

Егор у отца появлялся редко, от разговоров уклонялся, да и вообще держался натянуто. К Инне он относился вполне дружелюбно, к сводной сестре – скорее равнодушно, участвовать в дележке имущества не хотел, оттого все попытки привлечь его на чью-либо сторону были тщетны.

Изучив еще раз список звонков и перечитав все сообщения, Егор нехотя позвонил отцу. Пока в трубке равномерно гудело, он поглядывал вперед, надеясь на то, что пробка вдруг рассосется. Но машины продвигались в час по чайной ложке. Наконец в трубке послышался щелчок и густой мужской голос сказал:

– Да?

– Пап, привет, ты чего-то хотел?

– Чего трубку не берешь? – недовольно спросил Александр.

– Да я телефон после эфира включить забыл. У тебя что-то срочное?

Боталов помолчал, а потом буркнул ворчливо:

– Что у меня срочного? Ничего такого. Что я, сыну позвонить не могу?

– Чего ж не можешь? Звони, – милостиво согласился Егор.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Александр помолчал, а потом спросил с явными подхалимскими нотками:

– Ты сейчас где?

– Домой еду. В смысле, пытаюсь ехать. Пробки. А что?

– Ничего. Заехал бы к старику, проведал. Вдруг мне стакан воды подать некому?

– Позвони в агентство, – посоветовал Егор насмешливо. – Тебе подберут вышколенный персонал. Они тебе поставят кулер у кровати, а красивая тайка будет подавать воду. Много воды! Литры!

– Почему тайка? – изумился Боталов.

– Они сейчас в моде. Их специально выписывают по каталогу. Не знал? Дороже, чем украинки, но экзотика всегда была в цене.

– Надо же, до чего дорос прогресс, – усмехнулся Боталов. – Нет, я, пожалуй, все-таки кровиночку попрошу об услуге. Так что, приедешь?

– Куда? – поморщился Егор. – За город? Так к тебе ехать два часа, а я устал и спать хочу.

– Почему за город? – удивился Боталов. – Я здесь, в центре. Приезжай, а? Коньячку хряпнем, за жизнь поговорим. У меня переночуешь, тебе всяко ближе будет на работу ехать. Чего тебе дома делать? Не семеро небось там по лавкам, да и не ждет никто особо. Или у тебя на сегодняшнюю ночь были… планы?

Планы. Егор хмыкнул.

Отец, который крыл матом персонал и не стеснялся посылать далеко и надолго ведущих политиков города, с сыном был деликатен, как с тургеневской девушкой. Он поколебался, вспомнив, что все его… планы… уже свершились, а дома, кроме громадной холодной кровати, действительно никто не ждал.

Он порылся в кармане, вытащил сигареты и стал искать зажигалку, которая, как назло, куда-то запропастилась. От раздражения сразу стало жарко, а одежда стала душить, словно навалившийся медведь. Егор вывернул карман наизнанку, рассыпал по полу мелочь, начатую упаковку жвачки и какие-то сложенные вчетверо бумаги. Зажигалки не было. Курить захотелось еще сильнее.

– Ладно, я приеду, – пообещал он. – У тебя там, надеюсь, никаких гостей? Потому что выступать в роли дежурного клоуна я не желаю.

– Нет, никого, – ответил повеселевший отец. – Ну, давай, я жду. А то я чего-то не в духе сегодня. Грустно мне, сын.

– Чего так? – с вялым интересом поинтересовался Егор, вытянув шею.

Впереди вроде бы образовался просвет, и, если повезет, можно будет юркнуть в ближайшую улочку, чтобы проехать до дома отца окольными тропами…

– Инна была. Долю требует в «Индиго».

Егор напрягся.

Формально в компании отца «Индиго», занимавшейся продюсированием артистов и организацией праздников, гастролей и прочей атрибутики концертной деятельности, он тоже числился. Егор вспомнил, что какое-то время назад Инна уже намекала, что желает выкупить его долю.

– Чего это она? – недовольно спросил Егор. – Поработать хочет?

– Да куда уж там, – зло ответил Боталов. – Блистать она хочет. Светская львица и все такое. Просто у нее статуса никакого нет. Раньше она была жена Боталова, а сейчас – ноль, вошь на гребешке. Таких, как она, – вон, пол-Москвы, никто и внимания не обратит. Не поверишь: она пыталась петь!

Пробка, двинувшаяся было с места, вновь замерла.

Егор раздраженно стиснул зубы.

Надо же… Блистать!

Грозного Боталова все боялись, и он к этому привык, а тут жена, белобрысая пигалица, мало того что затеяла развод, так еще и попыталась вылезти из его тени, потребовав свой кусок жизни и успеха. Егор усмехнулся, представив, что она пришла бы к нему на программу как певица. Тоже мне, Монсеррат Кабалье…

– Как тебе это нравится? – ехидно спросил отец.

– Так у нее вроде нет для пения данных, – удивился Егор. Боталов зло рассмеялся:

– Вот именно! Даже на компьютере не вытянули ничего хорошего. Хоть ума хватило понять, что она не певица. А намедни мне донесли, что в кино хотела сниматься. Так с нее такие бабки запросили, что как-то сразу расхотелось.

– А сейчас она чего хочет?

– А х… ее знает. Светиться в телике, в любом статусе. Ведущая, актриса, певица – кто угодно, лишь бы страна знала и любила.

– Зачем ей «Индиго» тогда?

– Затем. Руководить оне желают.

Егор фыркнул. Мысль о том, что мачеха, которая не знала, с какой стороны подойти к тостеру, может чем-то руководить, показалась ему забавной. Нет, ей, конечно, принадлежали какие-то салоны красоты и вроде даже ресторан, которыми она якобы руководила, но все это было типичной фикцией. Инна приезжала, оглядывала вылизанные до блеска залы, с барским высокомерием слушала подобострастные отчеты, пила кофе, снимала кассу и уезжала. Вряд ли она вникала в дела. А теперь она хочет руководить компанией. Бред какой-то! Может, правда, пусть лучше уж поет?

– Ну, так и пусть светится, тебе-то что? – миролюбиво предложил Егор.

– Ничего. Просто не люблю, когда это делается за мой счет, – жестко сказал Александр, а потом добавил мягче: