Робин Карр - Нечаянная радость
И уж никак она не ожидала, что перестанет его любить.
Трудно любить бесчувственного неряху. Правда, таким его мало кто знал. Джо был стопроцентный мужчина, с итальянскими корнями, отчасти с консервативными взглядами, вроде того что женщина должна растить детей и следить за домом, тогда как муж делает физическую работу, ремонт и все такое. Коллеги считали его домашним деспотом и отчасти сочувствовали ей, говорили, что она святая, раз уживается с ним. Они и половины всего не знали, он не посмел бы прийти на работу дурно пахнущим, небритым, с сальными волосами, торчащими во все стороны. Но все знали, что он не способен собрать тарелки и вымыть их. Он готовил вкуснейшие блюда итальянской кухни — его спагетти, колбаски, лазанья стали легендой, — но, как шутили в пожарном депо, кухню он при этом просто уничтожал. Марта при этом думала: «Это у нас норма».
На работе Джо, как профессионал, был на хорошем счету, коллеги уважали его. Снаряжение он содержал в безупречном порядке, был очень силен физически, всегда один из первых устремлялся по лестнице в огонь, чтобы спасти людей.
Но тот привлекательный парень, в которого она когда-то влюбилась, исчез, теперь это был неандерталец, нисколько не считавшийся с ее чувствами. Он был великолепен, когда добивался ее благосклонности, ее согласия на брак — ведь, как католик, он считал, что хозяйкой в его доме, матерью его детей могла быть только жена. Во время помолвки они думали о двоих-троих детишках, но после рождения Джейсона Марта пересмотрела этот пункт семейной программы. У нее не хватило бы сил работать, содержать в порядке дом и еще присматривать за оравой детей, один из которых — Джо.
Она сильно сомневалась, что все еще любит его… И как же им после этого жить дальше?
— Марта!
Она подняла голову и увидела улыбающееся лицо Райана Чамберса. Он взял свою кружку с пивом и подошел к ее столику. Господи, подумала она. Только этого мне сейчас не хватало.
— Как поживаешь, малыш?
— Прекрасно, Райан. А как ты?
— Замечательно. Ты кого-то ждешь? Ужинаешь здесь?
— Нет, просто зашла купить еды домой и решила выпить немного вина. Сегодня день выдался очень утомительный. А ты?
— Я размышляю — брать пиццу или нет? Вот допью пиво и решу.
— А как Джил?
— Джил? — переспросил он со смехом. — Марта, с Джил у нас все давно кончено.
— Ох, прости, пожалуйста, — смутилась она. — Я не знала.
— Все в порядке. Ты вовсе не обязана быть в курсе любовной жизни старого бойфренда. Уже год прошел.
— Уже год? А с кем ты сейчас?
— Кстати, сейчас я совершенно свободен. — Он присел на соседний стул. — Решил взять тайм-аут.
— Неужели правда ни с кем не встречаешься? — удивилась она. Райан, как правило, встречался сразу с несколькими девушками.
— Кажется, я уже староват для прежних игр — да и подустал от холостяцкой жизни. Наверное, насытился ею сполна. Хотелось бы чего-то другого. Более прочного. Стабильного.
— Правда? — спросила она недоверчиво, облокачиваясь на стол.
Он заглянул в кружку и беззвучно рассмеялся:
— Правда. Может быть, я наконец-то вырос. В тридцать один год уже пора бы. А ты как думаешь?
— Пожалуй, так же. Вот только именно от тебя я не ожидала услышать что-то подобное.
— Я это заслужил. Кстати, я просил у тебя прощения за прошлое? Если нет, то…
— Не стоит. Все это было уже так давно.
— Как твоя семья? — спросил он.
Она отвела взгляд.
— Замечательно. Все просто замечательно.
Они снова встретились глазами, и он произнес:
— Звучит здорово. Но что-то не так, да? Какие-то неприятности?
— Нет, пустяки, — заверила она. — Не стоит и говорить об этом.
— Ну, давай поговорим о другом. Видела кого-нибудь в последнее время?
Марта поняла, что он имеет в виду их прежнюю компанию.
Она рассказала, как они с Джо устроили вечеринку, и кто был там, и как она обедала с девочками, но мысленно неудержимо возвращалась в прошлое. Райан был ее первой любовью. Старше ее на два года, первый спортсмен школы. Красивый, остроумный, веселый ловелас. Переменчивый, непредсказуемый в своих увлечениях. Она влюбилась в него в пятнадцать лет, и следующие пять лет они то сходились, то расставались на продолжительный срок, в течение которого он в очередной раз похищал чью-то невинность. Но месяцев через шесть — восемь он возвращался назад — кающийся, полный сожалений и по-прежнему неотразимый. И она не могла устоять. Дальше следовали очередные несколько месяцев блаженства, затем все повторялось — он отвлекался на другую девушку. И когда Марте стукнуло двадцать, она вдруг поняла, что с нее хватит, и не пустила его обратно. Но на самом деле так никогда и не преодолела до конца свои чувства к нему…
Интересно, что Джо и Райан не имели схожих недостатков. Джо был верным семьянином, он даже на флирт не был способен. Оба недурны собой, хотя и совсем разного типа. Когда Райан улыбался, на щеках у него появлялись ямочки, а глаза опасно мерцали, так что девушки все поголовно приходили в возбуждение. Если Джо (вымытый, конечно) выглядел классно и мужественно, то Райан смотрелся скорее как модель. У Джо было сильное загорелое тело, стальные бицепсы, узкая талия, в форменной, обтягивающей торс футболке он выглядел настолько потрясающе, что у женщин подгибались колени. Райан имел легкий, добродушный характер, но способен был смотреть вам прямо в глаза и с улыбкой, от которой таяло сердце, беззастенчиво лгать. Джо обладал южным типом мужской красоты, почти черными глазами, мог вспылить из-за пустяков, но был честнейшим из известных Марте людей.
Они беседовали минут сорок, потом Марта заказала две пиццы навынос, а Райан — второе пиво. Он открыл бумажник и достал визитку. Райан работал в местной компании кабельного телевидения, куда пришел сразу после колледжа. Сейчас он был директором — «белый воротничок», с хорошим доходом. Он протянул ей карточку.
— Это мой рабочий и мобильный. Если захочешь поговорить, позвони. Мне кажется, тебя что-то гнетет.
— Послушай, — сказала она, — одно дело — встретиться случайно, другое — позвонить. Я замужем.
— Знаю, — сказал он. — Но я хороший друг. Без шуток, Марта, в наших отношениях не все ладилось, но мы сумели остаться друзьями. И если что не так, мы можем друг на друга рассчитывать.
— Да, но… — И замолчала, потому что не знала, как отказаться, не обижая его.
Он всегда умел ее уговорить, и она уступала, забывая о благоразумии. Кое-чего она желала даже сильнее, чем достучаться до Джо, убедить его исправиться, чтобы снова вернулась любовь, — это чтобы Райан в свое время не оказался таким безответственным повесой. И сейчас, когда она чувствовала себя обиженной и уязвленной, это была опасная мысль.
