Татьяна Тронина - Свидание под дождем
Да, мать, отчаявшись родить ребенка естественным путем, решилась на ЭКО. Тим был теперь в курсе таких вещей, как уровень прогестерона, он знал, что такое фертильность, ХГЧ, слышал про так называемый «протокол», «желтое тело» и т. п. и т. д.
Собственно, это он сопровождал мать на процедуры, ходил по аптекам, носил матери передачи (когда та лежала в больницах)…
Тим знал об этой стороне женской жизни все. Никакого романтизма, никаких иллюзий у юноши не осталось.
Лет восемь мать потратила на борьбу с бесплодием, и все без толку. Муж ушел от нее, поскольку так и не смог расстаться с мечтой – получить своего, родного ребенка. С одной стороны – он имел на это полное право. Его мечта, его жизнь. С другой стороны – уход отчима больно ранил мать.
Она так мечтала стать счастливой…
Потом она еще пыталась встретить свою судьбу и чуть ли не с альфонсом-проходимцем каким-то сошлась, но, к счастью, проходимец нашел более крупную рыбу, то есть женщину…
А когда Тим уже после окончания вуза устроился на работу, мать заболела. И опять – по-женски. Как подозревал Тим, из-за всех этих прежних попыток забеременеть, из-за того количества гормонов и лекарств, которыми когда-то пичкали ее организм.
И опять мать ничего не скрывала от сына, обсуждала с ним результаты анализов, прогнозы, что лучше – полостная операция или лапароскопия.
Это длилось несколько долгих лет, состояние матери становилось то лучше, то хуже. Два года назад она окончательно слегла. И Тим ухаживал за ней, как за ребенком. Менял памперсы, кормил ее с ложечки, носил на руках в ванную. Пока он был на работе, за матерью присматривала сиделка. Этот один последний год жизни матери съел все сбережения Тима и все его силы, как физические, так и моральные.
Но год назад та, кто дала ему жизнь, угасла совсем.
Тим не знал, тихо радоваться ему или печалиться теперь. Вроде как мать отмучилась наконец-то (а так больно было наблюдать за ее страданиями), но, с другой стороны, как теперь жить Тиму, полностью опустошенному ее болезнью? Ради чего и ради кого?
И он решил жить для себя. Только для себя. Все для своего удобства. Стал копить деньги на ремонт квартиры (а раньше они, почти все, уходили на лечение матери). Повадился завтракать в кафе. Так здорово, что можно себя побаловать… Вкладывал много в машину, в уме уже прикидывал, на какое новое авто можно ее сменить потом. Полюбил ходить в магазины, охотно и много стал покупать себе одежду…
Наверное, он превратился в страшного эгоиста, думающего только о себе и заботящегося лишь о себе, но, с другой стороны, а что ему оставалось. Он всю жизнь посвятил заботе о другом человеке, о матери. Он никогда не являлся ребенком, с самого рождения его считали мужчиной, который ДОЛЖЕН женщине.
А он устал быть вечно должным, ему надоело.
Девушки обращали на него внимание, но Тим не умел поддерживать с ними долгие отношения. Так получилось, что он знал все о женском организме. О процессах, в нем происходящих. И это знание мешало ему. Глядя на девушку, он невольно вспоминал о таких вещах, как овуляция, эндометрий, про это чертово «желтое тело» опять вспоминал, о влиянии гормонов тоже постоянно думал…
Эти лишние знания не помогали, а мешали ему. Мешали расслабиться, мешали строить отношения. Ему хотелось думать о том легком, неуловимом, приятном – что и составляет прелесть общения с противоположным полом, а вместо этого – Тим начинал воображать себе, что будет потом. Как они вместе с этой девушкой начнут планировать хозяйство и детей. Словом, быт вперемешку с физиологией начинал мерещиться ему… И он прерывал всякие отношения с очередной пассией.
Ему когда-то объяснили сущность всех процессов в женском теле с медицинской точки зрения, но не научили, как быть легким и открытым в общении. Как это – уметь шутить и смеяться. Думать о девичьих губах и поцелуях, а не о влиянии гормонов на психику…
К своему возрасту – тридцати четырем годам – Тим так и не сумел стать счастливым. Он понимал, что во многом это из-за матери, из-за ее воспитания, из-за ее болезни – но как можно обвинять во всех своих неудачах родную мать? И, потом, Тим давным-давно стал взрослым, он уже сам нес ответственность за свою жизнь, и спихивать все проблемы на не слишком правильное воспитание просто смешно. И это – проявление инфантильности.
А может, и наоборот. Может, он самый нормальный из всех мужчин, поскольку у него никогда и не было иллюзий в отношении женщин и любви. Нет никакой любви, чего там. Есть только быт и физиология.
…Тим остановился, вздохнул. Постоял немного, опершись о перила и глядя на воду, переливающуюся внизу черным, маслянистым блеском, затем повернул назад, спокойным и быстрым шагом направился к «Комбинату».
«Куртка где-то там валяется, надо взять. И за руль, думаю, можно уже спокойно садиться, весь алкоголь давным-давно выветрился…»
Тим набрал код на входной двери галереи, прошел внутрь. Здесь было темно, тихо. Горели лишь лампы над аварийным выходом, не давая споткнуться. Тим нашел свою куртку и собирался уйти.
Но тут заметил, что дверь в кабинет Глеба полуоткрыта и внутри горит свет.
«Надо бы зайти, попрощаться…» – мелькнула у мужчины в голове мысль.
Тим подошел ближе, хотел было уже постучаться, но в следующий момент увидел то, что происходило в кабинете в данный момент.
Там находился Глеб. И та балерина, Зоя. Зоя сидела на столе лицом к двери, обхватив Глеба длинными, удивительно тонкими и красивыми ногами, а Глеб…
В следующую секунду Тим отшатнулся назад. Затем осторожно, стараясь не шуметь, двинулся к выходу. Вышел на улицу, направился к своей машине. «А что такого, они тоже люди… Это я полез без предупреждения. Но Арина… видела бы она это! – усмехнулся Тим, садясь за руль. – Уже, наверное, не стала бы больше заламывать руки – ах, я больна им, я больна им. Глебом то есть!»
* * *Глеб назначил Арине встречу в кофейне, что на Тверской. Арина знала это заведение – очень неуютное, дорогое и с крайне бестолковым обслуживанием. Но, при том при всем – это было очень популярное, модное московское местечко.
Глеб, ведя деловые переговоры с Ариной, никогда не приглашал девушку к себе и ни разу не напросился к ней домой. Все встречи – либо на «Комбинате», либо в кафе, вот как сейчас.
Самый оптимальный вариант для фрилансера – встречаться со своим работодателем на нейтральной территории. И Глеб, судя по всему, был в курсе этих негласных правил.
Но Арину, в случае с Глебом, подобные церемонии раздражали.
Она хотела бы остаться с этим мужчиной наедине. Чтобы не мешали посторонние, чтобы самой ощущать себя свободнее и чтобы Глеб мог показать Арине, что он чувствует к ней на самом деле.
