Развод. Мусор вынес себя сам (СИ) - Шевцова Каролина
Слова льются сами, легко и уверенно. Я говорю не о книгах, а о своих читательницах - этих удивительных, умных, чувственных женщинах. О том, что именно их образ вдохновлял меня и не дал бросить начатое. И зал взрывается. Это не просто аплодисменты. Это гром, гул, счастливые возгласы. Женщины вскакивают с мест, кто-то щелкает меня на телефон, кто-то плачет, кто-то кричит «браво!». Я вижу их сияющие, благодарные лица и чувствую ком в горле. А потом смотрю вниз на своего мужа. Боря медленно поднимается вместе со всеми. Он не аплодирует. Он просто стоит, все с тем же остекленевшим, нечитаемым взглядом, уставившись прямо на меня. Я посылаю ему легкий, почти невесомый кивок, королевский жест благодарности, и под гром оваций схожу со сцены. Спина прямая, голова высоко поднята, каждый шаг - уверенный и соблазнительный. О Боже, дай мне сил не рухнуть прямо здесь. Я пробираюсь в комнату для отдыха, типовую для выставочных залов, захлопываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, вся дрожа. Адреналин отступает, оставляя после себя пустоту и дикую усталость. Руки трясутся. Я отхожу и опираюсь о стол, пытаясь отдышаться. Узнал? Не узнал? Что он сейчас думает? Что сделает? Разорвет на части при всех? Опозорит? Станет шантажировать? Или просто развернется и уйдет?
Боже… Боже… Боже… Боже… Я так поглощена этим ужасом, что не слышу скрипа двери и оборачиваюсь только когда легонько щелкает замок.
- Привет, - раздается знакомый Борин голос.
Дорогие мои девочки! Если вы читаете это - значит, вы прошли долгий путь вместе с Анисой. Делили ее боль, ее робкие шаги к новой жизни и ее первую, пока еще скромную победу. От всего сердца хочу сказать вам спасибо за то, что были рядом. За ваше доверие, за ваши истории в комментариях, за ваши слезы и смех, которыми вы делились со мной. Эта книга пишется на одном дыхании именно потому, что она - про нас. Вы и есть мое племя! Для меня тема этого романа не проходная, не хайп. Это очень личная история. В свободное время я пишу эротику. Не с таким жаром, как Аниса, и чуть более откровенно. Не часто, чтобы вы не подумали, что я изменяю вам с кем-то, но иногда хочется переключиться с вечных разводов на что-то более… приятное. Своего рода терапия. И вот однажды, анализируя статистику, я обнаружила, что меня читают в основном женщины 50, 60, 70 лет. Молодежь - почти отсутствует. Это было одновременно смешно и грустно. Нам с детства вдалбливают, что «мужчинам нужно только одно», намекая на «то самое». А на самом деле, судя по востребованности откровенной эротики у зрелых женщин (и не списать же все на гормоны!), нам всем нужно одно и то же. В любом возрасте. Любовь. Страсть. Желание. Желание… быть желанной! Я много думала об этом парадоксе. Так и родилась история Анисы Самойловой - женщины, которую муж в упор не видел, искал себе музу, какую-то мифическую богиню и не заметил настоящее божество у себя в спальне. Обидел. И она обиделась. Но встала, отряхнулась, и смогла взлететь после такого падения, стать проводником, спасением, искрой для тысяч таких же, как она. Такая вот история. Приятно знать, что без вас она бы не получилась. Вы - мое вдохновение
Эта книга, как и все остальные мои - о самом главном. О поиске и обретении себя. Здесь будет много слёз (куда же без них), много смеха (иначе нельзя) и, конечно, мы снова постараемся дать по сраке всем плохим и щедро наградить всех хороших. Так уж устроен мой мир - справедливость превыше всего!
Если же по какой-то причине нам дальше не по пути - пожалуйста, подарите автору ещё одну минуту вашего времени. Поставьте звёздочку и напишите комментарий в поддержку книги - для меня это невероятно важно.
А пока — всем спасибо, всех люблю. Увидимся в новой главе!
Ваш автор.
Всем, кто дочитал до конца, награда. Визуал Анисы, которая Ника Зельбер. Хороша?
Глава 16
Я замираю, вжимаясь спиной в холодную стену. Сердце колотится так громко, что, кажется, его слышно во всем павильоне. Вот оно. Сейчас он сорвет с меня этот парик, этот пиджак и закончится этот жалкий карнавал! Сейчас он назовет меня по имени тем которого тоном, от которого всегда сжималось все внутри.
Унизит.
Растопчет.
Посмеется.
Но Боря не двигается с места. Он стоит, заложив большие пальцы за ремень, и смотрит на меня со странным благоговением в лице. Такие лица я видела в документальном фильме об Индии, где показывали людей, собравшихся в храме богини Лакшми. Они ей поклонялись, они приносили ей дары, они ее обожали.
Но не хочу быть добренькой, красивенькой Лакшми!
Хочу быть сильной и мстительной Кали!
Тоже Богиня, между прочим.
- Вы знаете, - Откашлявшись, произносит муж, его голос звучит непривычно задумчиво, почти тепло, - меня ваша речь... проняла. Серьезно. Все, что вы сказали... я буквально на днях думал о том же. Как люди нас, зрелых, недооценивают. Смешно, правда? Я не шевелюсь, не дышу. Что это? Новая тактика? Игра в кошки-мышки? Он улыбается робкой, чуть кривой улыбкой.
- Вам, конечно, этого не понять. Сколько вам? Лет тридцать пять? Сорок? Тема важная, да. Но в вашем возрасте пятьдесят кажется чем-то далеким, почти древностью. А это... это совсем другой уровень. Я непроизвольно изгибаю бровь. Тридцать пять? Серьезно? Под этим париком и слоем грима я выгляжу на тридцать пять? Смехотворная лесть. Но он говорит это абсолютно искренне. И меня накрывает волна такого горького, едкого сарказма, что я едва сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть ему в лицо. О мамочки. Мне и тридцать пять. И кажется, сейчас я своему мужу наконец-то интересна. Сейчас я - книга, которую ему отчаянно хочется прочитать. Если бы я знала, что его так торкают брюнетки, то... а что бы «то»? — яростно думаю я. Перекрасилась бы? Переделала себя? Чтобы оттянуть неминуемое и услышать все то же самое, только не сейчас, а через пять лет? Нет. Итог был бы один - я все равно ушла бы. Только к тому моменту морщин было бы больше, запала - меньше, а кончики волос - сожжены от постоянных перекрашиваний. Нет, Боря. Если ты не разглядел меня, Анису, то и Нику ты тоже не получишь. Но игра внезапно становится интересной. Я медленно, с преувеличенной усталостью, отрываюсь от стены и опускаюсь на стул. Складываю руки на столешнице и подаюсь вперед, делая вид, что вся - внимание. - Я слушаю, - говорю я своим новым, низким голосом. - Это очень... интересно.
Боря, воодушевленный моим вниманием, расцветает на глазах. Он делает шаг вперед.
- Я о том, что зрелость - это не закат, - он делает паузу для значимости, - а самый рассвет. И это касается не только женщин. Мужчина в пятьдесят - это... - он поднимает взгляд в потолок, чтобы найти там нужное слово. Да, Борь, видно, как не хватает твоего спичрайтера, которая всегда писала тебе речи! Ну, теперь давай, как-нибудь сам! – эээ… квинтэссенция. Мудрость. Опыт. И при этом - все те же возможности, то же желание жить. Именно таких мужчин и нужно писать в ваших книгах. Именно с такими мужчинами и стоит встречаться.
Он замолкает, и в его глазах вспыхивает знакомый огонек - тот самый, что я видела, когда он говорил о своих «успехах». Но сейчас он направлен на меня. Вернее, на Нику.
- Кстати, о встречах, - он наклоняется чуть ближе, и меня обдает облако знакомого аромата. Этот парфюм Боре тоже дарила я. Хороший запах. Никогда бы его больше не «слышала», но все равно хороший. - Не хотите обсудить коммерческое предложение по вашей книге? За ужином, например. Я знаю отличное место.
Я откидываюсь на спинку стула, проводя пальцем по краю стола.
- Не голодна, - говорю тихо, глядя ему прямо в глаза.
Его взгляд непроизвольно соскальзывает вниз, к моему декольте, к тонким кожаным лямкам, выбивающимся из-под пиджака. Он задерживается там на секунду дольше, чем позволено приличному человеку.
- А я кажется, очень, - выдает он хриплым шепотом и тут же сглатывает, пытаясь взять себя в руки.
