Измена. Простить или забыть - Даша Елизарова

— Будешь говорить с ним? — спрашивает тихо.

Я коротко киваю. Он снимает с себя пиджак и говорит уже громче:

— Ты дрожишь. Так тебе будет теплее.

Этот акт заботы я оцениваю, как и то, что он в принципе мне подыграл. Я его должница навек. Улыбаюсь Владу, а тот чмокает меня в нос.

Это больше похоже на поцелуй брата или друга, но никак не возлюбленного.

— Буду ждать тебя в коридоре, — бросает напоследок и уходит.

Когда за ним закрывается дверь, Артем осматривает меня внимательно, будто ищет, к чему придраться.

— КТО это? — спрашивает бесцеремонно.

Сглатываю.

— Не твое дело.

— Катя.. — цедит сквозь зубы.

— Не. Твое. Дело, Швецов. Тебя там твоя психованная невеста ждет, я прошу тебя — иди к ней.

Собираюсь уйти, когда понимаю, о чем будет разговор, но Артем преграждает мне путь, нависая надо мной:

— Не пущу!

— Да кто ты такой!

— твой муж! -его голос гремит так громко, что мое сердце сбивается с ритма.

— Бывший!

— Отвечай! Где ты его откопала? Кто он такой?

— Парень мой, — поднимаю подбородок и отвечаю с вызовом. — Ясно?! Парень. Ну и что, и что ты теперь мне сделаешь?! Ты никто мне!

— Как же ты ошибаешься, дорогая! — усмехается зло.

А после резко хватает меня за затылок и дергает на себя.

Наши губы впиваются друг в друга. Больно, остро, ненормально, по-животному. От поцелуя здесь мало что. Мы будто двое, которые не дышали так долго, что первый вдох приносит сейчас противоестественные, аномальные ощущения.

Фейерверк в душе, в сердце, в голове. Меня буквально трясет от этих эмоций, от контакта, которого не было так долго.

Разлюбил ли ты меня?

Ты скажешь, что да. Повторишь свои слова.

Но теперь я тебе не поверю. Потому что мужчина, который не любит, так не целует. Ну а женщина, которая забыла и пережила, не отвечает с такой страстью.

Мы передвигаемся по комнате, но я не могу сориентироваться в пространстве, потому что голова моя будто набита ватой.

Столько месяцев болеть, жалеть себя, ненавидеть, чтобы растаять от его губ за мгновение. Уничтожить все барьеры за секунду.

Наконец моя спина касается стены.

Артем вжимает меня в нее, и я четко ощущаю его возбуждение, которое тут же отдается импульсами по всему телу.

У меня не было мужчины все это время. Я бы попросту не смогла с кем-то другим, а беременный организм бурлит гормонами, которые лишают тело всякого разума.

Поддаюсь, таю и сдаюсь.

Руки Артема в моих волосах и на ягодице. Щупают, впиваются пальцами, и я стону ему в рот. Между нами слои одежды, но еще никогда я не чувствовала все так остро. Тема делает еще один толчок, позволяя мне снова ощутить свою твердость, и я едва не рассыпаюсь от оргазма.

Именно этот момент выбирает дочь и отчетливо толкается в животе.

Артем замирает, даже дышать перестает. Медленно поднимает взгляд и встречается с моим.

Я буквально слышу хаос мыслей в его голове. Каждая догадка звенит в воздухе.

Я же дышу еще чаще, еще быстрее.

Нервно облизываю губы, а после резко выпутываюсь из объятий и бегу к двери. Перед тем как сбежать, оборачиваюсь на Артема.

Растерянный, взбешенный, взъерошенный и злой — мне кажется, он может уничтожить меня одним лишь взглядом.

Убегаю.

Вот теперь мне точно конец

21.

Артем

За несколько часов до.

— Сегодня в галерее выставка модного фотографа. Мы должны засветиться там!

В дверном проеме появляется Диана.

При полном парада. Впрочем, когда было иначе? Мне кажется, разбуди ее ночью —встанет с кровати в бальном платье.

Вот и сейчас она собрана. Все привычно идеально.

Мужской глаз замечает это, но выводы делает совершенно равнодушно. Есть и есть.

Какое мне дело до этого? Выйди она в мешке из-под картошки, вызовет у меня те же эмоции— раздражение и лютую усталость.

Вся моя жизнь в последние месяцы напоминает чертову карусель.

Эта мясорубка мелет и мелет меня, да все никак не может завершить начатое.

— Арт, ты слышишь меня? — смотрит выжидающе привычным, вечно недовольным взглядом.

Опускаю взгляд в бумаги. Столько еще надо всего сделать. Работы просто непочатый край.

Отец бухает беспробудно который месяц. Что-то переклинило в его башке. Пока мать борется с придуманными врагами, батя попросту сдался.

Уехал в родительский дом на отшибе области. Дом этот пустовал несколько десятилетий.

Не вывез отец. Ну что ж. Ожидаемо. Не вывез он, значит, должен вывезти я. Больше просто некому. С этим дерьмом надо закончить.

— Идти обязательно? — спрашиваю отстраненно и вновь погружаюсь в бумаги.

— Идти обязательно, — Диана передразнивает меня.

Это выглядит так по-детски и неожиданно с ее стороны — ведь она совершенство, которое не знает ошибок и провалов.

— Конечно, обязательно, Швецов! — выкрикивает. — Ты и так плюнул на все договоренности, я одна хожу и разгребаю все!

— В смысле одна ходишь по вечеринкам? Бедненькая.

— Не хами, Артем, — заводится. — Мне нужно быть сегодня в фотостудии. Нужно засветиться. С тобой. А то подруги уже смеются надо мной. Помолвка состоялась полгода назад, а свадьбы все нет.

Я оттягиваю.

Как могу. До последнего. Как приговоренный на виселице, оттягиваю момент, когда на мою шею упадет кольцо веревки. Потому что как только это произойдет, наступит моя смерть в прямом и переносном смысле.

Диана бесится. Не так она себе нашу жизнь представляла. И хоть обсуждалось все заранее, видимо, она все-таки хранила надежду на иной исход.

— Сколько времени это займет?

— Час-два от силы

Значит, вернемся к девяти вечера. Диана наверняка не захочет возвращаться так рано домой и уедет на очередную тусовку, а у меня будет несколько часов, чтобы спокойно поработать. Это капля в море, но как есть. Помощников в этом деле у меня не имеется.

— Хорошо, — поднимаюсь со стула и снимаю с кресла пиджак.

— Ты в этом собрался идти? — окидывает меня таким взглядом, будто я измазан дерьмом.

— А ты хотела, чтобы я ради выставки надел смокинг?

— Ты ходил целый день в этом костюме! — оскорбляется так, будто я совершил совершил ужасное преступление.

Выдыхаю тихо:

— Диан, мне насрать на эту выставку — так понятно? На мне нормальный костюм, и я не собираюсь ничего с этим делать. Не нравится, поезжай одна!

— Мы