Безжалостный принц - Фейт Саммерс
— Мы не можем терять фокус. Это было бы большой ошибкой. Андреас и я разберемся с делами компании и присмотрим за Риккардо. Доминик сделает свое дело. Все знают, что они должны делать, так что не волнуйся. Просто будь боссом. Это не работа на одну ночь, особенно когда речь идет о бизнесе Синдиката.
Он прав. Если бы речь шла только о том, чтобы научиться вести бизнес Д'Агостино, это было бы не так уж и плохо. Папа подготовил нас всех к этому. Синдикат — это нечто иное, и мое посвящение станет лишь началом. Братство — это совсем другая игра в мяч власти. Следующий уровень невообразимого богатства. Богатства, о котором я никогда не мечтал. Определенно нет, когда у нас ничего не было. Эти ребята говорят миллиардами, даже не миллионами. Вот почему Риккардо облажался. Он не смог наскрести даже миллион долларов, чтобы отдать нам, не говоря уже о двадцати пяти, которые он должен.
— Спасибо, я ценю это, брат, — я поднимаю свой кулак и ударяю его.
— Не волнуйся. Так… ты выглядишь потрясенным из-за этой девушки. Что происходит, Массимо? Где она? — Он улыбается.
— Заперта в своей комнате. — Голая. Эту часть я ему не скажу.
— Собираешься держать ее взаперти вечно? — Он приподнимает бровь.
— Тристан, я не знаю, что с ней делать, и мне не нужно говорить, что это безумие. Так оно и есть.
— Конечно, это так, но я чувствую, что она тебе нравится… — Он бросает на меня любопытный взгляд. — Брак был твоей идеей.
— Это имело смысл. Как еще мы могли бы получить наследство Балестери?
— К черту наследство. Не говори мне эту чушь. Она тебе понравилась на балу. — Он кивает. Я наклоняю голову набок.
Вот что происходит, когда люди знают тебя слишком хорошо. Тристан не просто мой брат, он мой лучший друг. Ничто не ускользнет от него.
— Разве? — говорю я в качестве последней попытки. — Насколько я помню, каждый мужчина с глазами, которые не были счастливо соединены на том благотворительном балу, смотрели на нее. Они все хотели ее.
— Блядь, кому какое дело до всех? Массимо, никто не будет винить тебя за то, что ты ведешь себя так, как сейчас.
Мне приходится смеяться.
— Это одно и то же, черт возьми.
Он качает головой.
— Нет. Это не так. — Он одаривает меня озорной улыбкой. — Она дочь Риккардо. Вот кто она. Дочь врага. Но еще она женщина. Вот кто она. Очень красивая женщина, которая принадлежит тебе. Не говори мне, что ты не заметил этой части.
Я откидываюсь на спинку стула.
— Я прекрасно заметил. И мой член тоже.
Дважды я прижимал ее голой к себе, и оба раза мне хотелось ее поглотить. Оба раза я прекрасно понимал, что она богиня с телом, созданным для траха.
Тристан улыбается.
— Ну вот и всё. Ты собираешься жениться на ней, и это будет полный провал? Или планируешь зависнуть в стрип-клубе? Кстати, заметил, что ты вчера туда не пошел. Или, может, ты здесь уже успел найти себе развлечение?
— Тристан, брось это. Это бизнес.
— А какой бизнес без примеси удовольствия? Когда у тебя такие деньги, как у нас, ты король. Можешь делать все, что захочешь.
Шаги эхом отдаются по тротуару, и мои следующие слова затихают.
Присцилла идет к нам. Рядом с ней женщина, которую я, пожалуй, ближе всего могу назвать девушкой. Габриэлла Минеола. Ее платиновые светлые волосы выглядят как нимб на макушке, а улыбка на ее лице наполнена теми проказами, которые мы всегда устраиваем, когда она в городе.
Тристан наклоняется ко мне. — О, понятно. Я не знал, что ты все еще трахаешь ее, — заявляет он голосом, полным презрения. Он ее терпеть не может.
— Я ее не трахаю, — отвечаю я как раз перед тем, как к нам подходят Присцилла и Габриэлла.
Мы с Тристаном стоим. Присцилла просто быстро кивает головой и уходит. Габриэлла переводит взгляд с меня на Тристана, и ее улыбка становится ярче, достигая ее больших зеленых глаз.
— Массимо и Тристан Д'Агостино. Думаю, я уже давно не видела вас вместе, — заявляет она, протягивая нам руку, чтобы мы поцеловали ее костяшки пальцев.
Из вежливости Тристан пожимает ей руку. Я не трогаю ее.
— Мне нужно бежать, — заявляет Тристан. — Помни, что я сказал, — добавляет он, глядя на меня с острой серьезностью.
Он говорит об Эмелии. Я киваю ему, прежде чем он уходит от нас. Я возвращаю свое внимание к Габриэлле, которая уже смотрит на меня. Ее взгляд становится все более соблазнительным с каждой секундой.
— Габриэлла. Давно тебя не видел, — говорю я.
— Я путешествовала.
Это гребаная ложь. Правда в том, что у нее был роман с сенатором Брэкстоном. Его жена узнала об этом, и он, вместо того, чтобы бросить жену, как она думала, выгнал ее на обочину. Я притворюсь, что родился вчера, как она думает, и приму то, что она путешествовала.
— Звучит отлично.
— Посмотри на себя. Как ты становишься все сексуальнее каждый раз, когда я тебя вижу?
— Не знаю.
Она проводит пальцем по моей груди, но не отрывает от меня взгляда.
— Помнишь, когда мы виделись в последний раз?
— Я хорошо помню. — Она оставалась здесь все выходные, и мы ни разу не вставали с моей кровати.
Ее отец — глава семьи Минеола. Они невероятно богаты и много лет хотели инвестировать в D'Agostinos. Каждый раз, когда они делали предложение, Пa отказывался. Он сильный в этом плане. Знающий, когда принять предложение, а когда отказаться из-за дерьма, которое может последовать. Я — не очень. Я никогда не мог отказать этой женщине в моей постели, или… куда бы желание ни привело нас. Она просто не отваживалась на мои дела почти год.
Она усмехается и прижимает идеально ухоженный палец к моей груди.
— Я тоже. Это было приятно. Так вот, за границей появились новости о твоем восхождении на руководящую должность. И о твоей помолвке.
Это произошло вчера. Новости в наших кругах распространяются молниеносно. Я уже представляю, какие разговоры будут ходить об этом. Безжалостный принц Д'Агостино и милая Princesca Балестери. Две семьи, которые все знают как заклятых врагов. Две семьи, о которых лишь немногие избранные знают, что они принадлежат к Братству. Мы, должно быть, наделали немало шума.
— Да, я женюсь, —
