Тернистый путь стрельца - Екатерина Ми
Я не знаю, зачем я это говорил, скорее всего просто успокаивал себя. Мне хотелось в это верить. Маринка и правда была очень сообразительной. Она точно бы спряталась. Спряталась, если только не спала. А спит она очень крепко. Я старался отгонять плохие мысли.
— А может чего покрепче кофе?
— Максим, сейчас не время.
— Ну, как хотите, а я, пожалуй, вискарика выпью. Мне так будет легче, а то весь на иголках.
— И мне давай.
— Тогда и мне. Представляю, когда нас увидит Маринка, а мы тут вискарь попиваем.
— Расскажите, что известно на сейчас.
Мы пересказали Максу, всё что знали.
Работы шли, было видно, что не на секунду никто не останавливался. Я даже задумался, как это сложно быть спасателем. От тебя зависит чья-то жизнь. Ты можешь не успеть или просто может не получиться. А ведь дома этих парней ждут их семьи.
Когда начинали хлопать мы уже знали, что значит, кого-то достали из-под завала. Мы радовались и огорчались одновременно, ведь они все были не Маринка. Погибших пока не было и за это я был благодарен Высшим силам. Значит есть шанс.
Мы опять повернулись на хлопки, но они быстро затихли. Вынесли пожилых людей. Кажется, они не дышали, их забрала реанимационная бригада. Вскоре мы узнали, что их откачали. У бабули очень сильно поднялось давление, а дедулю стукнуло по голове, когда случился завал и они потеряли сознание один от удара, а вторая от сильной головной боли.
Подходил Теймураз, да середины коридора оставалось еще несколько номеров. Ближе к середине снега было гораздо больше. Я мысленно просил мою малышку держаться.
Глава 25
— Люди, где же вы? Я замерзаю, у меня уже отказывают конечности.
Меня не кто не слышал. А может я никого не слышала. Стало совсем холодно. Одеяло перестало помогать. Мне показалось, что как через вату, я слышу голоса. А может это мой разум со мной так играл.
— Людиии, услышьте меня, пожалуйста. Я не хочу умирать сейчас. Мне не время ещё. Я молодая и красивая. Мне ещё жить и жить, а не вот это вот всё. Моя мама этого не переживет.
Я не понимала сколько я тут нахожусь. Мне казалось, что просто вечность. Но судя по тому, как вокруг меня уже был иней, все плохо. Я тут давно. Все вокруг намерзло, даже одеяло, которым я укрывалась.
В животе жутко урчало. Пить не хотелось, а вот есть очень. Мне кажется я не ела сутки, а может уже и больше. Я представляла, как я выйду от сюда и выпью литр горячего чаю. Как было бы хорошо, если бы Костик меня обнял. Летка бы сказала, что жизнь преподносит мне очередной урок. Летка, моя любимая Летка, почему я не слушала её.
Звук, я точно услышала звук. Мне показалось, что где-то работает техника. Я не знала, что это, но точно было похоже, на звук чего-то, возможно эксковатора.
Хотелось плакать от счастья. Меня точно найдут. Я верила в это. Раз я слышу шум, значит меня ищут и видимо не только меня. Со стороны моего номера было номеров десять, а может быть и больше.
В какой-то момент я поняла, что меня начинают покидать силы. Тело замерзло, растирать себя у меня просто не хватало сил. Ноги я уже не чувствовала. В моей голове постоянно проскакивала мысль, что нельзя спать, но только я думала об этом, как мои веки сами собой смыкались. Не знаю сколько еще прошло времени прежде, чем я отключилась, но я держалась.
Во сне было хорошо. Я была дома с мамой и папой. Мне даже показалось, что во сне мне лет пятнадцать. Тепло, было очень тепло, скорее всего это было даже лето. Мамочка готовила пирог на кухне и звала меня пить чай. Странно, мама редко пекла пироги и даже не смотря на жару, я побежала пить горячий чай. Как было хорошо, мама и папа рядом, мы пьем горячий чай. Приятное тепло по всему телу. Мама нарезала пирог, он был с вишней. С такой огромной вишней, размером примерно с четверть яблока. Я просто обожала вишню, а уж за такую была готова на все. В частном секторе только у одного хозяина росла такая вишня. Она крупная, сладкая со слегка терпким вкусом. Это был особый сорт, у остальных вишня была не сильно крупной и кислой, она хорошо подходила только для варенья или компотов. Я кусала пирог и чувствовала вкус. Мама улыбалась и предлагала мне кофточку.
— Мамочка, жарко ведь, какая кофта.
— Доченька, надо согреться. И носочки вот твои привезла, ножки согреть.
В моей голове стали мелькать картинки. Исчезли кухня, мама и папа. Стали появляться картинки, то из детства, то из клуба. Сердце стало очень часто биться. Хотелось зажмуриться и не видеть всего этого, но не получалось. Я хотела встать и уйти, но не получалось. Было странное чувство, что ты не можешь ничего.
Я чувствовала, чьи-то прикосновения. Сердце выровняло ритм, но мозг никак не хотел «включать картинку». Всхлипы, я была уверена, что это именно они.
— Маленькая моя, но как же так. Мы все так за тебя переживаем. Ты сильная девочка.
— Всё будет хорошо, не плачьте, наша Маринка справится.
— Это ты виноват, что она тут лежит.
— Вы можете обвинить во всем меня, вы правы, я виноват. Но давайте об этом не сейчас. Сейчас у нас есть задача вылечить Марину, а дальше она сама решит.
Я слушала это и понимала, что всё, что видела до, это сон. Значит меня все же спасли. Но не было чувствительности в руках и ногах. Это меня напрягло. Не уж-то я отморозила конечности?
Получилось слегка приоткрыть глаза. Тут были все. Ну почти все.
— Пришли проводить меня в последний путь всей честной компанией?
— О, красота наша проснулась.
Мама кинулась ко мне целоваться.
— Доченька моя, ну наконец-то. Я так переживала. Мы с папой первым рейсом вылетели, но самолет задержали на сутки. Как ты?
— Неплохо. Я уж думала, так и останусь в шкафу.
Костик смотрел на меня из угла и не подходил. Я видела по глазам, что он счастлив. Мне даже показалось, что у него появились морщины. Странно, раньше я их не замечала. Все меня пообнимали, поговорили. Потом пришел доктор и всех выгнал.
— Как вы себя чувствуете?
— Я жива и это уже хорошо.
— Это и правда хорошо. Скорее всего
