Измена, или Страдай, бывший! - Настя Ильина
— Он обещал, что женится на мне, а потом… потом я узнала, что он уже женат.
— И тебя ничего не смущало? Ложиться в постель первого встречного, будучи невинной девчонкой?
— Он был особенным первым встречным. Я сразу почувствовала, что между нами есть связь, но многое изменилось впоследствии. Я всё равно планировала провести с кем-то ночь. Дмитрий свёл меня с ума, и я ни о чём на желала… Пока он не привёз меня сюда. Даже здесь он обещал, что разведётся, но до вчерашнего дня. Вчера он заявил, что любит свою жену и не сможет развестись. Дмитрий сказал, что отношения со мной были ошибкой. Он хотел прогнать меня, но не смог.
— Потому что ты разыграла падение с лестницы?
Алина вздрагивает. Её миловидное кукольное личико обретает мраморный оттенок. На губах застыл изгиб, похожий на пугающий оскал.
— Я догадалась. Слишком маленькими жертвами ты отделалась.
— Вы догадывались, что у нас с Димой есть что-то? Знали, что я беременна от него, а не от вас с ним… в смысле, что я не суррогатная мать?
Стоит ли говорить мне о своих догадках? Определённо — нет. Любовница моего мужа совсем не тот человек, с которым я могу откровенничать. Она может играть на две стороны. Что, если они с Димой сговорились и прощупывают почву?
— Мне интересно другое — смогла бы ты любить Диму так же сильно, если бы узнала, что этот дом, машина, всё, что у него есть — принадлежит мне? Или муженёк забыл об этом обмолвиться? Этот дом получен по наследству… Машина оформлена на меня и подарена моим отцом.
Алина опускает голову и кивает.
— Мы бы с ним справились со всем. Я люблю его, и мне неважно, сколько денег есть у Димы. Он слишком дорог мне. Я хотела бы, чтобы мы просто могли пожениться и жить крепкой семьёй. Скоро у нас родится дочь. Дима так мечтал о ребёнке, и я смогу подарить ему красавицу дочь. У вас не получилось, а я смогу. Мы с ним будем счастливы.
Просит у меня помощи, но при этом успешно показывает злой оскал. Алина скалится, обнажая клыки, задевая меня за больное.
Я действительно не смогла уберечь нашего малыша, но теперь и не жалею, что тот не родился. Потому что с таким отцом он бы не был счастлив.
— Что ты думаешь делать дальше? Рассказав мне всё прямо сейчас? Не боишься, что я просто выгоню вас обоих?
— Вы этого не сделаете! Когда я спросила — любите ли вы своего мужа, вы ответили «да». Мой отец убьёт нас обоих, если вы прогоните. Возможно, вы ненавидите меня, но Диме вы не желаете смерти, хоть он и изменил. Вы просто должны знать, насколько он — мой отец — страшный человек. Я понимаю, что слишком рисковала, рассказывая вам правду, но больше нет сил лгать и смотреть, как любимый мужчина на моих глазах ласкает другую женщину. Вы расскажите Диме, что я призналась?
— Нет. Это всё усложнит. Для начала я попробую придумать что-то, чтобы обезопаситься и убедиться, что твой отец не приблизится. А потом… ты тоже мне поможешь.
— Как?
Я пока сама не знаю как, но теперь Алина будет танцевать под мою дудочку, иного варианта просто не дано.
— Узнаешь позже, а пока успокаивайся. Не хватало ещё, чтобы Дима узнал, что мы обе теперь играем на одной стороне.
Девчонка улыбается, а я думаю, что ей неизвестно такое понятия как любовь. Она не умеет любить, ведь в ином случае вела бы себя совершенно иначе. Но это всё не моё дело. Меня это точно не должно сейчас волновать. Я просто переиграю план, придумаю что-то… и заставлю девчонку сыграть в мою пользу, если потребуется. А пока…
— Я поеду на встречу. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Алина кивает и улыбается.
Потрепать ей нервишки больше не получится… но я и не планировала повторно устраивать «жаркие встречи» с муженьком. Во второй раз такое уже не прокатит. Так что сделаю ему больно иначе. Как? Есть у меня мысли, но пока нет времени обдумать их. Сначала разговор с дядей.
Глава 13
— Сергей Григорьевич, к сожалению, не может принять вас, — говорит молоденькая домработница, понурив голову.
— Его нет дома? — продолжаю настаивать на своём я.
— Он дома, но сейчас он не в лучшем состоянии. Он просил передать, что гостей не ждал.
— А это не так важно. Вам придётся выбросить меня из дома… Или я встречусь со своим дядей.
Я прохожу, домработница ахает, а я не обращаю внимания на её возгласы. Почему он резко отдалился от нашей семьи?
Вхожу в дом, напрягаю зрение, потому что в темноте различить что-то крайне проблематично. В коридоре горит несколько маленьких лампочек, но тёмные бархатные обои давят, добавляя мрачность. Почему дяде так нравится готический стиль — не знаю. Раньше он был светлым, жизнерадостным человеком. Всё изменилось после смерти мамы. Так говорил папа, но я смутно помню своего дядю счастливым. Мне он всегда напоминал того самого старичка из «Рождественская история». Угрюмый, нелюдимый. Как его звали? Мистер Скрудж? Или я уже путаю с мультяшной уткой? В любом случае, я хочу поговорить с ним, и меня не спугнуть.
Заглядываю в зал. Шторы из красного блэкаута плотно задёрнуты. Свет не зажжён, но я вижу, как покачивается кресло-качалка, повёрнутое спиной ко мне. Случайные отблески света от камина попадают на него, но фигуру дяди разглядеть не могу. Кажется, что он полностью скрыт в кресле, утопает в нём.
— Ты такая же настойчивая, как твоя мать, — говорит хрипловатый голос.
Немного не по себе. Кажется, что попала в один из своих детских кошмаров.
— Мне важно было поговорить с вами. Вы единственный родной человек, оставшийся у меня.
— А твой муж? Разве не родной человек?
Неприятно говорить с человеком, скрывающимся от тебя.
— Сергей Григорьевич, простите! Я сделала всё возможное, но она всё равно прорвалась.
— Верочка, ты можешь идти. Оставь нас с племянницей. А лучше… приготовь мой любимый белый чай.
Дядя так и не спешит развернуться. Замечаю кресло, с которого я смогу посмотреть дяде в глаза, направляюсь к
