Грешная одержимость - Айви Торн
Взгляд Ефрема перемещается на мои губы, и он наклоняется, чтобы поймать их мгновением позже. Испепеляющее возбуждение пробегает по мне от свежего, прохладного ощущения его губ на моих. Наши языки сталкиваются, поцелуй мгновенно становится страстным, и внезапно мы снова оказываемся там, где остановились, голод и срочность только усилились из-за задержки.
Положив ладони на его рельефную грудь, я наслаждаюсь могучим телом, которое окружает меня, благодаря огромным размерам Ефрема. Одна сильная рука прижимает меня к себе, а его свободная рука медленно скользит по моей спине и сжимает задницу.
Я задыхаюсь, когда волна возбуждения посылает тепло глубоко в мое сердце. Ефрем стонет, звук грубый и животный. Затем его рука снова медленно поднимается вверх, нащупывая кожу моей поясницы, а пальцы скользят под ткань моего плаща и свитера.
Шелковистый язык переплетается с моим, Ефрем исследует мой рот с жадным голодом, который поджигает мою кожу, и когда он наконец отстраняется, чтобы встретиться со мной глазами, мы оба задыхаемся.
8
ЕФРЕМ
— Что? — Задыхается Дани, ее теплое дыхание омывает мое лицо, когда я задерживаюсь в нескольких дюймах от ее губ.
Ее поразительные глаза, кажется, меняются вместе с погодой: небесно-голубые в солнечные дни, полночные в вечернем свете, а теперь почти серые, как грозовые тучи. Я никогда не видел ничего подобного. И они ищут во мне уязвимость, которая меня полностью обезоруживает.
Я не должен быть с ней. Дани молода, невинна и слишком хороша для моего мира насилия и преступности. Я уверен, что она на правильной стороне, у нее есть семья, которая не хотела бы, чтобы она общалась с кем-то вроде меня. Но когда я с ней, я, кажется, ничего не могу с собой поделать.
Она сводит меня с ума.
— Ты как наркотик, — признаюсь я. — Боюсь, я уже подсел на тебя.
Теплота освещает ее серебристо-голубой взгляд, а застенчивая улыбка, раскрывающая ее губы, заставляет эти манящие ямочки проявиться в полную силу.
— Ну тогда давай еще разок, — поддразнивает она.
Эта девушка собирается убить меня.
Наши губы сталкиваются, как фейерверк, и когда Дани отступает, уводя нас дальше от хорошо обозначенной тропы, я следую за ней. Я бы пошел за ней куда угодно, лишь бы еще раз почувствовать вкус ее сочных губ и дразнящего языка.
Плотское желание заставляет мой член пульсировать в брюках, побуждая меня взять то, что принадлежит мне. Черт, я отчаянно хочу ее. Взяв управление на себя, я грубо притягиваю Дани к себе и разворачиваю ее, прижимая спиной к твердому стволу большого дуба.
Я проглатываю ее похотливый стон и прижимаюсь к ее бедрам своими собственными, показывая ей, насколько сильно она меня возбуждает.
— Прикоснись ко мне, — дышит она мне в губы, прижимая свою твердую грудь к моей груди, чтобы подчеркнуть свои намерения. Она забирает у меня камеру, оставляя ее свободно висеть рядом с собой.
Тихий рык признательности раздается в моей груди, когда я подчиняюсь. Медленно я расстегиваю молнию на ее плаще, добираясь до ее мягкого кашемирового свитера. Я просовываю руку под край и ощущаю мягкие, плоские плоскости ее живота.
Упираясь одной ладонью в грубую кору, я исследую ее другой рукой. Мой член дергается в брюках, когда я нахожу ее полную грудь в кружевах и чувствую, как тугой выступ ее соска непреклонно прижимается к тонкой ткани.
Наклоняясь, чтобы на этот раз нежно поцеловать ее, я обхватываю и массирую ее гибкую плоть, вызывая у нее еще один восхитительный стон. Чего бы я не отдал, чтобы раздеть ее и взять ее сосок в рот, дразнить его, сосать, кусать.
Дыхание Дани теперь становится тяжелее, когда я играю с твердым пиком, слегка сжимая его и катая между большим и указательным пальцами. Я перемещаюсь, чтобы сделать то же самое с другой ее грудью, на этот раз отодвигая ткань в сторону, играя с ним, пока ее сосок не станет таким же твердым и настойчивым, как и другой, наслаждаясь тем, как Дани выгибается ко мне.
Она извивается под моими прикосновениями, а ее поцелуи становятся все более отчаянными и требовательными. И мне интересно, смогу ли я заставить ее кончить вот так. Прикоснувшись губами к ее шее, я нахожу мягкое место за ее ухом и прижимаюсь к нему губами, позволяя щетине коснуться ее щеки. Дани стонет, ее голова падает набок, чтобы предоставить мне лучший доступ.
Затем я сосу нежную кожу между зубами. Дани вскрикивает, выгибая спину и прижимая свою теплую грудь к моей ладони. Ее быстрые вздохи говорят мне, что она только что кончила.
Но я хочу почувствовать и узнать каково это.
Проводя рукой по ее мягкой коже и упругому животу, я нахожу пуговицу на ее джинсах и расстегиваю ее… затем молнию. Дыхание Дани учащается, когда я нахожу талию ее кружевных трусиков и провожу кончиками пальцев под нежной тканью, слегка отступая назад, ища на ее лице какие-либо признаки сомнения или страха.
Но все, что я нахожу, это голод.
Хотя Дани, кажется, находится на грани учащенного дыхания, она не показывает никаких признаков того, что мне следует остановиться. Мой член пульсирует от предвкушения, и я просовываю руку под ее трусики, чтобы обхватить ее влажное тепло.
— Твою мать! — Шиплю я, когда ее клитор дергается под моим прикосновением. — Я думаю, что ты ангел, посланный, чтобы мучить меня.
Взгляд Дани затуманен от вожделения, она запускает пальцы в мои волосы и тянет их, притягивая мои губы к своим. И я не могу больше сдерживаться. Нажимая между ее щели, я погружаю пальцы в ее теплые, влажные глубины.
Она слишком тугая для моих двух пальцев, и мои яйца пульсируют от осознания того, что она совершенно нетронута. Изнуренный стон слетает с ее губ сквозь мои, и я медленно провожу пальцем, проникая в ее узкую дырочку, обводя большим пальцем ее клитор.
— Блядь! — Она задыхается, ее хватка в моих волосах сжимается, как и ее киска.
Я чуть не теряю самообладание, чуть не взорвавшись в штанах от силы возбуждения. Боже, я хочу похоронить себя в ее небесных глубинах, но думаю, что могу просто сломать ее, если сделаю это. Она такая маленькая, нежная и невинная. Конечно, я бы причинил ей боль.
— Кончи для меня, прекрасный цветок, — шепчу я, поглаживая ее