В жены поневоле (СИ) - Наталия Ладыгина
Я сняла туфли и решила подойти ближе к краю бассейна.
— Боишься?
— Д-да… Они же плескаются. Ой! — один из дельфинов выбросился прямо на плитку, в нашу сторону. Он услышал нас и, видимо, хочет, чтобы его покормили. Они же привыкшие к этому.
Тогда я подошла к ведру, взяла одну рыбу, и осторожно подошла к этому прелестному существу. С жадностью дельфин выхватил у меня селедку и позволил себя погладить, после чего стал скользить обратно в сторону бассейна, в который свалился. Второй дельфин тем временем показывал «концерт», плескаясь мне на радость. Выпрыгивал и нырял, выпрыгивал и снова нырял! После чего оба заявились на сушу за добавкой. Я только раздавать успевала.
Подумать только… я нахожусь сейчас здесь только потому, что когда-то сказала ему, что люблю дельфинов.
Невольно я оглянулась, посмотрела на него, на то, как он стоит в стороне и наблюдает за мной.
* * *
— Это было… весело, — произнесла я, когда мы вернулись в машину.
Где-то около часа он почти молча наблюдал за тем, как я резвлюсь с морскими созданиями. Он не пытался увести меня оттуда раньше. Дождался, когда я сама попрошу его уехать.
— Рад, что тебе понравилось. А теперь расскажи, что говорила моя мать.
— А…
— Она хотела, чтобы ты молчала об этом разговоре, да? — его сосредоточенный, тяжелый взгляд был направлен четко на дорогу, а пальцы с силой сжимали руль.
Черт, у него точно есть камеры. Знает ли он о моем разговоре в беседке?
А что, если он уже все-все узнал о моих планах, но просто ждет того самого момента, чтобы поймать меня?
Нет… Он бы не вытерпел. Не тот человек. Сорвался бы уже.
— Она ничего такого не говорила… Только то, что я уже слышала от тебя.
— Что именно?
— Она хочет, чтобы у нас поскорее был ребенок.
— Она не была злой по телефону. Что ты ей такого сказала, что она так спокойна? Ты не стала ей говорить, что ненавидишь меня?
— Она… хотела знать, есть ли между нами что-то… я сказала, что есть.
— Ты так сказала? — его удивлению не было предела.
— Да… Чтобы она отстала. От меня. И от тебя.
— А ты умная девочка… — довольно протянул Алиров.
* * *
Не намереваясь выслушивать его комплименты, я промолчала всю оставшуюся дорогу и теперь только мечтала услышать от него «иди в комнату». Но что-то подсказывало мне, что не бывать этому.
Сегодня утром мы заключили договор, который обязывает меня не избегать его.
Боже, что же делать… Идти по приезду молча наверх, или остаться внизу?
Выйдя из машины, я приняла решение.
— Спасибо за поездку… Хорошо, что мы съездили, — захлопнула дверь машины.
Кирилл так взглянул на меня, что у меня слегка коленки подогнулись. В какую-то наносекунду я словно прочла его мысли. Он все знает… Или все же нет?
— Куда ты?
— В дом… В комнату… Хочу переодеться, — останавливаюсь.
— Иди.
Как же он воздействует на меня…
Мы оба напряжены. До предела. Еще сильнее, чем в день церемонии. Он это чувствует. Я это чувствую. Мы не доверяем друг другу. Ни капельки. Он прекрасно понимает, что я тупо оттягиваю момент, которого так сильно боюсь. Его это раздражает настолько, что он даже смотреть на меня спокойно не может. Ко всему прочему, на него давит его семья.
Как бы я ни пыталась не заострять на этом внимание, но теперь у меня постоянно крутились в голове слова его матери о том, что он влюблен в меня и сделал неприкасаемой. Никак не шло у меня это из мыслей. А что, если его чувства вправду существуют? Тиранические, неправильные, но все же существуют. Может быть такое?
Напрасно я это. Вспоминается мне и то, как он говорил со мной в клубе. Он смотрел на меня с высока, выказывая свое превосходство. Я видела в нем омерзительного типа, неспособного нормально говорить с женщиной. И уже теперь, в его доме, будучи с ним в браке, я увидела его другого, но все с той же затеей.
Когда вошла в свою комнату, не стала запираться. Даже в ванную комнату не ушла. Сделала все у кровати. И я успела. Несколькими секундами позже, стоило мне только накинуть на себя халат, он без стука вошел в комнату.
Я лишь взглянула на него, после чего направилась с платьем к шкафу, чтобы повесить его.
— Ты думаешь, я хотел сделать это с тобой? — прозвучал вопрос за моей спиной, как только я закрыла дверь шкафа.
Вдох-выдох, оборачиваюсь.
— Что, сделать?.. — сглатываю.
— Искусственное оплодотворение.
— Разве… не хотел?
Алиров лишь отрицательно покачал головой из стороны в сторону.
Значит, верно было мое предположение. Он хотел, чтобы я сделала к нему вынужденный шаг. И я сделала. А теперь он признался в своей уловке, потому что не хочет видеть того, как я притворяюсь перед ним из страха.
Его мотивы мне ясны, но теперь я не знаю, как реагировать.
— Значит… значит…
— Можешь не притворяться. Лучше расскажи о своем плане, — отходит к кровати и садится на ее край. — По-хорошему расскажи, Ульяна. Я ругаться не стану.
— О… о каком плане? — нервно переступила с ноги на ногу.
— Мне кажется, что он у тебя есть. Что ты собираешься делать, Ульяна?
— Н-ничего… А что я могу сделать?..
До последнего буду строить дуру. Я не уверена, что он знает.
— Не знаю… Хотел бы я залезть к тебе в голову, но увы.
— Я ничего не задумала, Кирилл. В этом нет смысла. Даже если бы я попробовала сбежать, ты бы нашел меня, как и в прошлый раз. Я уже поняла, что… — потупила взгляд, — …что ты не отстанешь от меня, пока не получишь…
— Пока не получу тебя, — закончил он за меня, хотя я хотела сказать совсем другое. — Я уже говорил, что мне нужно.
— Сначала ты говорил другое.
— Это уже неважно.
— Что, неважно? Ребенок?.. Ты откажешь от этого… ради меня?
Я не пытаюсь манипулировать им… Хотя нет, все же пытаюсь.
— От этого не обязательно отказываться. Просто все произойдет в свое время. И самой собой решится. Никто не будет держать рядом с нами секундомера. Я тебе все уже пояснял это.
— Но твоя мать…
— Моя мать ничего не решает, — отчеканил Кирилл. — Моя мать только пьет кровь. Все будет так, как мы с тобой решим.
— Ты, наверное, хотел сказать «ты», а не мы.
— Нет, мы, — глядит исподлобья. — Если бы только я решал… — вздыхает. — Ты чувствуешь, Ульяна, на каком
