Грешники. Внебрачная дочь (СИ) - Елена Николаева
Хмыкаю, вспоминая, в каких переделках этот ангел побывал.
— По глупости расстались. Я тупанул. Теперь пытаюсь её вернуть. Она против.
— Не поняла… Боже, ты столько лет решался на этот шаг? Поэтому у тебя до сих пор не было серьёзных отношений с женщинами? А ребёнок чей? Этим фото несколько лет.
— Пытаюсь выяснить, — машинально отвечаю, натыкаясь на папку с фотографиями. Быстро пролистываю: Аня беременная, Аня с коляской гуляет, Аня держит дочку на руках. Обе катаются на качелях. На фотках преимущественно тоскливо-пронизывающий взгляд и вымученная улыбка.
— Не пойму, что ты хочешь выяснить? Ох… — мама показательно вздыхает. — Да тут нечего выяснять, родной. На фото вылитый ты! Кто эта малышка?
Игнорируя мамины вопросы, вчитываюсь в запись акта о рождении ребёнка:
«Карпович Доминика Святославовна. Родилась пятого апреля…» — обращаю внимание на год рождения, подсчитываю в уме, и меня холодным потом окатывает. Ложь Царевны лопается, как мыльные пузыри.
Неужели Ника моя? Только родилась семимесячной, если считать от примерной даты нашего первого секса. От этой мысли болезненно сводит нутро.
"Гражданка России… Мать — Карпович Анна Владимировна…"
В графе об отцовстве стоит жирный прочерк.
— Пиздец…
* * *
— Что, прости? — голос матери доносится до ушей словно сквозь вату.
— Ничего, — автоматически отвечаю, продолжая анализировать.
Отношения у нас с Царевной всегда были сложными. С первой минуты нашей встречи я не видел в ней серьёзной женщины, пригодной для чего-то большего, чем кратковременная интрига. Эн для меня была бесячей, наивной девчонкой, хоть и безумно нравилась. Слишком много выдавала косяков в противовес моему доверию.
В тот день, когда порывал с ней, находился под шквалом неуправляемой злости. Мне было не до анализа чувств. Боже, да мы были едва знакомы… Какая там любовь?
Выйдя из комы, в срочном порядке пришлось принимать управление компанией. Нервы. Усталость. Депрессия. Чувство вины и горечи. Всё сплелось в один огромный клубок. В короткие сроки меня настигло эмоциональное выгорание. Моя жизнь за считанные дни превратилась в кромешный ад. То, что творилось в моей душе, невозможно было описать словами. Я должен был перевоплотиться в монстра, стать бесчувственной машиной. Отсечь от себя всё, что делало меня слабым и уязвимым. Что отвлекало от главной цели. Других вариантов поднять непосильную ношу попросту не было. Я не имел права пренебрегать своими прямыми обязанностями.
Какая вероятность того, что Анна залетела после меня с другим? Девочки часто в порыве отчаяния творят дичь. В состоянии аффекта назло ищут замену партнеру. Пробуют забыться в чужих руках. Статистику ведь не обманешь. Но даже принимая во внимание эти факты, я больше склоняюсь к тому, что Ника моя плоть и кровь. Слишком много сходства. Да и Анна ведёт себя неадекватно. Напугана и обижена до мозга костей.
«Дурочка… Что же ты натворила?» — взъерошив на голове волосы, прикипаю взглядом к голубоглазой малявке. Ангел во плоти. Мать говорит — вся в меня, а я вижу в ней маленькую Энни.
Если бы я только знал, я бы не позволил, чтобы дочь родилась без отца.
Кэтрин тоже хороша! Нашли, сука, о чём молчать! Лишить ребёнка полноценной семьи — очень мудрое решение. Я, прям, в ахуе! Но больше всего бесит другое. То, что какой-то Арс, а не я, будет воспитывать её дочь. Возможно, мою кровь…
Вспышка гнева мгновенно ударяет в голову. Ослепляет. Гормональный коктейль вбрасывается в кровь. Доводит её до кипения. От всего этого анализа меня адски сотрясает. С максимальной силой по шкале Рихтера. Дышать становится нечем. По горлу и груди горечь огненным ядом разливается. Наполняет сердце калёным железом. От быстрых и сильных ударов оно вот-вот расколется пополам.
— Три года, говоришь… паршивка мелкая… Отчего же не четыре?
Думала, я поверю дрожащему голосу и приму за правду? Чего ты хочешь, Эн? Чтобы я на коленях вымаливал прощение?
Злюсь и осознаю, что без моей Царевны уже никак не смогу.
Все эти годы я жил с неразрешенными вопросами в плену своей дурости. Пришло время исправлять ошибки. Бороться за неё любыми способами. Плевать, насколько честной будет борьба. Где фокус — там и результат. Моим фокусом станет семья.
— Ты о чём, сынок? Ты скажешь мне, кто эта малышка? — мать спрашивает минуту спустя, словно прислушивалась к моим мыслям.
— Предполагаю, что моя дочь.
— Как это… твоя дочь? — растерянно бормочет. — То есть, она очень сильно на тебя похожа, да. Очень сильно… Но, Итан? Ты не знал о рождении ребёнка? Не понимаю, почему?
— Мам, ты только ничего лишнего не придумай себе. Остынь. Мне нужно несколько дней, чтобы разобраться во всём. Возможно, придётся слетать к ребёнку и сделать тест ДНК на отцовство. Выяснить, на самом деле является Ника моей биологической дочерью или это ошибка.
— Она вылитая ты! — уверяет мама. — Я тебе скину несколько твоих детских фотографий. Сам убедишься в этом. Ошибки быть не может. Господи, я просто не могу в это поверить. У меня есть внучка? Доминика, — будто пробует на вкус её имя, смакуя, привыкая. Затем добавляет: — Принадлежащая богу, — а меня словно током прошивает.
Провожу параллель: «принадлежащая богу» и «Доминика Святославовна» — звучит, как жирный намёк, относящийся к моему прозвищу.
— Анна была девственницей. Я точно знаю, что был у неё первым. Девочка родилась раньше срока, — рассуждаю вслух.
— Почему бы тебе не спросить у неё?
— Бессмысленно. Она мне соврала. Причём, не единожды.
— Как это соврала? — недоумевает мать. — Что за детский сад? Ты имеешь право знать. Что между вами происходит?
— Мам, я скоро вернусь домой, и мы обо всём с тобой подробно поговорим. Обещаю. Только не вздумай об этом кому-либо взболтнуть! Даже Лиззи, она разболтает матери. И с Кэтрин пока не общайся. Не выдержишь, начнёшь задавать вопросы, можешь всё испортить. Пожалуйста.
— Хорошо, дорогой. Но…
— Мам! — настойчиво давлю интонацией, чтобы прекратила допрос.
— Как я теперь по-твоему буду спать?
— Как обычно. Наберись терпения. Ладно?
— Вот млин!
— Тебе нельзя волноваться. Помнишь?
— Господи, Итан, я хочу её увидеть. Ты сказал, Анна врет. Ты разговаривал с ней? Когда? Ты же в отпуске, она у себя на родине…
— Мам, потом. Расскажу всё по приезду. Мне нужно бежать. Целую, родная, — захлопнув крышку ноутбука, поднимаюсь со стула. Нужно придумать, как попасть к ней в номер безопасным путём. Шестое чувство подсказывает — Анна опять мне не откроет.
— И я тебя люблю, сынок. Береги себя.
— И ты, —
