Дерзкие. Будешь должна - Катерина Пелевина
— Идём в машину…Повеселились, блядь, — он тащит меня на выход, а я просто злюсь. Злюсь на него так, что хочется убить. В этом только его вина. Я бы никогда не стала целовать незнакомца и уж тем более его брата, если бы он так со мной не поступил. Сначала наговорил все те вещи, дал надежду на то что мы можем быть чем-то большим друг для друга, потом привел в клуб и будто специально сосался там со своей…
Не могу успокоиться. Мало того, что голову жжёт от его хватки, так ещё и слёзы рекой льются из глаз. Вспоминаю то, что случилось и больно внутри. Просто до какого-то ужаса, до одури больно! Сажусь и отворачиваюсь к окну, когда он садится за руль и смотрит на меня.
— Кать…
— Отвези меня в общагу. Я не хочу больше с тобой жить. Ничего из этого не хочу.
— Почему?
— Ты серьезно? — поворачиваюсь на него вся в слезах. — Ты сейчас серьезно, блядь, это спрашиваешь?!
— Да я, блядь, серьезно это спрашиваю! — он бьёт по рулю. Нас обоих колошматит сейчас.
— Ты…Ты просто сволочь, Глеб! Ты привёз меня сюда, предварительно сказав все те вещи, чтобы унизить побольнее! Чтобы мне было плохо из-за этого! Чтобы при мне пойти и…
— Мне показалось, ты чудесно отомстила, разве нет? Да и я вроде бы тебе ни капельки не нравлюсь, так в чём проблема? А, Катерина?! — выдаёт он, будто специально. Хочет ударить ещё больнее. Обвинить меня, но я не виновата.
— Я не хотела мстить! Я вообще ничего из этого не хотела! Я подумала, что что-то значу, раз ты позвал. Раз сказал все те слова, но похоже, что я просто ошиблась. Как была для тебя какой-то вещью вроде твоих давалок, так и осталась…
— Нет, не так, — говорит он рассерженно. — Всё, нахрен, не так! И ты это знаешь, блядь!
— Нет, я не знаю, блядь, не знаю! — выдаю с остервенением на него глядя. Ненавижу!
— Она подошла. Я тупо не среагировал. А потом уже поздно было метаться. Что вышло, то вышло. А про вещь ты вообще не права сейчас. Я так не считаю и никогда не считал, давай мы нормально поговорим. Дома, а не в машине…
— Я не хочу.
— Но придётся.
— Да? Силой заставишь? — спрашиваю, сжимая сумку до побелевших костяшек. А он подаётся ко мне для поцелуя, но я тут же отворачиваюсь к окну.
— Кать…Просто поговорим. Дома. Ладно? Если ты всё решишь, я отвезу тебя обратно в твоё общежитие. Хорошо?
Не оборачиваюсь, а он заправляет выбившуюся прядку за моё ухо. Проводит пальцами по моей щеке, а потом уводит их вниз на мою шею. От каждого касания я парю где-то над землей. Умираю и возрождаюсь заново.
— Дай мне шанс тебе всё объяснить.
Молча киваю. Потому что не в состоянии произнести ни слова. Лишь тихо плакать себе под нос. Кажется, я чувствую к нему намного больше того, в чём могу себе признаться.
Мы подъезжаем к дому в мёртвой тишине. Глеб указывает взглядом, что пора выходить, а меня и ноги-то еле слушаются. Но я медленно следую за ним. А он берёт меня за руку и тащит. Тащит в сторону своей спальни. Не знаю, почему не сопротивляюсь и не говорю ему ни слова. Он обещал разговор. Обещал мне это. И я окончательно разочаруюсь, если он меня обманет.
Мы заходим внутрь комнаты, в которой я когда-то проснулась впервые будучи в этом доме.
— Садись сюда, — он просто садится на кровать и заставляет меня залезть на него, чтобы усесться сверху. — Не бойся. Я не трону тебя. Садись. — тянет за руки, а потом забрасывает их к себе на плечи. Смотрю ему в глаза. В горле ком. А внутри просто дико и болезненно жжёт. Чувствую себя полной дурой. Показываю ему свои эмоции…Вот так. Лоб в лоб. Столкновение. Осколки. Два трупа. Во всяком случае, я так точно уже всё.
Я решаю для себя, что буду только слушать. Только слушать и больше ничего.
— Мне дико нравится целовать тебя, — шепчет он, касаясь моих губ пальцами правой руки. — И ты нравишься. Охренеть как нравишься. Тот поцелуй в клубе реально мой косяк. Должен был оттолкнуть, но не сделал. Давай мы просто забудем это и всё. Я забуду Руса, а ты её.
Смотрю на него и злюсь. И глаза горят от ревности. Я не хочу таких отношений. Чтобы потом всё время делать как он, в отместку. Как лететь на качелях высоко-высоко, подлетая, словно в самое небо, а потом падать вниз на грубую землю и получить ими же по башке до искр из глаз. Вот что я с ним чувствую.
— И всё равно я считаю, что ты тоже виновата. Потому что нихрена мне не говоришь. Всё время противишься. За последнюю неделю меня строили сильнее, чем за всю мою жизнь. Я тебе не нравлюсь, я тебе противен, ты меня не хочешь. И ещё тысяча подобных комплиментов в твоем исполнении. Так и самооценку растерять недолго, дорогая.
— Ты сам в этом виноват. Ты вёл себя как последний урод!
— Возможно, — отвечает, прижимаясь ко мне лбом и еле слышно касается губами моих. — Но сейчас я не хочу так…
— А как ты хочешь? — спрашиваю шёпотом, ощущая эти провокационные поцелуи. Низ живота так ужасно тянет, что хочется на стенку лезть. Да ещё и платье задралось так, что видны бедра и даже трусики. А он водит ладонями по моей заднице.
— Ты знаешь, как…Чувствуешь, — отвечает он, чуть вдавливая меня в себя. Чувствую всё его желание у себя между ног. Чувствую даже большее. — С тобой буквально крышу срывает. Не могу иначе реагировать. Когда стояли в тёмном коридоре, думал не выдержу…А потом…Когда ты лезла ко мне пьяная. Это был полный пиздец.
— Я не лезла.
— Лезла…У
