Шанс #3 - Полин Лиман
Огни аэропорта вынырнули из темноты.
«Пора возвращаться. Этот город больше не мой», – в последний раз обернулся Осадчий, поднимаясь по трапу.
«И эта женщина не для меня».
Часть вторая
Глава 12
– Привет! Сорри, что задержался. Полировал долбаный борд целый час. – Игорь Осадчий энергично забросил доску для серфинга на машину и закрепил ремни.
– Бонджорно, фрателло! Не проблема, – привычным жестом пригладив непослушные темные кудри, добродушно кивнул Алекс Уайт.
– Спасибо, что составил компанию. Брат, как обычно, слился в последний момент.
– Слушай, в Soft Powers сегодня важный митинг с дизайнерами. Слава богу, я им не нужен, в кои-то веки обойдутся без вице-президента. И вообще, скажи брату «грацие милле», что легко отделался на суде после той пьяной выходки. Всего лишь год без водительских прав вместо исправительных работ. Ухаживал бы сейчас за бабульками в доме престарелых, а не ловил волны в Халф Мун Бэй.
– Да, повезло, – широко, не скрывая радости, улыбнулся Игорь. – Кстати, насчет инструктора. Зачем он нам нужен?
– Амико, раз ты замахнулся на семиметровые январские волны, без хорошего инструктора не обойтись. И вообще, как только ты ее увидишь, все вопросы отпадут сами собой. – Бровь Уайта многозначительно изогнулась, а в смеющихся карих глазах заплясали искорки.
– Ловлю на слове! – Игорь поудобнее устроился на переднем сиденье и включил радио на полную.
Туман за стеклом спускался на безлюдные пляжи и скалистые обрывы. Навигатор показывал, что впереди еще двадцать миль: дорога от Сан-Франциско до Халф Мун Бэй была по-своему обаятельна в зимнее время года.
С семьей Осадчих Алекс Уайт, он же Алессандро Бьянки, был знаком больше десяти лет. Итальянский эмигрант, отчаянно скучающий по родным в Неаполе, сразу нашел общий язык с Никитой и его братом. Когда Осадчий основал Soft Powers, никому не известный стартап из семи человек, Алекс искренне поздравил его: «Спорим, через год ты заработаешь свой первый миллион, фрателло!» И был, черт возьми, прав. Спустя пару лет Никита позвал Алекса в свою компанию. Уайт долго не соглашался, но Осадчий привык добиваться своего. В конце концов обаятельный итальянский парень – копна темных кудрей, лукавая улыбка на смуглом лице, привычка обниматься по поводу и без – стал не только близким другом семьи, но и преданным деловым партнером. Вторым человеком в компании.
Машина припарковалась у небольшого пляжного домика, и друзья начали выгружать экипировку. Ветер усиливался, и волны поднимались, обещая серферам экстремальное приключение.
– Куда я положил… – начал было Игорь, как вдруг замер, забыв не только свою мысль, но даже причину, по которой оказался здесь.
По пляжу шла, не обращая внимания на восхищенные взгляды, сексуальная блондинка в обтягивающем красном гидрокостюме. Фигуре «песочные часы» и природной грации могла бы позавидовать любая из «ангелов» Victoria's Secret. Плавные, манящие движения бедер, роскошная грудь, густые волосы, развевающиеся на ветру, чувственная линия пухлых губ…
– Это что, новенькая из «Спасателей Малибу?» – спросил слегка обалдевший Игорь. Ему показалось, ангел спустился с небес и идет к нему навстречу прямо в гидрокостюме.
– Слюной не подавись, – расхохотался Алекс и помахал эффектной незнакомке. Та приветливо кивнула в ответ.
– Алоха! – ослепительно улыбнулась она, подходя ближе.
– Бонджорно, белла миа! – Алекс схватил девушку в охапку и расцеловал в обе щеки со всем своим итальянским энтузиазмом. – Знакомься, Игорь, это Лора Романофф – наш инструктор по серфингу на сегодня.
– Очень… Очень приятно, – краснея и смущаясь, произнес Игорь, пряча взгляд за непослушной челкой.
– А уж мне-то как приятно. Готовы к большой волне? Сегодня может быть опасно. – Лора весело подмигнула.
– Си, белла!
– Отлично. Надевайте гидрики, жду вас на пляже через пятнадцать минут.
Лора Романофф развернулась и уверенной походкой женщины, которая ни капли не сомневается в собственной привлекательности, зашагала к океану.
…Спустя пару часов вдоволь наплававшаяся компания вышла на берег.
– О мио Дио, я все-таки слишком стар для такого! – с напускным трагизмом произнес Алекс, выжимая волосы. – В следующий раз развлекайтесь без меня. Бери Никиту, он у нас главный спортсмен.
– Не смеши. Тебе тридцать шесть лет, а не сто восемнадцать. – Игорь бросил доску на песок и без сил плюхнулся в шезлонг.
– Пойду переоденусь, пока что-нибудь себе не отморозил, – Алекс, картинно вздыхая, побрел к пляжному домику.
Кокетливо поправив выбившуюся из пучка прядь волос, Лора присела рядом с Игорем и, как бы невзначай, коснулась его плеча:
– Ну что, вам понравилось?
– Еще как! Правда, воды соленой наглотался на год вперед.
– У вас неплохие задатки. Но нужно отшлифовать технику. Думаю, за пару занятий мы бы справились…
– Поговорю с братом. Надеюсь, через неделю приедем, а то я пока без водительских прав.
Поймав удивленный взгляд Лоры, Игорь усмехнулся:
– Не спрашивайте. Это не самая интересная история.
– Буду рада видеть вас снова. Пойдемте, запишете мой номер. Обычно у меня все расписано на месяц вперед, но для вас я могу сделать исключение.
Грациозно покачивая бедрами, девушка пошла к пляжному домику. Игорь, словно загипнотизированный кролик, последовал за ней.
* * *
На длинном стеклянном столе лежал детальный план фабрики, открывшейся всего пару месяцев назад. Лучи утреннего январского солнца заливали светлый кабинет сквозь огромные панорамные окна. Никита Осадчий равнодушно смотрел на рендеры, пока Алекс Уайт взволнованно ходил по комнате и эмоционально жестикулировал:
– Миа мадре, это лучшая фабрика из всех, что мы построили!
– Откуда столько пафоса?
– Никки, да не будь ты таким занудой! Пер аморе ди Дио! Самое современное оборудование, огромные площади, тренажерка для сотрудников, комнаты отдыха, просторная столовая… И смотри, что я придумал: целый детский сад в офисе!
– Ну да, неплохо, – устало ответил Никита и сел в кресло, отвернувшись от документов.
Казалось, Алекс только сейчас заметил, как сильно изменился его друг за последний месяц: похудел на несколько фунтов, ходил мрачный и недовольный, переругался с советом директоров… Уайт, видевший мир со своей колокольни, думал, что дело, конечно же, в женщине. Это было правдой лишь отчасти. Да, образ Евы преследовал Никиту, лишал покоя, но настоящую боль причиняли совершенно другие воспоминания: все то, что сейчас принято называть модным словом «ПТСР» и что Осадчий тщательно спрятал в черный ящик в самую глубину души.
Недавняя поездка на родину распаковала этот контейнер с ядерными отходами,
