Сломать отличницу - Дана Данилова

Эта его оплошность неожиданно ломает всю неловкость, которая ещё нет-нет, да выскакивала в переглядках.

— Я почищу картошку, а ты завари чай, — снова приказывает и даёт мне в руки какой-то мешочек.

Читаю на этикетке: «Таёжный сбор. Чёрный индийский чай, ягоды можжевельника, рябины, калины, черёмухи, лепестки василька».

— У нас был такой? — спрашиваю с сомнением, может, правда где-то завалялся, а мы и позабыли.

— Я принёс, — и напоровшись на мой удивлённый взгляд, добавляет. — С пустыми руками не приучен ходить в гости.

— А, так план зайти всё-таки был? — открывая мешочек и высыпая десертную ложку заварки в чайник, ехидно интересуюсь я.

— Конечно! — пожимает плечами.

— И какой гостинец у нас в почёте, заранее узнал?

— Конечно.

— У кого? — заливая крутой кипяток в чайник, спрашиваю я.

— У Карины, — отвечает, внимательно поглядывая на меня исподлобья. — Да, Амирхановы не все в злую крапинку.

Подтверждая мои догадки, всё же добавляет Родион.

Тогда ещё интереснее становится узнать, почему Зарина его на дух не переносит. Но спросить не решаюсь, выведаю потом у подруги.

Атласов же успел почистить картошку и положить её в кастрюлю с холодной водой. Он на удивление очень органично смотрится за готовкой, в какой-то момент ловлю себя на том, что любуюсь его уверенными отточенными движениями.

— Решил запеканку? — спрашиваю только для того, чтобы отвлечь себя от сомнительных мыслей.

— Да, у вас есть специальная посуда?

— Да, сейчас.

Открываю нижний шкафчик, достаю стеклянную форму для запекания и протягиваю её Родиону, который уже даже нарезал картошку на мелкие кольца.

— И зачем тебе история, когда такие кулинарные способности?

— Тебя почаще видеть, — говорит как ни в чём не бывало и лукаво поглядывает на меня.

— А по правде?

— Почему ты думаешь, что я обманываю?

— Почему обманываешь? Просто отшучиваешься, — отворачиваюсь, чтобы достать две чашки и что-нибудь к чаю. — Конфеты, варенье, мёд?

— Поцелуй! — вдруг Родион оказывается совсем близко и свободной рукой перехватывает мои пальцы, впившиеся в ручку чашки.

Он хотел смутить меня, выбить почву из-под ног, скорее угадываю, чем чувствую это.

— Запомни, Атласов Родион, целовать нужно только тех, кого любишь! — говорю холодно и, толкнув его в грудь той самой чашкой, отхожу, чтобы накрыть на стол.

— Справедливо! — хмыкает он, соглашаясь, ведь знаем, что никакой влюблённости или симпатии между нами нет.

Как знаем и то, что это игра.

Такая вот неправильная игра на острие лезвия.

— Разогрей духовку, я сам налью нам чай, — отодвигая меня от стола, говорит Атласов.

Краем глаза подмечаю, как он быстро управился, остаётся только запечь, и вечер для подготовки действительно свободен.

— Начнём. Как, с кем и куда прибыл Рюрик в 862 году? — отпив пару глотков, Атласов вспоминает цель визита.

— По приглашению новгородцев Рюрик со своими братьями Синеусом и Трувором приплывают на Русь, — цитируя записи в тетради, рапортую я без запинок.

Когда повторил всяк легче, но это общеизвестный факт, поэтому никак не могу ожидать, что Атласов начнёт меня поправлять.

— Новгородцы? Тогда уже был Новгород?

— Разве нет? — хмурюсь.

— Нет, Василин, первой столицей была Старая Ладога, вот когда население пожелало поселиться на новом месте, тогда и появился Новый город — Новгород. Сам Рюрик сел княжить как раз в Ладоге. — терпеливо поясняет Родион, и голос его вдруг становится таким приятно спокойным, даже незнакомым.

— Понятно…

— Какие ассоциации будут с этим фактом?

— Что? Просто запомнить нужно.

— Травяной чай, запеканка и приятный вечер со мной! — озаряется улыбкой и подмигивает.

— А, ну, да, конечно! — опускаю глаза, вожу пальцем по чашке.

— Дальше?

— Приплыли, устроились, через два года братья умерли, а потом и сам Рюрик, оставил только малолетнего сына Игоря, а княжить стал Олег.

— А почему их вообще призвали? Что тогда происходило у восточных славян?

Кто бы мог подумать, что раздолбай может быть таким дотошным! Атласов мучит меня весь вечер, не давая увильнуть от развернутого ответа. Почему, когда, для чего…

Даже приготовившаяся запеканка не отвлекает его от расспросов. Уже и чай трижды кипел, и варенье подъели, и мёд достали.

— Всё, всё, сейчас голова лопнет, — наконец сдаюсь я, забыв участников второй междоусобицы на Руси.

— Не хочу тебя расстраивать, но знания у тебя…

— Я повторяла только первых князей! — пытаюсь отстоять свою пятёрку по истории.

— Их уже как таблицу умножения нужно знать.

— Мы с Татьяной Александровной пока на двадцатом веке зависли, потом начнём повторять всё сначала! — продолжаю защищаться, хотя понимаю, как Родион прав.

Атласов не успевает что-либо ответить, мой телефон сбивает его.

— Да, мам, привет! Вы скоро? — отвечая на звонок, спрашиваю я.

— Василин, мы пока ещё в офисе, никак не можем найти кое-какие документы. Ты найди там что-нибудь и поешь, не жди нас. Будем поздно, — слышу, как на том конце провода кто-то зовёт маму и она, убрав телефон от уха, отвечает, что уже идёт. — Василин, закройся на все замки, хорошо. Мы будем утром. Пока, родная!

— Пока… — уныло отвечаю я, и мама сбрасывает звонок.

— Тогда поедим мы, — продолжает хозяйничать Атласов, встаёт из-за стола и достаёт запеканку из духовки.

— Хорошо…

— На завтрак что-нибудь другое приготовлю, не дрейфь!

— На завтрак?!

[1] "На войне, как на войне"

24. Родион

Осмелиться — значит на мгновение потерять опору.

Не осмелиться — навсегда потерять себя!

Сёрен Кьеркегор

Она не такая, как Зарина…

Категоричная, скрытная, слишком рациональная. Холодная и опасная, словно сухой лёд.

Вывести на эмоции получается ровно на пару секунд, берёт себя в руки молниеносно! Интересно, это характер или многолетние тренировки в танцах?

Слишком серьёзная, строгая и требовательная к себе, амбициозная и принципиальная. И при всём этом ещё и гибкая, есть подозрения, что она уже с лёгкостью может подстраиваться под мои манеры. Блин, это не принять, одобрить их, а синхронизироваться, потому что ей…

Выгодно!

Да, это я понял, когда она согласилась на парную подготовку к истории. Дала ответ только, когда взвесила всё на своих суперточных весах. Даю сотку, что реально обдумывала все за и против. Такие расчетливые, как Белова, по-другому не умеют.

Удивлять Василину — тот ещё квест, каждый раз думаю, что бы такое сморозить, чтоб крылышки её подрезать. Долбанный Икар, она мастерит себе новые прямо в полёте, но в отличие от него, высоко к солнцу не поднимается.

Я ненавижу всех своих заказчиков и жертв их тоже, всегда стараюсь найти такие слабости, которые претят.

Но вот весь вечер наблюдаю за Беловой и всё больше поражаюсь, что такие девчонки ещё существуют. Настоящее