Посредник - Тара Кресцент
Она прикусывает губу, обдумывая информацию.
― Ты думаешь, Призрак связан со всем этим?
Ее неосознанный жест вызывает у меня вспышку жара прямо в паху.
― Более чем. Я размышлял о деньгах. Верратти не должен быть на мели, но это так. Как это случилось?
Она выпрямляется.
― Призрак украл деньги организации?
― Это очень вероятно, да.
― Но если это так, почему он не исчез? Если бы я была настолько глупа, чтобы красть у мафии, я бы взяла деньги и сбежала. Я бы замела следы, чтобы никто и никогда не смог меня найти. Ни исполнители Верратти, ни другой хакер.
― Не знаю. Интуиция подсказывает мне, что все происходящее как-то связано с Францони. Это скрывается, но Бьянка Ди Пальма, пропавшая женщина, ― мать Романо Францони. Если Призраку ― что за дурацкое имя ― нужно было надавить, то угроза синьоре ди Пальма ― самый простой способ заставить Романо подчиниться. Это семидесятипятилетняя женщина. Маленькая, худенькая. Больное колено. Она не смогла бы сопротивляться.
― Черт. ― Она отпивает виски. ― Ладно, вот что я думаю. Твой информатор Джорджио. Как давно он работает на организацию Верратти?
― Всю свою жизнь. Он один из их лучших силовиков.
― Хорошо, тогда он ― наш путь внутрь. ― Она выпрямляет спину, ее глаза блестят, пока она продумывает наш следующий шаг. ― В наши дни все используют электронные устройства. У твоего информатора дома наверняка есть устройство, подключающееся к сети Верратти. Телефон, компьютер, что-то еще. Если мне удастся проникнуть туда, я смогу получить для тебя их платежные ведомости, и мы сможем использовать их, чтобы выяснить, кто такой Призрак на самом деле. А еще лучше ― выкачать то, что осталось от их денег.
― Самый быстрый способ уничтожить организацию. Оставить их без средств.
― Именно. ― Ее усталость исчезла. ― Давай сделаем это.
― Я подумаю об этом. Ты сможешь пробраться внутрь незамеченной?
Ее улыбка гаснет.
― Серьезно? ― спрашивает она. ― Ты даже не позволишь мне попытаться выполнить свою работу? ― Она со стуком ставит стакан на стол. ― Потому что это небезопасно? ― Она говорит «небезопасно», как будто это ругательство. ― Ты можешь защищать, а можешь душить. Ты понимаешь разницу, Данте?
Она выглядит разъяренной, и я как никогда хочу поцеловать ее.
― На этот раз я беспокоюсь не о твоей безопасности.
Она открывает рот, чтобы произнести очередное оскорбление, но тут же закрывает его.
― Что?
― Если тебя обнаружат, твой друг-хакер отследит его до Джорджио, у которого есть шестилетняя дочь Лилиана.
― О.
― Ага.
― Я поспешила с выводами, не так ли? ― В ее голосе слышится сожаление. ― Прости меня.
― Ты приготовила для меня ужин. Он был вкусным. Не за что прощать.
Она закатывает глаза.
― Не бери в голову, я приготовила ужин для Анжелики. ― На ее губах расцветает улыбка. ― Кстати, спасибо за овощи. Я ожидала худшего, когда открыла твой холодильник, но он просто переполнен продуктами. Это очень заботливо с твоей стороны.
― Ничего особенного.
― Прими комплимент, Данте, ― советует она, повторяя мои слова, сказанные ранее. ― Я ведь не так часто их раздаю.
Я смеюсь.
― Справедливо. ― Я загружаю пустую тарелку и наши стаканы в посудомоечную машину. ― Я так и не закончил экскурсию по дому. Хочешь посмотреть остальное? Пока ты здесь, я подумал, что ты могла бы поработать в моем кабинете, если хочешь. Это на верхнем этаже.
― На том же этаже, где твоя спальня.
Я представляю ее в своей постели? Да. Мне нужно как можно скорее принять холодный душ? Тоже да.
Ради всего святого, Колонна. Ее дочь ― твоя племянница ― спит рядом. Возьми себя в руки.
Изначально я представлял себе верхний этаж как большое открытое пространство с кроватью посередине и письменным столом, с одной стороны. Но, пожив с такой планировкой некоторое время, я решил, что мне нужно иметь возможность закрывать дверь в свой кабинет. Поэтому я пошел по пути наименьшего сопротивления и просто установил двери.
Короче говоря, чтобы попасть в кабинет, нужно пройти через мою спальню. Это удобно, пока его использовал только я, но совсем другое дело, когда это касается Валентины.
Я показываю ей все вокруг.
― Сейчас, поздно вечером, из окна мало что видно, но днем из этой комнаты открывается лучший вид в доме. Отсюда можно увидеть Салюте[5]. Тебе подойдет?
Она бросает на меня странный взгляд.
― Данте, это рядом с твоей спальней. Ты уверен, что хочешь видеть меня здесь? Ты ведь понимаешь, что я работаю до поздней ночи? Я не хочу тебя беспокоить.
― Все в порядке. Я довольно крепко сплю. Если я проснусь, то просто засну снова.
― А если к тебе придет гостья? ― Ее щеки розовеют, и она избегает моего взгляда. ― Это будет очень неловко.
Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, о чем она говорит.
― Ты думаешь, я приведу домой женщину, пока вы с Анжеликой живете здесь? Поверь мне, Валентина. Я не собираюсь этого делать.
― Ну ладно. Если только ты уверен.
― Я уверен. ― Не знаю, с чего она взяла, что я собираюсь привести кого-то домой. Я ни с кем серьезно не встречался уже… Я даже не помню, сколько времени.
― Мне нравится твой эллиптический тренажер. ― Она оглядывает мою спальню. ― Он выглядит намного лучше, чем мой.
― Не стесняйся пользоваться им. И душем тоже. ― Я указываю в его сторону. Отлично. Теперь я думаю о ней, потной, голой и мокрой. Мне нужно убраться из этой спальни. ― Хочешь увидеть сад на крыше?
― Конечно.
Ночь ясная, свежая, звезд на небе не видно ― слишком много рассеянного света, ― но нет ни облачка, и полная луна омывает нас своим серебристым сиянием.
Валентина дрожит, оглядываясь по сторонам.
― Я помню это здание, когда ты только купил его. ― Улыбка трогает ее губы. ― Я подумала, что ты сошел с ума, когда объявил, что собираешься ремонтировать его самостоятельно. Мы с Лео поспорили, сколько времени понадобится, чтобы здание просто рухнуло.
― И кто выиграл? ― Я снимаю пиджак и накидываю его ей на плечи.
Она сжимает его пальцами и заворачивается в него.
― Никто. Никто из нас не мог предсказать того, что ты сделал. ― Она смотрит на меня, ее глаза светятся.
