Карт-Бланш - Виктория Роа
— «Моя госпожа, Афродита…»-Гефест припал на колено и нежно обвил ладони прекраснейшей из Богинь. — «Я знаю, что я не красив, не остроумен, но я обещаю быть любящим мужем и оберегать твое сердце чего бы мне это не стоило…»
— «Позволь и мне сделать тебя счастливейшим из всех Богов Олимпа»-прошептала Афродита столкнувшись взглядом с Герой.
Гефест был разумным выбором для Афродиты, но только Богиня знала, как сможет заставить саму Геру побывать между двух огней. Она положила взгляд на ее другого сына — Ареса Бога войны. Афродита от случая к случаю была женщиной двух братьев. Она занималась любовью со своим мужем — чтобы сделать его счастливым, и отплатить за бесценное отношение, а в другое время распаляет огонь ярости в сердце надменного Ареса, но он груб…неистов даже в постели…Арес занят лишь своим удовольствием, а не ее…Гефест же, осознавая, что не может быть желанным, изощряется изо всех сил, пока не увидит свою супругу удовлетворенной — не решаясь сделать грязный акт до тех пор, пока страстная богиня не изольется на пальцы три, а то и четыре раз. Взамен она ласкает обоих, извлекая из них столько, сколько может, и говорит им, что «он — все, о чем только может мечтать любая из женщин»…
Я задумалась, а многие ли могут признаться в измене? Вот допустим, спроси я сейчас Вадима о причинах его изменах, то смог бы ли он внятно объяснить мне почему или правильнее спросить «за что»? Сложно…очень сложно об этом думать, размышлять, и снова и снова теребить на миллиметры заросшую рану этого чертово предательства. Возможно, для кого это игра, или кто-то будет оправдываться игрой, но нет. Кто-то скажет, что это просто секс, ведь просто захотелось, потому что нашлись те, кто оценил тебя совсем иначе, чем законный супруг или супруга…и ты опять и опять идешь к этому, доставляя удовольствие и получая его…некогда твоя знакомая раздвигает ногу и подставляет под ласку свое тело отдавая себе отчет в том, что ласкает ее очередной любовник, но для кого-то самый близкий мужчина….Сука…наполнив до краев бокал вином я отпила одним глотком половину стакана и глубоко выдохнула совершенно забыв, что за мной наблюдает пара пронзительных, криминальных глаз…черт…и что же он теперь обо мне подумает? Стоило ли спасать какую-то пьянчужку? Черт. Так о чем я? Ах, Вадим…да его вина была огромная, колоссальная, но ведь и я никогда не говорила ему, что все может быть по-другому. А что произошло? Ах, в какой-то момент секс стал ради секса, и он перестал обращать на меня внимание, просто получал свою разрядку и засыпал отвернувшись ничего не сказав напоследок. Очередной глоток. Но что если вся вина лежит исключительно на мне? Я ведь плакала после такого секса в подушку, думая, что ничего нельзя поменять и в какой-то момент научилась получать удовольствие без Вадима…быстро…страстно…в душе, в постели, да бл*ять, даже находясь у него за спиной слушая бредовые рассказы и обещая «что это в последний раз».
* * *— Ты знаешь, — Росс наполнила высокий стакан с узким горлышком холодной водой игриво бросив в прозрачную жидкость два звенящих кубика льда. — измена — это танец для троих, а реанимация доверия в паре — ответственность изменщика. — она отпила глоток воды и на секунду замолчала опустив взгляд. — с формальной точки зрения, виноват, конечно, тот, кто изменил, но если говорить в причинах появления конфигурации «муж-жена-любовница», то все гораздо сложнее. — Росс посмотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами. — в конце концов, любовный треугольник — это феномен отношений, который для каждого из участников этого треугольника выполняет свою функцию, поэтому и ответственность за причины несет каждая сторона этого треугольника… — она села в свое строгое кресло и на несколько миллиметров повернулась в сторону, но спустя секунду вернулась на первоначальную ось.
— Но я не могу, Вик, — рыдала я не в силах сдерживать впервые за долго время нахлынувшие эмоции. Слезы крупными гроздьями срывались с глаз стекая по щекам и падая на ткань джинс на моих ногах. — это очень больно. Просто подумай, мне тридцать два года, Боже, гормоны играют не по-детски, и, понимаешь, — я шмыгнула носом. — хочется любить и быть им любимой. Вик, я ведь никогда Вадиму не изменяла, а он…целый день на работе, среди разведенных женщин, среди их игривой болтовни, о чем только он не слышит от этих бл*дских разведенок. Да гори оно все огнем. — застонала я отпив глоток ледяной воды, что показалась мне обжигающе огненной. — но не буду же я звонить ему каждые пять минут и задавать эти дурацкие вопросы «где ты?» и «с кем ты?». Вик, вечером ужин, дети, и ему хватает половины стакана вина, чтобы он после душа без сил падал в кровать… — вздох. — какая ласка? Он устал ведь. Как-то раз, он словно сделал мне одолжение, по-быстрому и спать, а я ведь даже разогреться не успела, а утром он бежит на работу весь такой холеный, зализанный и надухаренный так, что, постояв рядом с ни, ты впитываешь этот запах. Как же? Как же, я спрашиваю себя, эти бл*ди не будут вешаться ему на х*й? Они ведь теперь разведенные и типа можно.
— Поль, прости, что так нагло, но… — Росс скрестила ладони в замок у своего рта. — почему ты не поделишься этим с Вадимом? Ты ведь умная девочка, и, знаешь, как вести разговоры с мужчинами.
— Потому что боюсь вопросов, боюсь его разочарованного взгляда, и что он не поймет, не одобрит мои мысли. — я вздохнула. — понимаю, что нужно, но как? — проводя ладонями по мокрым волосам вверх, я устало облокотилась о спинку высокого стула выдохнула. — почему ты так уверена, что Арес любил Афродиту?
— Ну, мифы не раскрывают нам именно то, что думает Арес об Афродите, хотя мы может сделать выводы. — Виктория встала со своего кресла
