Афродита на двоих (СИ) - Tommy Glub
Через пару секунд я уже тянусь к сигарете Дамира. И он без всяких фуканий дает мне затянуться.
— Прекрасный вечер, — выдыхая через ещё пару секунд дым, произносит Мирон рядом.
— Как и все вечера здесь.
15
— Как и все вечера здесь, — комментирует Дамир, расплывшись в улыбке. — Мне нравится не только твой темперамент, девочка, — смотрит на меня расслабленным взглядом. — Думаю, что ты будешь и через десять лет такой же горячей и вкусной деткой, — он локтём облокотился о перила, а второй ладонью ведёт по щеке. Усмехается, наклонив голову.
— В любом случае, вы не узнаете этого, — пожимаю плечами. — Ещё примерно неделя и мы расстанемся навсегда.
— Это да, — кивнул Дамир. — Но я точно никогда тебя не забуду.
— Никогда не говори никогда, Дамир, — я прижалась к его груди и провожу носом по подбородку. На коже небольшая щетина, которая колет мою кожу, но это приятно. Особенно то, как приятно прижимает меня. — Как же нравится твой запах… — мне приятен этот цитрусовый и одновременно сладковатый, пряный запах мужчины. Он меня сильно зажимает и стискивает пальцами мою попку.
Я практически чувствую, что Дамир смотрит на Мирона, а он — на него. Они на пару секунд точно замерли, а после Дамир хмыкнул и, подняв меня на руки, понёс к диванчикам.
— Что происходит? — спрашиваю только когда он посадил меня на свои колени боком к себе и приобнял, за талию. Мирон присаживается рядом и пока Дамир заказывает ещё фруктов у повара, рыжый раскуривает кальян, расслабленно выпуская сизые облачка сладковато пахнущего дыма. Мирон подаёт мне трубку и я глубоко вдыхаю много дыма, а затем медленно выдыхаю, чувствуя крепость мятно-фруктового табака.
— Ничего, — отвечает запоздало Дамир, улыбаясь. — Особо ничего. Просто сядем. Просто ты нас обоих сводишь с ума. При чём конкретно сводишь, — хмыкает. — Ни о чём думать не могу и не хочу. Ты практически наркотик, от которого у меня точно будет нелёгкий отходняк.
— Полностью согласен, — улыбается уверенно Мирон. — Уверен, что долго ты одна не будешь и быстро выйдешь замуж. Таких красоток не оставляют «на потом».
— Да что ж вы такое говорите! — ахаю я, прикладывая ладони к пунцовым щёчкам и едва дыша от всех их приятных комплиментов и слов. Кусаю нижнюю губу и быстренько пью шампанское, бокал с которым подставляет Мирон.
— Это ответка за комплимент о моём запахе, — соблазнительно шепчет в ушко Дамир.
— Я и не думала, что тебе будет приятно, — хмурюсь и дую губы. — Сказала, что почувствовала и всё.
— Какая ты чувствительная… — довольно хмыкнул Дамир.
Принесли фрукты и ещё алкоголя. Мирон сразу разливает по стаканам их ром и мне добавляет шампанского, кидает туда маленькую ягодку клубники. Я рассматриваю, как вокруг неё собираются маленькие пузырики и после пью. В бокале отражается тусклый свет всей лаунж-зоны, а вкусное шампанское способствует хорошему настроению.
Дамир берёт у друга трубку от кальяна и сам вдыхает размеренно и много дыма. Облизывает губы и выдыхает на меня, направив сам дым немного вниз, но тем не менее, приятно окутывая меня прохладным сизым дымом. Затем берёт клубничку и прикасается прохладной ягодкой к моим губам.
Я медленно приоткрываю губы и немного кусаю сладкую клубнику. Оттого, что я заворожена тёмными глазами, пристально рассматривающих меня, не сразу начинаю жевать кусочек ягодки. Чувствую, что стекает сок прямо с губ и подбородка по шее. Но ничего вытереть не успеваю. Резко рядом оказался Мирон и буквально слизал этот сок с моей кожи, медленно так, мокро и легко. Я замерла, лишь откидывая голову назад и непроизвольно выдыхаю. Мужской язык на коже чувствуется так горячо и влажно, что мне снова становится горячо и влажно в одном определённом месте. Я кусаю нижнюю губу, чувствую, как пальцы Дамира убирают волосы с плеч назад и… О боги, я чувствую второй язык. Рука с бокалом дрогнула, а как дышать я и вовсе забыла…
Они вроде и не старались меня возбудить. Кормили и далее клубничкой, специально пачкали меня поочереди и слизывали. В какой-то момент им стало не хватать моей шеи и они перешли на грудь, выкинув на остальную часть диванчика мой топ. Соски так набухли, что одного мимолётного касания было достаточно, чтобы я вздрогнула. Каждый раз реагировала, даже иногда на лёгкое дуновение ветерка, но всё же. Им было всё равно, что мы под открытым небом, что нас могут увидеть. Вскоре лишились и они своих рубашек, оголив свои великолепные торсы…
Вот кожа к коже — это приятно. Губы в губы передавать клубничку — тоже хорошо… Прижиматься спиной к горячей и влажной груди, пока пальцы Мирона уверенно доводят меня до оргазма…
Или вновь чувствовать наполненность и горячий мужской орган внутри себя, путаться кто, где, и в чьих я руках сейчас… Запахи, стоны, поцелуи, плавные движения и вкус клубники… Иногда наши голоса перебивал тёплый ветер, приносящий прохладный бриз с моря… Но…
Он бы не смог нас остудить. Потому что мы улетали в экстазе куда-то вниз, и было жарко, словно мы были в самом аду…
Но на самом деле, это был рай. Ночь, полная медленного, чувственного и нежного удовольствия. Мы бы не смогли спокойно съесть эти фрукты. Никогда бы в жизни.
… Думаю, можно на завтрак что-то лёгкое, — слышу негромкий голос Дамира. Приоткрываю глаза, и даже не удивляюсь, что всё ещё нахожусь наверху. Правда, моё тело полностью укрыто пледом, и это приятно — мужчины позаботились, чтобы моё тело не видел кто-то из персонала. Несмотря на то, что они кажутся совсем разгильдяями и им хочется побольше приключений, на самом деле они очень нежны и внимательны. Странно, но именно прошлая ночь необычно чувствуется по всему телу. Словно они выудили из глубины души что-то такое, что теперь тянется к нему. Лишь немного остаётся здравого разума, лишь он один мне по прежнему шепчет о том, что всё это не правильно и я должна срочно избавиться от этого ощущения.
Приподнимаю голову, вижу, что мужчины только в одних плавках — как и я в купальнике. О, да, мы купались в море на рассвете. Недалеко от яхты, потому что мне было страшно. Но это прекрасное утро я никогда не забуду…
Пока один истязал мои губы в влажном соленоватом поцелуе, другой прижимался сзади и поддерживал меня, бродя губами где-то на плече, шее и в волосах. После они менялись
