Не оставляй меня, Малыш! - Татьяна Александровна Бочарова
Она попробовала подняться с постели, но перед глазами тут же замелькали разноцветные круги. Ясно, что в таком состоянии никуда дальше собственной спальни ей было не уйти, да к тому же как проскочить мимо бдительной Нинюси!
Ася смирилась с тем, что придется ждать до завтра, или в худшем случае до послезавтра. Ей снова захотелось спать. Она свернулась клубком, натянула на себя одеяло и закрыла глаза.
11
Проболеть, однако, Асе пришлось не пару дней, а целую неделю. Температура упорно не желала падать, держась на отметке тридцать восемь с половиной, кашель усилился, к тому же появился насморк и дико болело горло, да так, что Ася с трудом могла глотнуть.
Асе снова вызвали врача. Тот все-таки признал грипп, велел после поправки сдать все анализы и пить витамины.
Она лежала в постели, ослабевшая, беспомощная, красная от жара, глотала горькие пилюли и страстно ждала того дня, когда можно будет наконец выйти на улицу.
Каждый вечер звонила Кристина и сообщала, как идут дела на работе. В фонд она съездила сама и теперь со дня на день ожидала прихода денег. Как раз к Асиному выздоровлению можно было отправляться за тканью.
Обсудив служебные новости, Кристина переходила к личным. Ася терпеливо слушала подробности ее похождений, одновременно в мыслях пытаясь представить, как произойдет их встреча с Алексеем. Ничего конкретного вообразить не удавалось, и к концу разговора она чувствовала себя уставшей и несчастной.
Наконец ей полегчало. Жар прошел, горло больше не болело, остался лишь незначительный кашель и ватная слабость в ногах.
Измерив температуру, Ася демонстративно убрала градусник в аптечку, застелила постель и объявила домашним, что завтра идет на работу. Это тут же вызвало бурю негодования со стороны Сергея и Нинюси.
— Куда? — возмущались они хором. — Ты еле на ногах стоишь. После такого гриппа нужно полмесяца дома сидеть, а то и больше.
Однако Ася была непреклонна. Очень помог звонок Игоря, который интересовался, будут ли к ноябрю готовы сцены из балета и новые костюмы. Ася заверила его, что будут, и непременно.
— Ты видишь? — обратилась она к Сергею, слышавшему ее разговор. — Там аврал: все горит, фестиваль, концерты, а вы меня хотите дома запереть.
— Да иди куда хочешь, — сдался муж, — смотри только, потом могут быть осложнения, это я тебе как врач говорю.
Ася чмокнула его в щеку.
— Как врач занимайся своими пациентами, а я тебе жена.
В понедельник она стояла посреди танцзала, привычно считая вслух «и раз, и два, и три». Дело не ладилось, девчонки двигались вяло и медленно, Диана и Маша то и дело прекращали танцевать и начинали хихикать, но Ася на все махнула рукой. Она ждала конца занятий. Отпустив учениц, Ася позвонила Сергею.
— Привет, — отозвался тот, — как дела?
— Хорошо. Слушай, возникла небольшая проблема.
— Что еще?
— Мне тут всучили три дополнительные группы. Отказаться нельзя — Игорь за это отдает зал в мое полное распоряжение.
— Понял, — недовольно проговорил Сергей, — и когда ты теперь будешь возвращаться?
— В восемь, в полдевятого.
Он присвистнул в трубку.
— Это никуда нс годится. Ты еще толком не поправилась. Что, Кристина не может взять хотя бы пару групп?
— Как? Она же не ведет хореографию, только бальные танцы.
— Да, верно. — Сергей помолчал немного, потом вздохнул: — Что ж, ладно, ничего нс попишешь. Заехать за тобой к восьми?
— Зачем? Ты же устанешь. Я сама.
— Тогда не езжай на автобусе, возьми машину.
— Хорошо. Сереж, у меня к тебе просьба. Ты Нин юсе позвони, объясни ей.
— А самой слабо! — засмеялся Сергей. — Так уж и быть, возьму огонь на себя. Ты смотри, чтобы тебя не продуло там, форточки прикрывай.
— Обязательно. — Ася нажала на отбой и присела на лавочку. Она так устала от этого разговора, от рекордного для нее количества лжи, от своего насквозь фальшивого тоиа, что на какую-то долю секунды готова была отказаться от всех планов и поехать домой. Но только на долю секунды.
В следующее мгновение Ася уже стремительно выходила из зала.
Рынок встретил ее привычным шумом, суетой и толкотней. Она быстрым шагом миновала торговые ряды и, стараясь не оглядываться по сторонам, пошла по знакомой уже тропинке сквозь строительную территорию. Никто больше не окликал ее, не спрашивал, куда она направляется.
Во дворе сторожки рубил дрова молодой смуглый узбек в аккуратно заплатанной фуфайке и тюбетейке на бритой голове. Чуть поодаль от него грелся на солнышке пес. На подошедшую Асю ни тот, ни другой не обратили никакого внимания.
— Здравствуйте, — поздоровалась Ася, — а где сторож?
— Я сторожа. — Узбек разогнулся, посмотрел на нее темными раскосыми глазами и со всего маху опустил топор на полено.
— Как вы? — Внутри у Аси все заныло от предчувствия близкой беды. — Ведь был же другой, Алексей.
— Хозяина его уволил. Много водка пил и дрался. — Парень перестал рубить и обернулся к псу: — Верно говорю, а, Бабай?
Дворняга в ответ широко зевнула, обнажая длинные желтые клыки и розовый, влажный язык.
— Его зовут Пестрый, — упавшим голосом проговорила Ася.
— По-вашему Пестрый, по-нашему Бабай, — равнодушно произнес узбек и почесал спину.
— А где его можно найти, ну… бывшего сторожа? У кого-нибудь есть адрес?
— Нету адреса. — Парень снова нацелился топором в поленницу. — Иди, девушка, мешаешь paботать. Я здесь человек новый, никого не знаю.
— А хозяин рынка? — в отчаянии спросила Ася. — Если к нему пойти?
— Хозяина шибка зла. Не будет разговаривать, — убежденно сказал узбек. Смерил Асю взглядом, снова почесался и добавил: — К строителям иди, может, они скажут 1ам. Он махнул рукой туда, откуда она пришла.
У oгромной кучи новеньких занозистых досок курили двое мужиков. Один из них, помоложе, высокий, с рябым и курносым лицом, приветливо улыбнулся Асе.
— Здорово. Ищите кого?
— Ищу, — со вздохом пpoговорила Ася.
— Ваньку? — Рябой хитро прищурился.
— Нет, Алексея. Сторожа.
— Тю-ю, — с усмешкой протянул второй строитель, постарше, тощий парень в шапочке, надвинутой на самые брови, и метнул зa доски окурок.
— Вышибли его, — объяснил рябой, — буянил сильно, чуть что не по нему, сразу в морду дать норовит. Мугутдин решил, себе дороже связываться.
— Мугутдин — это хозяин?
— Ага, — Рябой взъерошил пятерней короткий светлый ежик на голове, — Вообще-то он прав, с Лехой связываться стремно — как переберет лишку, так бешеный становится. Чему удивляться, Афган человек вынес, нервы ни к черту.
— Да ну его, — неприязненно поморщился тощий, ещё ниже надвигая шапочку, — с Умидом куда спокойнее. Твоя моя уважает, и дело
