(Не)послушная игрушка мажора - Лисса Акерман
Но он не говорит. Спокойно ждёт моего ответа.
— Я не знаю, — опускаю взгляд. — Не уверена, что тебе это нужно.
— Давай я сам буду решать, что мне нужно? — возражает он. — Ты сейчас пытаешься выбрать за меня. Не стоит. Я в состоянии сам принять решение.
— Прости… Просто… Понимаешь, мы же с тобой как из разных миров. Я живу, экономя на всём, потому что…
Память отбрасывает к избитому Женьке, с которым я ехала в больницу. Интересно, как он там? Даст ли мне Артём телефон, чтобы позвонить и спросить какие новости? Женька гад, конечно, но мы семья, а её не выбирают.
Да и маму предупредить. Она наверняка волнуется. Уехала, сказав про работу, не подумала бы она чего-то не того.
Артём не перебивает, спокойно ждёт, когда я соберусь с мыслями. Его рука всё так же приглашающе лежит на столе. Это трогает меня почти до слёз. Так хочется положить руку, дать волю чувствам и рассказать, как дела обстоят на самом деле, но я держусь.
Он странный, но умный. Наверняка посочувствует и обязательно поможет, но мне не хочется просить о таком.
Чёрт, почему мы познакомились того, как мне настолько сильно понадобились деньги? Почему не месяц назад? Я бы спокойно общалась с ним, не подвергая зарождающуюся симпатию соблазном попросить.
Почему-то я уверена, что Артём не откажет, но лично мне после такого будет очень сложно. Чувство зависимости, обязанности, как мне кажется, испортит нормальное развитие отношений. Я не хочу быть ему должна. Принимать решения исходя из того, что он помог мне, а значит я, как бы, возмещаю это, соглашаясь на всё. Нет, если мы пробуем, то по-человечески, а не в потребительском плане.
— Ну вот, допустим, разбилась у меня кружка. Любимая. Ты бы на такую мелочь внимания не обратил, а у меня мышление другое. Новую кружку в план расходов вкладываю.
— Если бы я разбил любимую кружку, то нет. Я бы совершенно точно обратил внимание и расстроился не меньше твоего, — Артём пожимает плечами. — Любимые вещи — не совсем вещи. Они напоминание о чём-то. Ассоциации. Если кружка тебе нравится, это что-то значит. Ты любишь не её саму, а то чувство, что она вызывает.
— Это да, — я пытаюсь вернуться к мысли. — Но я немного не о том… У тебя же… У тебя один круг общения у меня другой.
— Думаешь?
— Ну да, — я снова теряюсь.
И этот парень тут же ломает направление мысли:
— Мы сходимся на том, что оба не имеем круга общения. Два «ничего» одинаковы.
— Боже, — я сжимаю виски. — Какой же ты…
— Душный? — усмехается Артём.
Вздыхаю и вымученно на него смотрю. Наглец веселится.
— Я специально, — честно признаётся он. — Знаешь, что я слышу? Страх попробовать новое. Тебя пугает то, как быстро я меняю ситуацию вокруг. В тебе много навязанного, того, что ты не сама придумала, а услышала от кого-то и приняла как данность. Да, я мог бы «сделать как всё». Цветы, конфеты, кафешки, но и ты меня пойми. Мне скучно на таких свиданиях. Однообразно, плоско.
Он выдерживает паузу, позволяя мне осмыслить сказанное. Вообще он прав, сама не знаю, откуда я придумала всё это.
— Я бы оставил тебя в покое, если бы видел, что я тебе неинтересен, но ведь это не так, — продолжает Артём. — Я тебя привлекаю. Не хочу, чтобы ты отказывалась от возможности только потому, что какие-то другие люди решили, что тебе нельзя.
Отвожу взгляд. Так-то оно так, но решиться сложно. С одной стороны понимаю, что мне пока не замуж выходить, но всё равно что-то внутри мешает.
— Я понял, — Артём закрывает ладонь и убирает руку со стола. Затем берёт вилку и как не в чём ни бывало продолжает есть. — Забыли. Прости, что надавил.
— Всё нормально, — я виновато улыбаюсь. — Ты… можешь дать мне чуть больше времени? Просто… понимаешь… Да, это и глупо, ни к чему не обязывает и всё такое. И да, ты прав отчасти про стереотипы, но дело не только в них. Я не хочу подходить к такому вопросу легкомысленно. И мне правда было бы легче, если бы мы знали друг друга лучше. Сейчас… мыслей слишком много.
На лице Артёма возникает неясная тень. Понимания, радости, даже, возможно, благодарности.
— Я понял тебя, Марина, — медленно кивает он. — Да, с твоей стороны справедливо взять время на подумать.
— Заскучать не успеешь? — поддеваю я, пряча улыбку за салфеткой.
Во взгляде Артёма мерцаю искорки веселья:
— Я собираюсь провести это время с пользой, повышая свои шансы на твой положительный ответ. Как знать, как далеко мы с тобой зайдём?
У меня по коже мурашки разбегаются. Ирония в том, что они приятные. С предвкушением.
Отвожу взгляд, не выдерживая, Артём не отворачивается. Мне начинает казаться, что после этого разговора он видит меня не совсем так же. Будто я сказала или сделала что-то такое, что подтвердило его предположения. Или доказало их.
Вероятно, позже я об этом пожалею. Мне кажется, именно таким взглядом смотрят на жертву. Глупого зайчонка, зажатого в угол без возможности спастись. Вот только в моём случае зайчонок… будто хочет, чтобы его съели?
— Доедай. У меня есть для тебя сюрприз, — неожиданно объявляет Артём, встаёт и подходит к кухонным шкафам.
Глава 21. Сюрприз
Я настораживаюсь.
Учитывая непредсказуемость Артёма за этим «сюрпризом» может скрываться всё что угодно. Я одинаково готова и к появлению кольца и фразе в духе «всё равно думаешь, давай сразу о свадьбе», и к банке с какой-нибудь сколопендрой. Не могу придумать, для чего вторая, но уверена, что Артём на подобное не растеряется.
Но когда он разворачивается, я удивляюсь на порядок сильнее, потому как на стол передо мной ложиться…
— Да, это новый телефон., — кивает маньяк в ответ на мой взгляд. — Мне физически больно от представления, как ты перебираешь буквы на кнопочках.
— Но… я не могу принять такой подарок. Слишком дорого…
— Смотри, это не сложно, — усмехается Артём и ловит мою руку, переворачивает ладонью вверх и кладёт на неё коробку. — Во! Ты держишь её, обалдеть. Даже у меня не получалось так с ходу принимать. Можешь собой гордиться, ты великолепна.
— Ты же понимаешь о чём я!
— Конечно понимаю. И ты вспомни, в каком столетии живёшь. Отправлять голубей и сегодня есть возможность. Это экзотично и раритетно. Можно пейджерами пользоваться, но зачем? Считай его бонусом
