Даниэла Стил - Только раз в жизни
– Я так же думала о Джеффе.
По прошествии пяти долгих, одиноких лет Дафна впервые с кем-то заговорила о нем, но она внезапно почувствовала необходимость открыться этому незнакомцу.
– Мы были так счастливы.
Когда она это говорила, в ее глазах не было слез, а скорее изумление. Джон внимательно наблюдал за ней.
– Вы долго прожили вместе?
– Четыре с половиной года.
Он кивнул:
– Мы с Салли прожили девятнадцать. Нам было по восемнадцать, когда мы поженились. – Он улыбнулся. – Мы были просто детьми, оба тяжело трудились, какое-то время голодали, потом дела пошли лучше, жизнь наладилась. Она стала как бы частью меня. Мне было чертовски тяжело, когда я ее потерял.
Теперь глаза Дафны утешали его.
– Мне тоже, когда я потеряла Джеффа. Мне кажется, что около года я пребывала в каком-то оцепенении. Пока у меня не появился Эндрю. – Она улыбнулась. – Я была с ним так занята, что об этом уже не думала, разве что иногда... ночью. – Дафна тихо вздохнула. – А у вас были дети, Джон?
Так непривычно было произносить его имя и слышать из его уст свое.
– Нет. Никогда. Сначала нам не хотелось. Мы не хотели быть как другие, как наши ровесники, которые переженились после школы, понарожали за три года по четверо детей, а потом только жаловались и ссорились друг с другом. Мы же решили в первые несколько лет не иметь детей, а потом подумали, что нам и так хорошо. Я в самом деле никогда об этом не жалел... пока она не погибла. Тебе повезло, что у тебя есть Эндрю.
– Я знаю. – Ее глаза засияли при мысли о дорогом ребенке. – Иногда мне кажется, что он для меня значит даже больше, потому что... потому что он... такой, какой есть.
– Ты боишься произносить это слово?
Его голос был таким добрым, таким ласковым, что ей захотелось расплакаться или прильнуть лицом к его груди и дать себя обнять.
– Иногда. Я ненавижу то, что оно будет для него значить.
– Ему надо немного больше стараться, на авось рассчитывать уже не придется. От этого он, возможно, станет лучше и сильнее, надеюсь, так оно и будет. Я думаю, что пережитые испытания именно так повлияли на тебя. Легкий путь не всегда самый лучший, Дафна. Посмотри на людей, которых ты уважаешь, – это, как правило, те, кто шел по трудным дорогам, многое пережил и выстрадал. Те, кто ищет легких путей, гроша ломаного не стоят. Достойны же внимания люди, взбирающиеся на вершину, несмотря на ушибы, исцарапанное лицо и кровоточащие ноги. Может, это зрелище не из приятных, но таким может быть путь твоего ребенка.
– Я бы не хотела для него такого пути.
– Конечно. А кто хочет? Но он его одолеет. И ты тоже.
Дафна задумчиво посмотрела на него. Их взгляды встретились.
– Чем ты занималась до того, как поселилась в этом бревенчатом домишке?
Она на мгновение задумалась, вспоминая прошедшие пять лет.
– Заботилась об Эндрю.
– А что будешь делать теперь, когда он в школе?
– Я еще не знаю. Я раньше работала в журнале, но это было давно.
– Тебе это нравилось?
Дафна чуть задумалась и кивнула:
– Да. Но я была гораздо моложе. Я не уверена, что теперь это мне будет так же нравиться. Работа казалась мне интересной, когда я была замужем за Джеффри, но это было так давно... – Она улыбнулась ему, чувствуя себя ужасно старой. – Мне тогда было всего двадцать четыре.
– А теперь тебе сколько? – усмехнулся Джон. – Двадцать пять? Двадцать шесть?
– Двадцать девять. – Дафна произнесла это очень торжественно, и он рассмеялся.
– Ну конечно. Я и не думал, что ты такая старая. Мне, дорогая моя, пятьдесят два. Двадцать девять – это для меня детский возраст.
Пожалуй, он на столько и выглядел. Но годы только добавляли ему достоинств, как хорошему коньяку.
Они допили кофе, Джон встал и оглядел комнату:
– Тебе здесь нравится, Дафна? Здесь очень уютно.
– Да. Иногда я подумываю, не остаться ли здесь навсегда.
Она улыбнулась и пригляделась к нему. Он был очень привлекательным мужчиной даже в свои пятьдесят два.
– Почему ты хочешь здесь остаться? Ради себя или ради Эндрю?
Дафна хотела сказать, что не знает точно, но на самом деле она знала. Причина была в нем, и он увидел этот ответ в ее взгляде.
– Тебе надо в ближайшее время вернуться в Нью-Йорк, голубушка. Не растрачивай здесь свою жизнь ради ребенка. Ты должна вернуться к людям твоего круга, работать, встречаться с коллегами, друзьями. По-моему, ты все эти годы провела в каком-то летаргическом сне, и знаешь что? Не теряй зря время. А то однажды проснешься такой же старой, как я, и будешь жалеть, что угробила собственную жизнь. Ты достойна большего, я же это вижу.
Дафна посмотрела ему в глаза. В ее взгляде была боль утрат, боль прошлого.
– У меня нет такой уверенности. Я не ставлю перед собой какие-то невероятные цели, не собираюсь создавать какие-то бессмертные творения, не мечтаю о карьере. Почему я не могу быть счастлива здесь?
– Ну и чем ты будешь заниматься? Навещать Эндрю? Цепляться за него, в то время как ты должна предоставить ему свободу? Ходить по темным проселочным дорогам, если сломается машина? По субботам ужинать в «Австрийской гостинице»? Одумайся, я не знаю всех обстоятельств твоей жизни, но я и так вижу, что ты заслуживаешь лучшей участи.
– Разве? Почему?
– Потому что ты очень толковая и чертовски хорошенькая. Независимо от того, хочешь ты это принять к сведению или нет.
Дафна покраснела, а Джон улыбнулся ей и потянулся за курткой:
– Ну ладно, я утомил тебя своей болтовней, пора и честь знать, пойду-ка посмотрю, как дела у тех ребят, что чинят твою ось.
– Это совсем не обязательно.
Дафне не хотелось, чтобы он уходил. С ним ей было хорошо и спокойно. А теперь она опять останется одна. В течение пяти лет это ее не заботило, а теперь вдруг стало беспокоить.
Но Джон улыбнулся ей от двери:
– Я знаю, что это не обязательно, но я так хочу. Вы мне нравитесь, Дафна Филдс. – Помолчав, он вдруг спросил: – Можно тебя пригласить как-нибудь вечером на ужин в гостиницу? Я обещаю, что не буду читать нотаций и произносить речей, просто меня всегда огорчает, когда вижу, что симпатичные молодые женщины губят свою жизнь.
– Я с удовольствием поужинаю с тобой, Джон.
– Отлично. Остается только это выполнить. – Он на мгновение задумался, потом улыбнулся ей: – Может, завтра вечером? Не возражаешь?
Дафна медленно покачала головой, задавая себе вопрос, что же она делает, кто этот мужчина и почему ей так хочется ближе с ним познакомиться, быть с ним.
– Очень хорошо.
– Я заеду за тобой в шесть тридцать. Время деревенское.
Джон кивнул ей, улыбнулся, легко шагнул через порог и тихо прикрыл за собой дверь, а Дафна стояла и смотрела на него в окно. Он помахал ей из кабины, выруливая на дорогу, гравий заскрежетал под колесами, и грузовик скрылся. Она долго стояла, глядя на пустую дорогу и пытаясь понять, куда устремилась ее жизнь и кто на самом деле Джон Фоулер.
