Осколки. На острие боли (СИ) - Вольцева Яра

Не знаю, читал ли он мысли, или просто решил проявить настойчивость, но как только урок литературы был в самом разгаре, нам на стол прилетел самолетик.

– Это тебе, – шепнула Леська, сразу потянувшаяся за исписанным презентом.

Я раскрыла его и увидела там красивый почерк Вани.

“Не хотите с Олесей на пляж съездить? Отец мне машину подогнал, я тебя за руль пущу;) Будем ток вы и я с Зауром.”

Сзади хихикали одноклассницы, которые заметили письмо, адресованное мне оригинальным способом, а вот я запунцовела аки рак. Непривычно быть в центре внимания.

– Что там? – спросила Леська, а затем выдернула у меня бумажку из рук. – А ну-ка дай.

Я только рот открыла, опешив от ее наглости, но когда отмерла, она уже смотрела на меня хитрющими глазами.

– Мы же поедем, Сонь, а, Сонь?

У нее была способность делать глаза, как у кота из Шрека, за что я ее частенько ненавидела, ведь противостоять была не способна.

– Нет, Лесь, сегодня я кремень.

– Нет, я же сказала.

– Нас родители не отпустят.

Это был мой последний аргумент, но и он не прокатил.

– Я сама договорюсь с теть Ирой, мама сказала, что сегодня они договорились по магазинам пройтись с ней и Алинкой, в субботу вы вроде как гостей зовете, так что… Считай, что разрешение у нас в кармане.

Я поджала губы и вынужденно кивнула, надеясь, что мама не отпустит меня, вот только к тому моменту, как уроки закончились, Олеся успела уже созвониться и со своей, и с моей мамой, так что когда к нам подошел Островский со своим другом из параллели, она дала ответ за нас двоих.

– Парни, мы за купальниками, заедете за нами? На Сонькин адрес.

– Договорились, девчонки. Ничего не берите, провизия с нас. Озеро, шашлыки, зажжем.

Ванька Островский заулыбался, а его извечный друг Заур Архипов молча посмотрел на Леську и хмыкнул, не вынимая руки из карманов брюк. В другой позе я его, кажется, никогда и не видела. Главный хулиган школы и постоянный участник драк за гаражами неподалеку. Именно из-за него я и не хотела ехать, а вот Леську тянуло к нему, как муху на… мед… Втюрилась она в него, как кошка. Молчала, но я ведь давно ее знала и прекрасно замечала, как блестели ее глаза и спирало дыхание, как только она видела этого Заура, будь он неладен.

– И зачем мы только согласились? – зашипела я на нее, когда мы выбежали со двора школы с такой скоростью, будто за нами гнались черти. – Не нравится мне этот Заур.

– Ой, да что ты заладила, нормальный он пацан. Подумаешь, дерется, так кто этого не делает. Мы ведь молодые, а не старперы какие.

– И куда делось твое благоразумие, Лесь, м? – иронично вздернула я бровь. – Что-то не припомню, чтобы ты мне Никиту нахваливала.

– Твой Никита не драчун, а мажор. А это диагноз, не лечится.

– И ничего он не мой, – буркнула я, но отвернулась, чтобы она не увидела выражение моих глаз.

– Вот чтобы твой не был, мы и едем. Тебе самой не мешало бы развеяться. Макар тоже был бы хорош, но Ванька в тебя влюблен. Тебе срочно нужен укол от влюбленности в Ласкового. А Ванька – отличный вариант отвлечься.

– И не жалко тебе его? Я ведь в него не влюблена.

– Это его главная задача – завоевать твое сердце. Я ему дала этот шанс, а уж дальше как он сам постарается. А ты чего ворчишь вот, Сонь? Тебе-то что за дело? Знай да плавай да шашлыки ешь. Хочешь – влюбляйся, не хочешь – не влюбляйся. Для тебя же стараюсь, хочу излечить твое израненное влюбленное не в того сердечко.

– Ой всё, Лесь, знаю я твои альтруистичные замашки. Не будь там Заура, фиг бы ты поехала. Признайся уже просто, что используешь меня в своих корыстных целях.

– Раз всё знаешь, чего артачишься? Я потом буду рассказывать нашим с ним детям, что ты была моей феей-крестной. Ну пожа-а-а-луйста.

Олеся остановилась, как только мы вошли в наш двор и встала ко мне лицом, складывая в просящем жесте ладони, даже потерла их друг о друга, как делали девчонки в корейских дорамах.

– Ладно-ладно, только не вздумай сводничать, окей? – закатила я глаза и, дождавшись кивка сестры, пошла к себе. Еще и купальник этот искать, будь он неладен.

Пляж, на который мы приехали, был довольно безлюдным. Лично я всю дорогу до него ощущала себя в автомобиле неловко. Ваня и Олеся разбавляли тишину вопросами, пытаясь вывести на разговор меня и Заура, но если последний был в принципе немногословен и на всё пожимал плечами, то лично у меня не было настроения словоохотничать.

– Ты бы хоть мину поприятнее да дружелюбнее сделала, Сонь, – застонала Олеся, когда мы приехали. Парни вышли сооружать мангал, а мы отошли к озеру.

– Как-то холодно для купания, – поежилась я, не став комментировать ее претензии. В принципе, я понимала ее чувства, ведь и я когда-то так же страдала по Никите, как она по Зауру.

– Не бухти, Сонь. Лучше зацени мой новый купальник. Здорово, что на прошлой неделе с мамой по бутикам ходила.

– Ты что делаешь? Прямо тут? – зашептала я, нервно оглядываясь на парней, когда Олеся стала раздеваться прямо на берегу, ни от кого не скрываясь. Благо, Заур копался в багажнике, а вот Ваня разводил огонь, так что они ничего не видели.

– Не дрейфь, Сонь, я купальник сразу надела. Ну как тебе?

И правда. Одежда легла на заранее расстеленный плед, а передо мной предстала сестра в раздельном желтом купальнике. Одна бретель верха была тонкой, вторая шире. Цвет идеально сочетался с ее оливковой кожей.

– Когда ты успела загореть?

В моем голосе звучала белая зависть. В отличие от Олеси, я под солнечными лучами лишь краснела, а затем сгорала, после чего моя кожа облазила, причиняя мне боль.

– Ну если бы я как ты жила, как вампир, и из дома редко выходила, никакого загара мне было бы не видать. А если честно, в солярий ходила. Мама обещала, что мы в отпуск в Турцию полетим, хочу, чтобы загар ровнее лег.

– Хоть кто-то из нас наслаждается жизнью, – вздохнула я, волей-неволей вспоминая свою семью.

– Давай, раздевайся, не собираешься же в одежде плавать, – ткнула она меня пальцем в пресс, которого фактически не было, после чего развернулась и помахала парням. Когда хотела, она была довольно дерзкой и общительной. В этом мы различались.

– Лучше б Ванька в тебя втюрился. Ты бы себя с ним ощущала, как рыба в воде.

– Ну уж нет. Мы с ним слишком похожи, поубивали бы друг друга на следующий день.

Пока Леська крутилась около мангала, я вытащила из машины сумку и пошла в кусты переодеться. Не догадалась, как сестра, надеть купальник сразу. Мой был слитный, черного цвета, но когда я вышла ко всем, смутилась от взгляда Ваньки. Слишком уж откровенный, никогда не видела у него такого, даже кадык его дернулся, словно еле сглотнул слюну.

– Так, Заур, ты отвечаешь за шашлыки, а я пока искупнусь, – сказал он Зауру, затем стянул футболку, шорты, и остался в одних плавках. В то время как Заур не спешил раздеваться. Вид у него вообще был такой, словно пляж – последнее место, где он желал оказаться.

Леська и Ваня уплыли на глубину, а я топталась на мелководье, так как не умела плавать.

– По-собачьи умеешь? – раздался вдруг рядом голос Ваньки, который вынырнул прямо передо мной.

– Ч-что?

– Плавать говорю по-собачьи хотя бы умеешь?

– Эм, нет, вообще никак.

– На спине?

– Нет.

– Это же легче легкого. Ложись звездочкой, я тебя придержу, не бойся, – улыбнулся Ваня и подмигнул мне.

Страшно, конечно, но желание научиться плавать превалировало, так что я на свой страх и риск доверилась Ване. Легла спиной на воду и попыталась расслабиться.

– Подбородок выше.

– Спину не прогибай.

– Вот так. Умница.

Комментарии Вани, особенно, когда он меня хвалил, заставляли меня краснеть пуще прежнего, хотя куда уж дальше.

– Я пить хочу, – встала я снова на ноги, когда ощутила, что ладонь Вани стала уж больно своевольничать и двигаться вдоль моей спины ниже к поясницу.

Я в такой спешке убежала на берег, будто за мной черти гнались. Пошарила по пакетам в открытом багажнике и нашла газировку. Идеально. Хоть и вредно.