Моя чужая. (не)вернуть любовь - Диана Орфей
А я машинально сую в руки Витко подарок и выдаю какую-то банальщину. С первой же секунды взгляд намертво прилипает точёной фигурке в вызывающе алом платье.
Да уж… Такой я Алену еще не видел. Открытая спина, смелый вырез на бедре и стильная прическа локонами. А еще красная помада. Наверное, это смотрелось бы вульгарно, но только не на Алене… Сочные умело подкрашенные губы вызывали какое-то ненормальное желание попробовать их на вкус.
Передо мной стояла роскошная чертовски сексуальная женщина, один взгляд на которую мог вскипятить кровь у законченного импотента. А я на либидо никогда не жаловался…
Но ее улыбка предназначалась Бесстужеву.
Едва взглянув на меня, Алена сразу нахмурилась. Тонкие брови слегка дрогнули, и девушка отвернулась. Тронула мужа за рукав, кивая в сторону дальнего столика.
А я мысленно выматерился.
Разговора не будет. Бесстужев не оставит жену ни на секунду – вон как по-собственнически руку на талию закинул и смотрит победителем. Имеет право. Они вообще-то женаты. А я дебил, который решил, что Алена хоть на сантиметр ближе подпустит к себе.
Но взгляд так и тянет в сторону эффектной девушки. И не я один смотрю – все мужики реагируют, словно псы, увидевшие сладкую косточку. Слюни развесили, взгляд липкий от похоти…
Мысленно себя одергиваю. Черт, да что со мной такое? Запал, что ли? От этой мысли вдоль позвоночника крадется озноб. Нет. Алена всегда симпатичной была, это правда. И… Черт. Она действительно прекрасная девушка, достойная хорошего мужика, а я повел себя как мудак. Но вот что касается чувств… Разве они были?
Сажусь за стол. Место напротив меня еще пустое, все столики рассчитаны на двух или четырех человек. Очень надеюсь, что проведу этот час в одиночестве, а потом тихо свалю.
Но в этот раз мне конкретно не везет.
- Демьян Ви-и-икторович, вот так встреча, - тянет за спиной смутно знакомый голос.
Оборачиваюсь и едва успеваю сдержать поток отборной матершины – а эта как сюда попала?! Она же обычная практикантка!
Валентина одаривает меня улыбкой во все тридцать два и многозначительно посматривает на стул.
Ждет, что поухаживаю за дамой? Ну-ну…
- Не ожидал вас тут увидеть, - произношу совершенно равнодушно и отворачиваюсь к панорамному окну.
Другая девушка поняла бы намек, но эта оказалась на редкость наглой. Без всякого смущения устроилась напротив, демонстративно вываливая на стол декольте.
Н-да… Вечер обещает быть отвратительным до крайности.
- А что же вы один, без супруги? – мурлычет доморощенная обольстительница, игриво накручивая локон на пальчик.
Наверное, в иное время я бы постарался не оскорбить девушку, но сегодня у меня очень паршивое настроение.
- Это вас не касается.
Валентина недовольно поджимает губы, дуется, пытаясь выдать что-нибудь умное, но к счастью официант приносит закуски и напитки.
- Осторожнее! – рявкает на молоденького парня, хотя тот довольно ловко устроил тарелки на столе.
Бедняга косится на расфуфыренную стерву и бормочет извинения.
- Спасибо, - благодарю парня максимально тепло. – У вас отличный сервис.
Кажется, официант слегка расслабляется. Валентина недовольно морщит нос, но молчит, а я давлю в себе желание встать и высыпать содержимое тарелки на ее дурную голову.
Но вместо этого снова разглядываю закат в панорамном окне.
А на периферии зрение маячит алое пятно. Искушает обернуться и еще раз оценить стройную фигуру и обалденные ножки. Наверняка под платьем чулки. Едва только про это думаю - и тело реагирует весьма однозначно. Приплыли, блин. Теперь из-за стола не встать.
Тем временем зал уже полон, а ведущий начинает программу.
Приходится повернуться и принять заинтересованный вид.
- Ой, интересно, будет ли Елена Николаевна поздравлять? - опять вякает моя соседка. – Обычно она стихи читает или классиков цитирует… Скучно, правда?
- Неправда, - злюсь уже по-настоящему.
А сам смотрю, как чета Бесстужевых подходит к микрофону. Артур Романович шпарит совершенную ерунду про работу, целеустремленность и другие «полезные качества». Не вникаю толком – мое внимание сосредоточено на стройной фигуре в алом платье.
Аленка не слушает мужа - вцепилась в клатч, а взгляд куда-то в сторону выхода. Отлично ее понимаю. Я бы и сам свалил.
Наконец Бесстужев заканчивает. Микрофон переходит Елене Николаевне.
- Дорогой Арнольд Денисович, - произносит негромко. – Прежде всего, присоединяюсь к словам мужа. Он уже все сказал и поэтому позвольте мне быть немногословной и процитировать Шекспира. Жизнь человеческая – это ткань из хороших и дурных ниток. Так пусть же первого у вас будет гораздо больше, чем последнего. С праздником вас.
Зал аплодирует, изменники прикладывает руку к сердцу, а дура-Валечка шепчет что-то про банальность.
На мгновение наши с Аленой взгляды встречаются, и мир вокруг блекнет, выжженный сочным цветом ее приоткрытых губ. Какие же они обалденные. Я помню, как сладко и долго Алена умеет целовать. И не только…
Девушка вздрагивает и отворачивается, словно понимает, о чем я сейчас вспомнил. Сбегает обратно к столику, а за ней Бесстужев.
Кажется, он ни черта не заметил. Вот и хорошо. Я действительно не хочу усложнять Алене жизнь. И так уже сделал все, что мог.
Еле дожидаюсь первой смены блюд и, проигнорировав сахарное: «Ой, а куда вы?», направляюсь к выходу.
Все, хватит. Пора ехать домой, а гости пусть дальше развлекаются.
Но, спустившись на первый этаж, все-таки решаю заглянуть в туалет. Он как раз под лестницей, чтобы в глаза не бросался.
Но только подхожу к умывальнику – телефон вибрирует. Вот черт, звонок от тестя. Лучше ответить сейчас, а то по дороге достанет… Но если он опять про Юлию – брошу трубку.
А через секунду жалею, что вообще поднял.
- Привет, зятек, - тянет Оболенский. – А почему же ты мне не сказал, что с Еленой Николаевной знаком?
Вот же… черт! Только этого мне не хватало…
***
Ястребовский ушел.
Как только поняла это – и дышать легче стало. Но в груди все равно ноет, дергает неприятно. И кожа до сих пор горит от тех взглядов, что бросал на меня Демьян.
Ну конечно! Дурочка Алена ведь вся такая из себя, прямо модель с обложки. А ведь это платье даже не я выбирала – Артур попросил! Зачем согласилась? Очень нужно мне убеждаться, что Демьян все такой же падкий на обертку. Да уж, Алена Николаевна… Красилась бы ты поярче семь лет назад – глядишь, и не собирала бы
