Его нельзя любить. Сводные - Мария Николаевна Высоцкая
То, что Глупость свалила после нашего с ней разговора, меня ни фига не радует. Будет не очень, если ее где-нибудь прихлопнут или трахнут. Хотя она, скорее всего, просто побродит по окресностям и к ночи вернется домой.
Растираю виски, чувствуя адскую головную боль и жажду.
Сажусь в машину, которую я все-таки взял в прокате на две недели, и медленно выезжаю на дорогу.
Куда она могла пойти посреди ночи? К подружке? А они у нее есть? Если и есть — куры их уже давно обзвонили.
Думай, Ян!
Не хочется остаться крайним. Она, конечно, с приветиком, но труп Глупости мне точно будет некстати. Она же простая до невозможности. Наивность так и прет изо всех щелей. Ее развести на что угодно, как два пальца, главное правельные слова найти…
Высунув руку в окно, едва касаюсь носком педали газа.
Пропала. Ушла. Сбежала?
Куда она могла утопать среди ночи?
Глупость хочет обломать меня этим летом по полной. Она забыла, что я в нее играю? Какой кукольный театр без главной марионетки?
Верчу башкой по сторонам, замечая мальчишку из соседнего дома. Он скачет по дороге с водяным пистолетом наперевес.
— Эй, малой! — ору, привлекая к себе внимание, и притормаживаю рядом.
— Чего?
Чего? Сам бы я знал чего…
Куда она пошла? Пляж? Дичковый пляж. Она не раз говорила. А вдруг?
— Куда у вас местные купаться ездят? Штуку дам, если дорогу покажешь, — вытаскиваю купюру.
Водяной воин нагло улыбается и вытягивает вверх два пальца.
— Две! Тогда покажу.
— Прыгай, бизнесмен.
— Твоя машина? — парень устраивается на переднем кресле, начиная активно лапать салон.
— Папина. Дорогу показывай.
— А, так нам по улице до конца, потом налево и еще раз налево.
— А дальше?
— А дальше все время прямо.
— Далеко?
— Ага. А ты меня обратно привезешь? — только теперь он решает озаботиться этим вопросом.
— А ты, когда садился, про это не думал?
Судя по тому, как вытягивается его морда, не думал.
— Такси тебе вызову, не ссы.
— А тебе зачем на пляж?
— Ищу одну знакомую. Такую же глупую, как и ты. У тебя в пестике вода чистая?
— Из-под крана.
— Пойдет.
Отбираю у него «оружие» и выстреливаю порциями воды себе в рот.
— Э-э-э-э.
— На, — добавляю ему еще косарь за молчание и «допиваю» все, что есть внутри этой штуки.
— Мы на месте. — Примерно минут сорок спустя, мальчишка выбегает из машины, как только я съезжаю с дороги на крупную гальку. — Ты ее ищешь? — тычет пальцем в яркое пятно посреди пляжа.
— Походу. Такси, — киваю на подъехавшую вслед за нами тачку. Вызвал еще по дороге, чтобы сразу сплавить этого карапуза.
Сажаю его в машину и накидываю водителю сверху за то, чтобы вернул его домой в целости и сохранности.
Осматриваюсь. Делаю несколько затяжек, выпуская клубы пара в небо, и иду на то самое «яркое пятно».
На Малининой красный сарафан. Яркий, почти кислотный. На контрасте, ее кожа кажется более загорелой. Она сидит на камнях, подтянув колени к груди, уткнувшись лицом в ладони.
Подхожу ближе и толкаю ее в плечо.
— Подъем, Глупость. Тебя там потеряли.
— Ян? — она медленно фокусирует на мне взгляд карих глаз. Моргает. — Что ты тут делаешь?
— Ты зачем вчера приходила? Всю ночь мучался без ответа на этот вопрос.
— Не важно, — качает головой. — Я туда не вернусь. Никогда.
— Смело, — откидываюсь на спину, подкладывая руки под голову. Сгибаю ноги в коленях и упираюсь пятками в камни. — И что делать собираешься?
— Не знаю пока. Что-нибудь придумаю.
— М-м-м. Днем будешь подрабатывать официанткой, а ночевать на пляже? — накидываю идей.
— Даже если и так, тебя это не касается. И еще, можешь отправить бабушке то видео. Прямо сейчас. У нее сенсорный телефон, и она умеет им пользоваться.
— Вау, какие разительные перемены за одну ночь, — мои губы трогает улыбка. — Так неинтересно.
— Я и не хочу, чтобы тебе было интересно. Понятно? — она проваливается в агрессию, и мне это нравится. Грозные нотки ее голоса только сильнее щекочут мой азарт.
— Предельно, — усмехаюсь и принимаю сидячее положение. — Ну, если теперь ты неприступная крепость, то у меня есть предложение.
— Снова поиздеваться?
— Нет. Ты хотела свалить, я тебе помогу.
— В чем подвох?
— Его нет, Глупость. Мы просто будем веселиться, — подмигиваю и снимаю толстовку.
Ника сразу отшатывается.
— Не боись, я без рук. Жарко просто. Пошли, — поднимаюсь на ноги.
— Куда?
— Свалим из этого чертового города.
10.2
Ника переводит взгляд с меня к морю. Пару секунд сидит обездвиженно, а потом снимает сарафан, вытягиваясь во весь рост.
— Я хочу искупаться.
Ее печальный, но полный решимости взгляд действует на меня внушением. И кто из нас теперь Глупость?
— Ладно, — соглашаюсь и стаскиваю с себя шорты.
Она дрожит. Боится или тупо замерзла здесь сидеть? Хотя какая мне разница? Абсолютно никакой.
Я слышал, как орали эти курицы вчера вечером. Когда они приехали из ресторана, я сидел во дворе, они меня даже не заметили. Суть их конфликта была на поверхности. Честно говоря, я был уверен, что если кто и подгадит Глупости к выпускному, то это буду я. Ошибочка вышла.
После ночи в баре я проспал почти до самого вечера, ехать куда-либо уже не было никакого желания. Даже мысль об испорченном празднике не перевешивала желания просто сидеть и не шевелиться.
Ника останавливается рядом со мной, практически плечом к плечу.
— Как ты узнал, что я здесь? — смотрит в глаза.
— Методом дедукции.
— Ладно, — кивает, — но за…
— Много вопросов. Мы идем? — делаю шаг в сторону воды.
— Да.
Глупость аккуратно ступает по камням и замирает у кромки воды. Волны едва доползают до ее пальцев, когда это происходит, Ника ежится.
Водичка самое то. Сразу захожу по пояс, а потом ныряю. Терпеть не могу шампанское, потому что от него болит башка, но какого-то черта все равно пью. Вчера не было исключением. Я пошел прогуляться по набережной, забрел в первый попавшийся бар, где встретил ту самую Мальвину, с которой проснулся.
Проплываю пару метров под водой и, вынырнув, смотрю на берег.
Ника
