Татьяна Корсакова - Старинный орнамент везения
– Мой муж был убит ударом ножа в сердце. Его тело нашли в кабинете. Он лежал в луже собственной крови. Его убийцу до сих пор не нашли. А наследницей его квартиры в самом центре Москвы оказывается никому не известная девчонка. Лично мне это кажется очень подозрительным. А вам?
Ей это казалось чудовищным. Убит человек, убит в этой самой мансарде. Его бездыханное тело лежало на полу в кабинете, она проходила по этому месту сотни раз. А в квартире творится всякая чертовщина, и неизвестный призрак закидывает ее подарками…
– А что это вы так побледнели? – Гостья, не спрашивая разрешения, закурила. По гостиной пополз терпкий дымок. Липа чихнула.
– Будьте здоровы.
– Спасибо.
– А теперь, когда мы выяснили детали, мне бы хотелось перейти к главной причине своего визита. Не возражаете?
Липа не возражала, напротив, ей очень хотелось узнать эту «главную причину».
– Мой муж мертв, его убийца гуляет на свободе – это уже само по себе прискорбно. Мало того, по вашей вине я лишилась квартиры.
– Вам негде жить?
– Мне есть где жить, – дама поморщилась, видимо, от абсурдности предположения, – но я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по закону.
– Этой квартиры? – уточнила Липа.
– Да, этой квартиры. Я заслужила! Я двенадцать лет терпела все его выверты и придирки. Я постарела за эти двенадцать лет. – Ну, насчет преждевременной старости гостья явно преувеличивала – выглядела она очень хорошо и очень молодо, немногим старше самой Липы. – И я имею полное право получить все, что мне причитается.
– Ваш муж оформил завещание на меня, – напомнила Липа.
– Да, – женщина кивнула, – и как только он это сделал, его убили.
– Вы обвиняете меня в убийстве? – отчего-то шепотом спросил Липа. – Но ведь я его даже не видела!
– Расскажешь это ментам, – бросила злобно Марина. – У тебя единственной был мотив. Уверена, если тебя хорошенько прижать, можно узнать много интересного.
– Я его не убивала! – Липа сорвалась на крик. Можно подумать, крик способен пробить броню этой холеной стервы.
– А ментам плевать! Им главное отрапортовать о раскрытии преступления. Они, не задумываясь, повесят на тебя всех собак. Ты же у нас кто? Никто! Детдомовка, лимита несчастная! Охмурила старика, задурила ему голову, а потом прихлопнула.
– Вы обо мне уже и справки навели? – Чтобы не было видно, как дрожат руки, Липа сжала кулаки.
– Навела, невелика проблема. В общем так, дорогуша, если перспектива загреметь на нары за убийство тебе не нравится, тогда пакуй по-быстрому вещички и сваливай отсюда. – С роскошной Марины как-то враз слетела вся позолота, и из-под маски светской львицы проступило ее настоящее лицо: девушки-провинциалки, лимитчицы, такой же как Липа, только более красивой и целеустремленной, с заветной целью – зацепиться в Москве, выцарапать, урвать свой кусок женского счастья. Ей повезло, она зацепилась и урвала, но кусок показался ей недостаточно большим, и теперь она хочет получить еще один.
– Куда я должна сваливать? – Липа не любила, когда ей указывали, что делать. Ценные указания она терпела только от Олежика, да и то не слишком долго. Марина права насчет детдомовки. Да, она детдомовка, и у нее есть определенная закалка. И огрызаться она умеет не хуже некоторых, и характер показывать. И если незнакомый Сергей Васильевич завещал ей свою квартиру, значит, так оно и будет, и никакие выбившиеся в свет провинциалки ей не указ.
– Да куда хочешь! Хочешь, обратно в общагу, хочешь, в свой Мухосранск! – Марина улыбалась. Она уже считала себя победительницей, она не знала, как сильно разозлилась Олимпиада Витальевна Мартьянова.
– А я не хочу обратно в общагу! И в славный город Мухосранск не хочу! Мне тут нравится!
– Тебе тут нравится?! – Марина растерянно моргнула. – Слушай, проходимка, я, наверное, недостаточно ясно описала ситуацию. Тебе тут ничего не светит. Оставаясь тут, ты стопроцентно загремишь на нары. Если я сообщу куда следует…
– Думаю, что там «где следует» не дураки сидят и уже знают о моем существовании, – холодно сказал Липа и встала. – Так что я рискну. До свидания, Марина. Не могу сказать, что было приятно с вами общаться.
– Дура! Кретинка! – прошипела гостья. – Я же тебя со свету сживу!
Липа пожала плечами. Не то чтобы угрозы оставили ее совсем уж равнодушной. Как ни крути, а врага она себе нажила. Причем врага непримиримого и, судя по всему, небедного. А деньги нынче значат очень много, и с их помощью можно что угодно сфабриковать и состряпать. Но, во-первых, она ни в чем не виновата, а во-вторых, очень зла, и с этой своей злостью ей никак не совладать. Ну хоть ты лопни…
Гостья отшвырнула недокуренную сигарету. Сигарета ударилась в стенку аквариума и рассыпалась крошечными искрами. Липа погасила окурок – только пожара ей не хватало.
– Ты еще пожалеешь!
Что-то в последнее время ей все угрожают, обещают, что она пожалеет. Сначала бывший, теперь вот Марина.
– Да вы не переживайте. Как-нибудь справлюсь, – Липа распахнула дверь.
– Ну, жди гостей, идиотка! – женщина улыбнулась так, что не осталось ни единого сомнения, что угрозу свою она выполнит. Сердце болезненно сжалось: неприятностей не хотелось.
– До свидания, – Липа изо всех сил старалась казаться невозмутимой.
Марина смерила ее удивленным взглядом – видать, не ожидала от девчонки из Мухосранска такой твердости, – покачала головой, швырнула на столик в прихожей визитку:
– Позвони, как передумаешь.
– Я не передумаю.
– Даю тебе три дня. – Гостья вышла, громко хлопнув на прощание дверью.
Липа немного постояла, послушала, как затухает сердитый перестук каблуков, с тихим вздохом задвинула засов.
– А вот хрен вам всем! – заявила в пустоту и потопала на кухню готовить обед.
Время тянулось медленно-медленно. Липа успела прибраться, постирать, выпить три чашки кофе, немного позагорать на крыше, а потом как-то внезапно, без предупреждения, наступил вечер, и вся смелость и бравада куда-то испарились. За вечером придет ночь, а ночь – это же всем известно – любимое время призраков и прочей нечисти. У нее на выбор теперь целых два призрака: дух студента-бомбиста и дух Сергея Васильевича. Интересно, кто из них ее инфернальный поклонник? Липа, нервно хихикнув, опустилась в кресло перед незажженным камином. Бомбист, наверное, помоложе, зато Сергей Васильевич наверняка импозантнее, к тому же очень щедрый…
Мысли эти были глупые и дикие одновременно. Липа ужаснулась им, но как-то не слишком активно, точно это и не ее вовсе мысли, а так, подслушанные. Стало зябко. Ей бы встать, включить камин, но какая-то вселенская лень не позволяла пошевелить даже пальцем.
