Неподходящий (СИ) - Ставрогина Диана

— Не понимаю зачем.

Она пожала плечами.

— А ты бы стал со мной спать, зная, сколько мне лет?

Он хмыкнул. Красноречиво.

— То-то и оно. — Кира поднялась. Подхватила с соседнего стула ранее примеченную одежду и проговорила: — Я сейчас оденусь и поеду.

— Я отвезу. — Сергей поднялся следом за ней. Наткнувшись на ее полные несогласия глаза, он повторил: — Я отвезу.

Кира раздраженно дернула плечом и пошла в спальню переодеваться. Плевать.

Когда она вышла из спальни, Сергей как раз натягивал поверх футболки серую толстовку. Сглотнув, Кира часто заморгала, выбрасывая из головы запечатленную только что картинку: напрягшиеся мышцы пресса и плеч, едва мелькнувшая на стыке белой футболки и темно-синих джинсов полоска кожи, которую она каких-то десять часов назад наверняка трогала кончиками собственных пальцев...

— Готова? — уточнил он сдержанно.

Кира молча кивнула.

В машине они едва обменялись несколькими фразами — все по делу. Напряжение внутри салона сдавливало виски и грудь, но Кира упорно держала оборону и игнорировала нарастающее чувство вины перед Сергеем за неоправданную грубость. Стоило попросить прощения, но извиняться по-настоящему Кира ненавидела — руку себе откусить и то не столь неприятно.

— Спасибо, — поблагодарила она неуверенным голосом, когда машина остановилась у ее подъезда.

— Не за что. — Сергей повернулся к ней, но Кира не нашла в себе смелости встретить его взгляд. — Пока?

Она кивнула.

— Пока.

Шорох шин по асфальту нагнал ее одновременно с запищавшим кодовым замком подъезда. Кира вошла внутрь, вызвала лифт. Поднялась на свой этаж. На душе стало неуютно, а в голове — пусто.  

Уже закрыв за собой входную дверь в квартиру, Кира вдруг и некстати вспомнила, что не успела попробовать такой желанной пармской ветчины.

Жалко. Аж до слез.

Глава 15

С началом новой недели Кира с удовольствием окунулась в работу и привычную жизнь, где не осталось места бесконтрольным эмоциональным всплескам и неразумным поступкам. В родном адвокатском бюро заданий для стажеров хватало с запасом — едва оторвешь голову от документов, как сразу же получишь стопку новых, еще труднее и объемнее.

За наполненными событиями днями проведенная с Сергеем ночь постепенно теряла краски. Воспоминания о ней переживались уже спокойнее, без растерянности и бури противоречий, в которых Кире пока было не разобраться: гордость собственной смелостью и довольство из-за выполненной наконец цели обязательно омрачались чем-то неопределенным, но не исчезающим. И лишь иногда, стоило ей чересчур увлечься погружением в те острые, безумно чувственные минуты, оглушительно-тяжелой волной на нее обрушивалось возбуждение. Временами совершенно безудержное и почти невыносимое, но Кира упорно его игнорировала.  

В целом жизнь ничуть не изменилась. Та же рутина, что и всегда. Пожалуй, только что самоощущение у Киры стало несколько другим. Смотря на себя в зеркало, она теперь невольно видела там женщину, которой касался мужчина. По-настоящему. Одно лишь знание об этом неожиданно дарило иной уровень уверенности: в привлекательности и сексуальности, в зрелости и осведомленности.

Кира, конечно, понимала, сколь далеки от действительности эти ощущения, но все равно поглядывала на мужчин вокруг иначе, словно избавившись от страха перед неизвестностью. Наверное, сейчас она и правда не отказалась бы от отношений, от возможности постоянного физического контакта — и далеко не всегда сексуализированного, — внезапно осознав в себе ужасный дефицит самых простых прикосновений. Об объятиях и незатейливой ласке мечталось едва ли не до ломки.

Раньше Кира и значения не придавала тому, как давно практически полностью изолирована от телесной близости с людьми. Однако, стоило всего раз всерьез задуматься, чтобы понять: к ней годами никто не притрагивался, кроме Марго.

Теперь даже вспоминать стыдно, какими неловкими и чуточку дерганными вышли их первые объятия, случившиеся спустя полгода знакомства. Дергалась, разумеется, Кира, чьей первой реакцией на прикосновение подруги было отшатнуться подальше. Хорошо, что к тому дню Марго уже знала, каковы ее причины для подобного поведения, и потому и бровью не повела. Молча стиснула ее в крепких объятиях и разомкнула руки добрую минуту спустя, когда пришла пора бежать на уже начавшуюся лекцию по теории права.

Тогда Кира впервые задумалась о том, что ее поведение при физическом контакте с людьми явно отличается от общепринятой нормы, и вступила на путь борьбы с собственными страхами. Секс с Сергеем, таким образом, становился грандиозной победой над собой. Подсознательно Кира до последнего не верила в успех своей затеи и уж тем более не надеялась получить в процессе удивительное, умопомрачительное удовольствие.

Все оказалось настолько прекрасно и приятно, что в эпизодах особой потери разума она начинала снова думать о Сергее. Как наяву она видела его раздражающе всезнающие ухмылки, чувственные губы и сильные руки; слышала низкий голос, редкие хриплые стоны и зачастившее дыхание; ощущала тепло и вес его тела, гладкость кожи под собственными ладонями, — и глаза затягивало пеленой, становилось душно и жарко, внизу живота тянуло от неутоленных желаний, а нервные окончания, взбудораженные ее неуемной фантазией, реагировали на любой раздражитель.

Налицо был факт: Кира хотела секса. Совсем не так, как прежде, когда еще не знала на самом деле, что есть близость с мужчиной. То, по большей части гипотетическое желание, и рядом не стояло с нынешним: тело проснулось окончательно и требовало своего вопреки уму и обстоятельствам. К собственной досаде, Кира пока не могла представить на месте Сергея другого мужчину, но искренне намеривалась внемлить, наконец, давнему совету Марго и внимательнее смотреть по сторонам. Где-то на этой Земле живет и дышит подходящий ей во всех отношениях парень, и ей пора бы его встретить.

— Кофейная доставка прибыла! — На стол перед Кирой поставили высокий стакан со знакомой эмблемой, вынуждая наконец вернуться в действительность. — Пряный раф, половина порции сиропа и четыре шота эспрессо, — отрапортовал Андрей, дурачась, и от всей души поклонился.

Кира фыркнула и закатила глаза: всего-то и попросила его взять ей кофе, раз уж он собрался на обед вне стен бюро.

— Спасибо, — поблагодарила она спокойно и потянулась за стаканом.

Все-таки в последние дни они неплохо с Андреем познакомились и теперь почти приятельствовали: оба стажеры, оба новенькие — хорошая база для взаимовыручки, на которую на юрфаке обычно рассчитывать не приходилось, но здесь, в непривычной и куда менее изученной обстановке, сотрудничество казалось выгоднее конкуренции.

— У меня еще и булочка с корицей есть, будешь? — он бросил на нее лукавый взгляд из-под светлых ресниц и поднял руку с бумажным пакетом. По приемной разнесся сладкий аромат.  

Кира удивленно моргнула: неужели с ней решили пофлиртовать? Вряд ли Андрей относился к категории заботливых ребят, радеющих за желудки коллег по цеху.  

— И что ты от меня за эту маленькую булочку хочешь? — уточнила она, шутки ради — тоном типичной секретарши за сорок.

Андрей рассмеялся: аккуратным, точным смехом. Он в целом производил впечатление этакого математически выверенного человека: идеально пропорционален в лице и фигуре, одет в правильно подобранный костюм и реагирует на чужие слова и действия всегда с едва заметной паузой, словно сперва просчитывает в уме и мимику, и движения, и ответные фразы.

— Абсолютно ничего не требуется, — заверил он ее и поставил крафтовый пакетик с логотипом кофейни на стол. — Решил тебя угостить.

Кира кивнула и вновь поблагодарила. Понять, какой Андрей человек на самом деле, ей пока не удалось. Настолько не уверен в себе, что всегда оценивает собственные слова и действия со стороны? Или, напротив, до ужаса расчетлив?

На всякий случай она приглядывалась к нему повнимательнее. Пусть стажировались они у разных адвокатов и прямыми конкурентами не были, забывать о нерациональной, но опасной людской завистливости не стоило. Среди юристов, а уж тем более студентов, которым иногда голову сносило от гордости за себя любимых, встречались крайне неприятные экземпляры.