Красавица и Чудовище (ЛП) - Джорджия Ле Карр
Я изо всех сил старалась вести себя невозмутимо, но потерпела неудачу, когда он слегка согнул пальцы, и ладонь заменили костяшки пальцев, и он нежно провел ими по щеке. Румянец распространился по лицу, как пожар.
Затем он коснулся моей нижней губы, и его взгляд опустился на дрожащую плоть. Гладкой подушечкой большого пальца он оттянул губу вниз, отпустил ее, а затем с любопытством наблюдал, как она возвращается обратно. Единственное, как я могла описать выражение его глаз, — как кот играет с мышью. Трогает лапкой; подбрасывает в воздух и позволять бежать; снова ловит с помощью быстрых рефлексов; позволяет сбежать…
Медленно его взгляд вернулся к моим глазам. «Поцелуй меня», — умоляло мое сердце, но я все еще мыслила достаточно здраво, чтобы не произнести этого вслух. Мои руки сжались в кулаки по бокам. Я страдала от мучительной потребности схватить его и поцеловать в эти чувственные губы или оттолкнуть как можно дальше от себя.
Он опустил голову, и я тут же зажмурилась и стала ждать момента, когда его губы коснутся моих. В тот момент мне казалось, что только его вкус утолит порочную потребность внизу живота. Но его губы не соприкоснулись с моими, вместо этого он опустил их на открытую выпуклость моей груди.
Это было такое простое движение, — его губы на моей коже, — но оно пронзило меня невероятной волной удовольствия, и с моих губ сорвался вздох. Кости превратились в желе, и, не веря, что колени удержат меня в вертикальном положении, я схватилась за его рельефные бицепсы.
Затем он лизнул меня, как животное. И я ахнула от боли, пронзившей тело. Это походило на разряд электричества. Весь пах онемел.
Пока я стояла в шоке, он выпрямился и начал ласкать мою грудь через ткань платья. Большой палец погладил предательски затвердевшую горошинку. Мне невозможно было скрыть настолько очевидное влечение к нему. Когда он убрал руку, у меня чуть не вырвался жалобный крик.
Пронзительные серые глаза наполнились пониманием, и он просунул руку в разрез платья. Я зачарованно уставилась в его глаза. Одним быстрым движением он разорвал материал до самых бедер.
Я опустила голову, чтобы увидеть урон, нанесенный прекрасному платью. Это была самая красивая вещь, которую я когда-либо носила, а он уничтожил ее, не задумываясь. Меня захлестнула волна печали. Метафора между мной и этим платьем не может быть яснее. Я была этим платьем. То, за что он так дорого заплатил, и все же оно представляло для него такую малую ценность.
— Раздвинь ноги, — приказал он.
Я слепо повиновалась.
Одна ладонь скользнула по моим бедрам, поглаживая упругую задницу, в то время как другая смело схватила меня между ног, имитируя то, что я делала с собой прошлой ночью.
Стимулирующий всплеск был слишком сильным, и я заметно дернулась от прямого нападения. Я уже промокла и была готова, поэтому его длинные пальцы сразу же отодвинули кружевные стринги и с легкостью скользнули между влажных складок. Затем он начал неторопливо входить и выходить в меня, и я стала извиваться.
Наклонившись и обняв меня за талию, он подался вперед и что-то прошептал мне на ухо. Однако я так ничего и не услышала, потому что внезапно и неожиданно он усилил толчки до такого чудовищного темпа, что у меня действительно закружилась голова.
Верхняя часть моего тела отстранялась от него, в то время как нижняя толкалась в него, когда он основательно трахал меня пальцами. Никогда раньше меня так не использовали. Непристойно. Порочно. А также потрясающе вкусно и дико возбуждающе. Я хотела позвать его по имени. Мне нужно было это… Иначе, казалось, я сойду с ума. Я хотела, чтобы мозг связал этого мужчину со свирепым удовольствием, которое испытывало мое тело. Но я этого не сделала. Я не хотела доставлять ему удовольствие от осознания того, что даже это безразличное, равнодушное, бессердечное обращение с моим телом было чистым раем.
Все это время его глаза наблюдали за мной. От приложенных усилий, которые потребовались, чтобы не показать ему, как я возбуждена, у меня на лбу выступил пот. Затем моя спина начала выгибаться дугой. И скрывать свои чувства больше было невозможно.
Тем не менее, он удерживал меня на месте и вколачивался, пока я не упала ему на грудь с мучительным криком. Зрение затуманилось от оргазма, пальцы цеплялись за его бицепсы. Пол был мокрым от влаги, капающей из моей киски. Что очень смущало.
Я ненавидела свое состояние… что он смог довести меня до такого, поэтому уткнулась лицом в изгиб его шеи и ударила его кулаком в грудь.
Наверное, нападать на него таким образом было очень плохой идеей, но мне было все равно. Как он смеет? Как он смеет так обращаться со мной? Просто потому, что он искушенный мужчина, который точно знает, как работает женское тело, не означало, что он должен заставлять меня чувствовать себя такой грязной дешевкой.
Он оставался неподвижным, пока я била его. Я знала, что мои усилия были ничтожны и бесполезны.
Когда я выдохлась, он схватил меня за запястья и отвел их от себя. Крепкой хваткой удерживая их над моей головой. Сорвал тонкие стринги с бедер и отбросил клочья прочь. Они упали на пол с шепотом поражения.
Моя грудь все еще вздымалась, пока я пыталась отдышаться.
«Я его ненавижу», — решила я, наблюдая, как темнеют его глаза. Он расстегнул молнию на брюках, и прежде чем успел вытащить член, я закрыла глаза и отвернулась.
— Смотри на меня! — прорычал он.
Тихая угроза в его тоне пугала, и я повернула голову.
Он вытащил член, и это был самый массивный, толстый, агрессивно выглядящий член, который я когда-либо видела. Пульсирующие вены змеились по гладкой коже. Что-то странное произошло внутри меня. Ненависть сменилась обжигающим желанием. Оно проникало в каждую щель и клеточку.
Я хотела этот агрессивный, неукротимый член глубоко внутри. Глубже, чем кто-либо из мужчин проникал раньше. Я чувствовала себя близко к тому, чтобы сгореть, и нуждалась в освобождении. Убежать и спрятаться я могу потом, но сейчас…
Мои бедра бесстыдно дернулись вперед с силой потребности, рвущейся из меня. Схватив основание члена, он протолкнул его вдоль складок, распределяя влагу по всему стволу. Сверля меня взглядом, Лука чуть присел,
