Я. Москва. Нахальный парень - Татьяна Олеговна Новикова
Заодно успокоила маму: никаких больше невнятных отелей, снимаем жилье напополам со знакомой. Нет, всё чисто. Нет, меня никто не похитил. Нет, моя знакомая – не престарелый мужик. Просто громко храпит.
А на следующий день случились трудовые будни…
– Ни пуха. – Напоследок Галя похлопала меня по плечу.
– К черту, – машинально ответила я, осознавая, что туда и направляюсь.
Я приехала в бар пораньше, и следующие два часа рыжеволосая официантка-Катя обучала меня премудростям.
– Ничего сложного, – щебетала она, – главное – ровно держать поднос. Блокнот не теряй и всегда носи при себе три запасные ручки. Гости не любят, когда ты тормозишь или не успеваешь записать заказ.
– Это вообще трудно? – Я провела ладонью по барной стойке.
– Не-а, – сморщила носик. – Хотя к утру ноги отваливаются. Не ссы! – Катя хлопнула меня меж лопаток, вышибая дыхание. – Всегда рядом другие официанты, Вадик, это бармен, охрана тоже. У нас приличное заведение. Никто тебя не обидит.
Как она ошибалась…
Глава 8. Ты не в моем вкусе
Поначалу всё шло неплохо.
– Меня зовут Ира, я официант-стажер, готова принять ваш заказ, – улыбалась клиентам, и те относились снисходительно.
Даже прощали, когда я трижды переспрашивала и всё равно приносила что-то другое.
К восьми вечера мне передалась шальная атмосфера этого заведения. Я вместе с остальными приветствовала всех, кто заходит в бар. Кричала. Хохотала. Лавировала меж столиков.
А ещё мне давали чаевые. Вот это да!
Егора, кстати, нигде не видела, что и к лучшему. Не отвлекалась. Не думала обо всяком…
Но когда стемнело, и народ разгулялся, начались проблемы. Некоторые пьяные люди теряют адекватность – это факт. Пока одни получают удовольствие от компании, другие звереют.
Я обслуживала пятый столик, за которым сидела компания из трех парней. Моего возраста, приличные, модно одетые. У каждого по новенькому айфону.
Вначале они шутили и мирно приглашали меня присоединиться к застолью, но затем у них снесло крышу.
– Куколка, вали сюда!!! – проорал один из них, долговязый и самый громкий. – Эй!!! Мы тут!!!
Он засвистел, привлекая моё внимание.
Я улыбнулась и подошла к столику, думая о том, как с непривычки гудят пятки.
– Что-то ещё? – достала из-за уха карандаш.
– Ещё, – согласился долговязый. – Мы хотим десерт.
– У нас большой выбор сладостей… – начала я, перелистывая меню до нужной страницы, но тут на моё запястье легла горячая, потная ладонь.
– Нам нужен другой десерт. Ты. – Друг долговязого, пухлый и неприметный, заржал. – Присаживайся. Поболтаем за жизнь и разойдемся.
– Такого десерта у нас нет, – попыталась отшутиться я, но пухлый схватил моё запястье в кольцо пальцев, а долговязый чуть приобнял за спину.
Черт.
Я даже не подумала спросить у Кати, как поступать в подобной ситуации. Не ожидала, что такое случится. Звать на помощь?
Оглядела набитый зал, но нигде не нашла охранника.
– Да прекрати скромничать, с нас щедрые чаевые. – Рука начала спускаться ниже.
В горле пересохло. Только страх долбил по венам.
Что же делать?
– Отпустите, пожалуйста…
Пальцы сомкнулись сильнее, и рука на спине подтолкнула за столик.
– Не заставляй нас ждать, иначе пожалеешь, – голос пухлого налился злобой. – Я знаком с владельцем бара. Один звонок, и следующий год ты будешь работать за еду.
Нет. Такое отношение терпеть нельзя. Я без лишних слов вдарила подносом по макушке долговязого, лапа которого попыталась ощупать меня за бедра. И гордо удалилась в подсобку, пока троица ругалась и приходила в себя.
Итак, меня уволят в первый же рабочий день.
Доигралась ты, Ирка. Допрыгалась.
Я сидела на полу, уткнувшись лицом в колени, и жалела себя со всей серьезностью. Жалеть себя тоже нужно уметь. Нельзя заниматься этим впопыхах, набегу. Нет. Надо обдумать весь трагизм ситуации. Желательно, всплакнуть.
Чем я и занималась, когда дверь открылась, и передо мной появились мужские ноги, обтянутые черными джинсами. Ноги, обутые в красно-белые кеды.
– Чего грустишь? – заговорили со мной ноги голосом Лисовского.
– Я избила клиента подносом.
– Да, это было эффектно, – хохотнул Егор. – Но в следующий раз зови охранника. Будет надежнее.
– В следующий раз?..
Издевается, что ли? Какие могут быть вторые попытки? Кто оставит работать официантку, дерущуюся подносами?
– Я переговорил с парнями. – Егор протянул мне ладонь, помогая подняться. – Они протрезвели и осознали всю неправильность своего деяния. Никаких обвинений. Конфликт исчерпан. Но всё-таки следующий раз – охранник.
– В нормальных местах за подобное увольняют
– Мы никому не скажем. – Он шутливо приложил палец к губам. – Начальство не узнает. Я увидел, что они пристают к тебе, и уже направился, чтобы защитить, но зачем защищать ту, у которой есть поднос? Ты необходима нашему бару. Человек-приключение.
Мой смешок получился уж больно истеричным. Да там такой треск стоял, что услышали даже в вип-зале (куда меня благоразумно не пускают).
– Ир, ну а чего ты хотела? – Егор легкомысленно отмахнулся. – Симпатичная девочка, конечно, с тобой будут заигрывать всякие ушлепки.
Симпатичная…
Обычное слово, зато как звучит. В горле сохнет, и дыхание сбивается.
– Ну-ну, ты просто успокаиваешь, – хлюпнула носом.
– Не просто. Хватит плакать.
Внезапно он притянул меня к себе, как, должно быть, притягивал тысячу других девушек. Я уткнулась в грудь и постыдно разрыдалась.
– Отстань, – пропыхтела, вжатая в футболку. – Ты всем это говоришь. На меня твои трюки не подействуют. Или думаешь, что имеешь право подкатывать ко мне из-за работы или квартиры?
– Послушай…
– Чего слушать-то? – подняло заплаканное, неаппетитное лицо в потеках туши, на которое не позарится даже слепой парень. – Мне нельзя работать с людьми. Смены не прошло, а я…
Взгляд Егора опасно потемнел. Я никогда ещё не видела в глазах парня такую темноту. Чернеющую, словно беспросветную.
– Ира, твою ж мать…
Лаконично.
– Не лезь к моей маме.
– Замолкни. – Его пальцы коснулись моего подбородка. – Я хочу тебя поцеловать.
Так просто. Легко. Самоуверенно.
Я не должна целоваться с этим бабником. У него было больше девушек, чем у Казановы. Это же человек без тормозов. Он поставит галочку, что завалил меня как добычу, и пойдет искать следующую дуреху.
Но эти губы так близки и так желанны.
Глаза точно беспросветный космос, что затягивает.
А голос…
В общем, что-то пошло не по плану, потому что губы Лисовского накрыли мои, и его язык блуждал внутри моего рта. Обычно мне столь наглые поползновения не нравились, но теперь я даже всхлипнула от неожиданности. Егор сжимал мои плечи, не опускаясь ниже, точно боясь, что я сбегу. Он зажмурился, а я вот пялилась во все
