Ничего не бойся! Твой Белый - Янка Рам
Большие диванные подушки падают из рук.
- Детка, не стоит! - вытягивает из моих рук бутылку.
Отставляет подальше.
- Io ho sete (я хочу пить), - поднимаю на него глаза.
- М? - присаживается, гладит по лицу большим пальцем. - Что?..
- Вода.
- А! Сейчас все будет. Давай вот так...
Подкладывает подушку мне под спину. Опять укутывает меня пледом.
- Тебе тут спокойнее, правда, чем там, наверху? - вглядывается мне в глаза.
Мои губы вздрагивают, чтобы ответить, что да! Но я вспоминаю, что "не говорю по-русски". Или уже говорю?
Он возвращается с бутылкой воды, полотенцем и чашкой нарезанных фруктов.
Ставит рядом со мной. Притушивает свет.
Я пью минеральную воду... или может быть во рту у меня металлический вкус. Укол. Руслан воткнул в меня что-то, вдруг вспоминаю я. Нечаянно касаюсь крепкого предплечья ступнёй.
- Замёрзла?
Закрывает окна под потолком. Возвращается, усаживаясь напротив.
Глядя мне в глаза, подтягивает мои ступни к себе.
- Я погрею, окей?...
Задирает футболку, мой взгляд застывает на кубиках его пресса. Кладёт мои ступни себе на горячий живот. Это так приятно, что я не могу сдержать тихого стона.
Опускает футболку, поглаживая через неё мои пальцы. Очень ласковые, бережные прикосновения. Пальцы обрисовывают какие-то чувствительные точки. Ощущения тела возвращаются, но притуплены. Должно быть щекотно. Но мне не щекотно, просто приятно.
Мысли текут бесконтрольно, сосредоточиться сложно.
Вспоминаю, как он прогнал меня после поцелуя. И ничего не понимаю. Мне становится неловко греть ступни на теле мужчины, который меня не захотел. Вдруг я ему неприятна?
Пытаюсь подтянуть их обратно. Удерживает.
- Еще немного, ладно? - поглаживает меня.
Закрывая глаза, съезжаю ниже, уплывая опять в полусон, полуявь. Мне чудится что-то такое... Мне хочетсяемусказать...
- Sei molto caldo ... grazie ... mi dispiace .... che oggi sono venuta da te... non e ' stato bello... *
Но зачем это говорить? Это ведь то, что беспокоит меня, а не его. И я ничего не говорю.
- Анечка... - сжимает одну мою ступню в ладонях. - Я ни черта не понимаю... но ты говори, пожалуйста. Когда ты молчишь, я с ума сходить начинаю.
Мне снится, что он целует меня повыше пальчика, потом щиколотку... Это очень приятный сон. Я даже забываю, где я и кто я.
Хороший сон...
*- ты очень теплый ... спасибо... прости.... что сегодня я пришла к тебе... это было некрасиво....
Глава 19 - "Тело"
Анечка спит, а я - верный пёс - лежу поперёк мата, прижимая ее ступни к своему горячему животу. Поглаживаю и обвожу маленькие пальчики. Кисти тоже холодные.
Читаю про транквилизаторы. Они понижают давление и кровообращение. А на фоне плохого питания могут сильно ударить по организму и вызвать сердечную недостаточность. И меня это тревожит.
В зале прохладно. Хочется залезть к ней под плед и устроить там пожар. Моё сердце готово качать кровь за двоих! Тело подергивает судорогами, бедра сводит, член рвет ширинку. Вдалбливаюсь затылком в мат.
Моё тело, в отличие от её холодного - горит! Я хочу разделить этот огонь, иначе - сгорю к черту. И ей нужен он! Но ведь нельзя?.. Нихрена мои мозги не желают осмысливать это.
Переворачиваюсь на спину. Ее ступни съезжают мне на бок. Мурлыкнув, потягивается во сне, толкая меня.
Да... да... я понял! Мне пора. Пора разведать обстановку.
Как её вывести в таком состоянии? И где ее документы? А еще нужно срочно забрать мой рукотворный глушитель. Маловероятно, что Инга поймёт - что это. Но может и показать Туру. А тот вряд ли дурак.
Поднимаюсь из цоколя по лестнице, заглядываю в арку гостиной.
- Да мама! - сжав кулаки в бессильной ярости дергает ими вниз Инга. - Почему я не могу выйти?! У меня фитнес и салон! Я хочу съездить к отцу, в конце концов!
- Тихо! - закрыв трубку телефона рявкает на нее Тамара. - Это нам не поможет.
И снова продолжает разговор.
- Ненавижу её!... - хныкает Инга. - Все из-за нее! Убила бы... - гневно. - Лучше бы этот снайпер попал сегодня!
- Замолчи, Инга, - строго рычит Тамара.
Какая злая девочка. Её внешняя красота вдруг становится отталкивающей. До отвращения. Не могу рассмотреть больше ничего красивого в её лице.
Инга мимо меня поднимается наверх.
В свою комнату?!
- Инга, стой, - перехватываю ее за локоть. - В комнату нельзя.
- Почему?!
- Работает снайпер.
- Он же не идиот, чтобы продолжать сидеть там после выстрела? Они же сразу сбегают, нет?
Разумное предположение. Но...
- Ты хочешь проверить на своей шкуре - не идиот ли он? - вызывающе поднимаю бровь.
- Но он же в Анну стрелял, а не в меня, - неуверенно осаживается она.
- Этого мы тоже не знаем наверняка. Никто не проверял твои стекла на наличие выстрелов. К тому же - а вдруг он перепутает мишень? Я не твой безопасник, но я очень не советую.
- Да, пиздец! - швыряет она сумочку на лестницу. - Чем по-твоему я должна тут заниматься взаперти?!
Подаю ей руку, настойчиво стягиваю с лестницы. Настроение её тут же меняется. Медленно вышагивает, останавливаясь на ступеньку выше. Ведет пальцами по моему плечу, шее, игриво задевает мочку уха.
- Мам! - не сводя с меня взгляда. - Где я сегодня буду спать?
- В гостевой спальне, - не оборачиваясь бросает Тамара, что-то листая в телефоне.
- В гостевой спальне, Белый, - дёргает бровями. - Не забудь проверить мою... безопасность.
Снимаю ее кисть с шеи.
- Пойду посмотрю... - бросаю я взгляд наверх.
Смываюсь. Они скоро со скуки начнут от меня на ходу откусывать.
Бутылка лежит там же, где я ее и оставил. Вытаскиваю. И только выхожу из комнаты, слышу голоса Тура и Руслана, поднимающихся по лестнице.
Да мать твою!...
Захожу в комнату Анны, оглядываюсь... Выдвигаю из шкафа секцию под обувь и прячу бутылку там. Закрыв, подхожу к окну. Перевожу взгляд на противоположную стену, которую разбило пулей. Ножницами подцепляю расплющенный кусок металла. Ловлю в ладонь, взвешивая его. От винтовки пуля немного другая, даже расплющенная. Не надо, чтобы кто-то ее разглядывал.
- Изучаешь? - хмурит брови Тур.
Лицо в старых оспинах. Чуть постарше Руслана. Более грузный. Но общие черты есть.
- Изучаю...
Он разглядывает треснувший стеклопакет. Обводит дырку пальцем. Переводит
