Временно женаты - Алёна Снатёнкова
Черт возьми, как же я ненавидела его обманывать.
Посмотрев на себя в зеркало, еще раз поправила рубашку.
«Лера, да плевать ему, как ты выглядишь. Успокойся!» — пыталась настроить себя на нужный лад.
Я же сама придумала эту свадьбу. Конечно, не представляла, что она состоится на самом деле, но все. Свершилось. Пути назад нет. Надо искать в этом плюсы. Уже сутки мой телефон молчал. Ноль пропущенных с неизвестных номеров.
Если это не белая полоса, то я тогда готова признать себя дальтоником.
Скрещиваю пальцы и стучу в дверь.
Тишина.
Ангелина сказала, что он ждет меня. Значит, он знает, что я приду. И зачем тогда торчать в коридоре и ждать позволения, чтобы войти?
Не убьет же он меня, если я без официального приглашения войду?
— Максим? Я пришла.
Громко икаю, когда не нахожу парня в номере.
Может, я этажом ошиблась или зашла не в ту дверь?
На всякий случай вышла и перепроверила. Нет. Не ошиблась. Совершенно точно, вчера он притащил меня именно сюда. Тогда сейчас куда делся?
Мысленно даю себе команду подождать его здесь ровно пять минут, а потом спуститься вниз и узнать у Ангелины, куда делся ее босс.
В ногах правды нет. Тем более когда эти ноги уже больше часа засунуты в туфли на каблуках. Сажусь на диван, мечтая о том, чтобы хотя бы на секунду скинуть неудобную обувь.
Собственно, почему бы и нет?
Я успеваю только наклониться, чтобы расстегнуть ремешок, как вижу перед собой голые мужские ноги. От неожиданности подпрыгиваю с места и тут же от боли вскрикиваю, когда собственная нога неестественно выгибается.
«Чертовы туфли!» — это первое, о чем я подумала.
«Демидов в одном полотенце. О черт!» — второе.
— Ты как? — слышу над ухом тихий голос. — Открой глаза.
Мотаю головой.
— Лера, открой глаза. Открой. Я не горгона Медуза, в статую тебя не превращу.
Очередная попытка пошутить?
Мне не до смеха. Плакать хочется от досады, когда я понимаю, что вцепилась в Максима мертвой хваткой.
— Почему ты голый?
— Я был в душе. А ты могла бы и постучать.
— Я стучала, но ты был в душе. Почему-то считала, что у тебя слух как у летучей мыши. Или как у кита.
Жалкая попытка оправдаться, но другие варианты на ум не приходили.
И опять громко икаю, тут же прикрывая рот рукой и открывая глаза.
— Разве я похож на летучую мышь? — спрашивает он, выгибая бровь, и кажется, мне только что подарили подобие улыбки.
— Да ты и на привычного себя сейчас непохож. Что случилось с нервным и холодным Максимом Викторовичем? Куда он делся? Не подумай, что я жалуюсь, но к нему я, оказывается, уже успела привыкнуть.
— Он все еще здесь, — цедит сквозь зубы и переводит взгляд на мои пальцы. — И как только ты уберешь от меня свои руки, то я сразу же тебя отпущу.
Ох черт. Меня будто холодной водой окатили.
Отодвигаюсь от него, стараясь не смотреть на полотенце, которым он себя обмотал по пояс.
— Извини. Ты так тихо подошел.
— В следующий раз стучи громче, — с ноткой раздражения бросает он и скрывается за дверью.
Насколько громче я должна стучать? Дверь выносить, чтобы он услышал? Да и зачем, вообще, идти в душ, если ты человека к себе вызвал?
Этот парень знает, что такое логика и как ей пользоваться?
Грохот двери — сигнал о том, что Максим вернулся.
— Как твоя нога?
— Нормально. Уже не болит.
— Отлично.
Садится за стол, и я замечаю, что за такой короткий срок парень успел одеться.
Белая рубашка обтянула его плечи, а черные брюки подчеркнули то, на что я не должна обращать внимание.
— И зачем ты меня вызвал?
— Надо поговорить.
— Неужели? По-моему, я вчера еще тебе это предлагала.
Поправляю ремешок и встаю. В горле пересохло.
— Год мы будем изображать семью, — все еще не смотря на меня, начинает он. — Если Зайцев и все остальные акционеры расслабятся и передадут мне свои полномочия, срок сократится.
— А Лариса? Ты говоришь только о себе. Что будет с Шамовой?
— С ней мы разберемся гораздо быстрее.
— С чего ты взял? Думаешь, от нее так легко отделаться?
— Да. Я так и думаю.
— Почему? — переспрашиваю, без спроса открывая холодильник.
— Что «почему»?
— Почему ты уверен, что она отстанет от меня, как только узнает, что я твоя жена?
По напрягшемуся лицу Максима вижу: он не думал, что я буду задавать столько вопросов.
— Потому что другого варианта я им не оставлю.
Им? Он и Кирилла имеет в виду?
— Хорошо. Что еще? Или это все и я могу идти работать?
— Нет. Не можешь.
Не могу? Как это? Мы же договаривались?
— Почему?
— Ты не сможешь работать здесь, — говорит, и я отчетливо понимаю, что он не шутит. — Не будешь работать в моем отеле. Забудь об этом.
16
— Потому что я твоя жена?
— Да. Именно поэтому. Никто не поверит в наш брак, если узнает, что ты работаешь на ресепшене. — Максим обходит стол и становится напротив. — Вернись в институт. Продолжи учебу.
— Не могу. Я не смогу сейчас вернуться.
— Не вижу причин, почему ты не сможешь этого сделать. Я договорюсь. Проблем больше не будет.
Дело не в том, что я не хочу, — очень хочу, но есть веская причина, из-за которой я не смогу вернуться. Она стара как мир: у меня просто нет денег. Одежда, проезд, еда, тетрадки, вечные поборы. Кто за это заплатит, если я буду сидеть дома?
