Орхан. Забыть тебя - Лила Каттен
Дальше все снова шло по плану. И вот я женат.
На моем пальце кольцо, а рядом женщина, которая смотрит в глаза тому, кто смотрит на нее с презрением. За этот взгляд я бы ему сломал нос, останься он до конца свадьбы, но он ушел.
Почему-то сейчас во мне вдруг появился инстинкт защищать ее. Да это все (свадьба) расчет, но она теперь мне не чужая, и это мое право и обязанность как мужчины и мужа. Хорошо, что он ушел, иначе мне пришлось бы заканчивать это все.
Пока длился праздник я понимал еще одну вещь, эта ночь будет другой.
Далия
Делаю несколько шагов и рассматриваю дом, в котором пройдет вся моя жизнь отныне.
Что я чувствую? Ничего.
Меня, будто кувшин с водой опустошили. Вынули все эмоции. Отняли у меня все. И вот она я. Безликая и разбитая на пороге новой жизни… точнее я шагнула за него около часа назад.
Пол отполирован так, что в нем отражается потолок. Приятный аромат витает в воздухе, но мне все равно кажется, будто кислород отравлен.
Синий… бежевый… желтый… это цвета комнат.
Гостиная, столовая, кухня… Хожу рассматриваю все по кругу, пока не возвращаюсь на исходное место, где по-прежнему стоит мой муж.
Останавливаюсь напротив него, между нами, метр расстояния, но это равносильно пропасти. Так и будет. Хотя он ясно дал понять, что его не волнует мое нутро чувства.
«Нужно идти наверх», – шепчет разум и я, не произнося ни слова ступаю в сторону лестницы.
Ступени покрыты ковровой дорожкой, не закрывающей всю площадь конструкции. По бокам просвечивает плитка, также отполированная до блеска.
Стены покрыты декоративной краской. Поднимаю руку и дотрагиваюсь до нее. Колется. Немного шероховатая.
Второй этаж не разделен на мужскую и женскую часть, но куда дальше идти я не знаю, поэтому просто останавливаюсь.
Он позади, я знаю. Слышу. Сейчас все звуки кажутся громче, чем есть на самом деле.
– Можешь заглянуть в каждую комнату и посмотреть, что находится и где.
«Он что оттягивает момент?».
Но я поддаюсь и иду к первой двери в конце коридора.
Спальня в старинном исполнении. «Старый Восток» – я бы так выразилась. Много дерева резного, массивного. Балдахин как раньше было свисает с центра потолка над кроватью и окутывает всю ее.
– Это спальня моих родителей, – подсказывает мне Таир, так я в принципе и подумала.
Следующая дверь снова комната. Ничем не примечательная. Нежно персиковый цвет, с зеленым.
– Это комната предназначалась Муниру и его жене Камалии, если бы они… – он замолкает. Будто проглатывает ком в горле, который и у меня встал так, что не протолкнешь. – Если бы приезжали в гости. В дальнейшем можешь сделать с ней что пожелаешь.
Третья – комната отдыха. Тут просто диванчик, стеллажи с книгами, низкий стол, подушки. Мягкий ковер. Кальян в углу. Последняя дверь, я думала, что и есть его спальня, но это вновь была необжитая комната.
«Ничего не понимаю», – хочу задать вопрос, но мужчина отвечает вновь опережая.
– Спальня для твоих родителей.
Поворачиваюсь к нему и киваю молча.
– Наши комнаты на третьем этаже.
«Тут есть третий этаж?», – мысленно вопрошаю.
Странно, с улицы мне показалось, что здесь их два.
– Туда, – указывает он рукой.
Лестница оказалась за углом этого коридора. Не дойдя до него и, не подумала бы, что тут еще что-то есть.
Лестница была в том же стиле с кованными перилами, но прямая.
Здесь все было немного иначе. Не знаю, как сказать, но сразу понималось внутренне, что тут хозяйская часть дома. Три двери.
Толкаю первую и это оказывается очень красивая детская.
Мое женское сердце не выдерживает всей этой прелести. Такая мягкость. Маленькая круглая кроватка с красивым белым балдахином и серебристыми полумесяцами в ее основании.
«Колыбель Амиты».
Возле окна маленькая колыбель, которая автоматически качает ребенка. Пеленальный столик-комод с дополнительной тумбой сбоку, на которой круглый шар-светильник.
Подхожу к нему и щелкаю. Комната озаряется маленькими звездочками. Не ярко, не пестро. Как надо малышке.
Кресло и софа. Два узких шкафа стоят по бокам от стеллажа с редкими игрушками. Все такое светлое, такое бережное.
Провожу рукой по тюли и плотным шторам у большого окна.
– Очень красиво, – не выдерживаю своего восхищения.
В центре комнаты круглый пушистый ковер, который думаю пока что надо убрать.
Нехотя выхожу и ступаю дальше.
Медленно. Понимаю, что за следующей дверью будет… наша комната.
Замираю буквально на секунду и тут же касаюсь ручки, но та не поддается.
– Следующая, – отвечает мужчина, поняв, что я не знаю, что делать дальше.
Иду туда и попадаю в спальню, темных тонов. Синий с примесью черного и белого. Здесь нет балдахина. Оно и понятно, что это Таира спальня, ему ни к чему все эти красоты.
Отсюда идут три двери. Многовато.
Комната просто огромная. Кровать стоит изголовьем к стене, по бокам от нее тумбы, а дальше с каждой стороны двери. Полагаю ванная и гардероб.
Кровать застелена красиво. Белое постельное белье. Вновь традиция.
«Как много их сегодня было».
Неловко переминаюсь. Знаю, что мне сейчас нужно идти в уборную. Там будет моя одежда на эту ночь.
– Ванная слева, – слышу мужской голос.
Дрожь пробирает все мое тело. Но иду туда беспрекословно. Он мой муж. Он не должен ждать, уговаривать.
Он. Мой. Муж.
Ванная сливается в одно пятно. Не вижу ничего вокруг.
Перед глазами сорочка белого цвета и такой же халат.
«Всевышний… подари мне уже покой. Я так устала».
Кое-как снимаю свое сари. Белье. И распускаю волосы, кидая шпильки в раковину.
Черные локоны падают на обнаженные плечи словно цепи, притягивая меня все ниже к земле. Руки совершенно не слушают меня, впрочем, как и ноги, когда я разворачиваюсь и иду в душ.
Быстро смываю с себя усталость, но кажется, что в итоге шею оттягивает еще более тяжкий груз.
Груз первой ночи с тем, кто имеет на это полное право.
Накидываю на обнаженное тело сначала длинную сорочку из тончайшего, самого дорогого в стране кружева, сплетенного вручную. Следом на плечи падает легкий шелковый халат.
Волосы еще влажные, но задерживаться дольше я тут не могу.
Открываю дверь и выхожу в комнату.
Таир стоит напротив окна, открытого настежь. Вечерняя прохлада немного остужает пыл стыда, но я не понимаю.
Почему он… я думала муж будет в кровати, будет… раздет, как бы я не противилась этому.
Еще недолго он не шевелится, но все-таки поворачивается и я невольно поднимаю руки,
