Игра начнется в понедельник - Виктория Осадчая
— Арсений — прервал мои мысли Максим — оформляй бумаги.
Нет, я явно переборщила с заявлением, что это мне не нужно. Ещё как нужно, что за это даже душу дьяволу не жаль отдать. Все равно грехов-то накапливается за жизнь вагон и маленькая тележка. Так почему бы не прожить ее с удовольствием? И тебе приготовят место в аду, а точнее трон.
— Вечером встретишься с дизайнером, и думаю, через несколько дней можно будет отмечать открытие — оповестил Фотин, за что был немедленно награждён лёгким поцелуем.
— Мммм! — я салфеткой вытерла с его губ помаду — А мне нравится этот порыв — заявил и засиял, как медный таз, который начистила заботливая хозяйка. Помнится, как мы «начищали». И мысли почему-то сразу похотливые. Осталось только ладошками закрыть глазки и стыдливо залить щёчки красной краской.
В бильярд мы в тот вечер так и не сыграли с Медисонами. Программа была поинтереснее, нежели пустое катание шаров. Вспомнился почему-то сразу горящий камин, рядом с которым мы пили вино и ели фрукты, а потом там же, согретые друг другом и его жаром, занимались любовью, теряя счёт времени. Даже чуть было не опоздали на вертолет, который нас благополучно доставил к подножью, откуда мы отправились в Париж. Он остался в памяти большим розовым пятном, покрытый полностью красными сердечками, а ещё объятый Фохтиным. А кто говорил, что он не романтик? Скептичный, но все же романтик. Ведь именно с его лёгкой подачи, замаскированной под прогулку мы попали в старую гончарную, где за вознаграждение мастер нам позволил повозиться с глиной. Руки оживали при соприкосновении с мягкой скользкой текстурой, которая превращалась в изящную глиняную вазу. Она-то и должна теперь занять главное место в интерьере моей мастерской.
— Хочешь так же каждый день? — поинтересовался Фохтин, заглядывая в мои сияющие глаза. И я дала согласие на самый главный вопрос на тот момент. И эти свежие эмоции, совершенно новые, не хотели заканчиваться. Вернее не так. Их владелица не хотела, чтобы они заканчивались. Ведь как говорил Максим, нам не обязательно на этом все заканчивать.
И все! Я погрузилась в ремонт, изредка позволяя себе расслабиться, когда Максим волоком тащил меня домой. Кажется, рабочие справились бы без меня, но я не могла просто так сидеть сложа руки, когда там ТАКОЕ, а я бездействую.
— Не знаю, как даже тебя благодарить — устало присела на диван, что уже гордо занимал место в моем кабинете, рядом с Максимом. Голова устало опустилась на его плечо, а руки обхватили предплечье. Ну, как обхватили, ухваились скорее всего.
— Знаешь! — голос бархатный-бархатный, разве что мурчать не начал. А в голове снова пошлые мыслишки зашевелились. А он нет, взял и ошарашил — Бюст мой сделаешь.
— В Вас, Максим Викторович, проснулась мания величия? — уточнила я, подняв на него глаза.
— Ну, а чем я хуже остальных?
— Ну, если на то пошло, то обязательно заключу твой образ в глине — рассмеялась. А что, забавно! Вот и первый заказ, так сказать — Пока, правда, у меня другое предложение. Может, сократим рабочий день строителям и опробуем диван на предмет удобства?
— Я когда-нибудь говорил про твой гениальный генератор идей? — рассмеялся он.
И диван был удобен, и губы Фохтина того же неповторимого вкуса, и руки его нетерпеливы и напористы, но от этого не менее нежны, и сам он…у меня даже слов не хватало, чтобы описать все то, что он творил с моим телом. Возбуждал всего одним словом, взглядом, неаккуратным прикосновением. Распалял до магматического состояния, выжигая полностью так, что каждый раз я превращалась в пепел и оживала словно птица Феникс, возвращаясь в эту реальность. А он рядом, вот, настоящий, пьянящий. И мне хорошо-хорошо, так, что хочется иногда плакать от этого состояния. Ведь не может этого происходить со мной.
А ещё в этот вечер был вкусный ужин, который привез из ресторана курьер и Фохтин такой же вкусный, сидящий на полу в одних брюках. Родной и совсем домашний. В голубых глазах плескались теплые морские волны, из них исчезали льдинки вместе с «Царем». Он оставался просто мужчиной. Без сопливых разговоров «Люблю, не могу…Ты жизнь моя…Богиня и судьба». Он был. Он просто был и никуда не собирался исчезать, вселяя уверенность и ощущение, что я за каменной непрошибаемой стеной. И мне этого было достаточно без пустых обещаний и таких же ничего не значащих слов.
И когда дело касалось чего-то интимного, я не говорю сейчас о сексе, он сбрасывал с себя маску всевластия, становясь безумным милахой с неуклюжими манерами. Но тут за старание уже можно поставить пятерку! Мы могли устроить вот такой поздний ужин на двоих, укутавшись в плед на балконе читать книгу, или развалившись на полу в гостиной, выбирать мебель для моего кабинета, шарясь по магазинным сайтам города. Только он молчал о себе, и я знала, что когда-нибудь, если ничто не испортит эти зарождающиеся отношения, он обязательно расскажет.
Утром следующего дня, когда поговорив с мамой, я засобиралась в студию, чтобы не упускать из под контроля процесс создания для меня комфортных условий, в гостиной столкнулась с женщиной.
— Доброе утро, девушка! — она оглядела меня своими голубыми глазами, сканируя. Хм, это у них семейное? Почему-то я как-то инстинктивно поняла, что эта женщина из разряда родственников. Может, эта еле уловимая внешняя схожесть, а может то, что она себя чувствовала здесь комфортно. Вон и сумочка преспокойненько покоится на диване, тогда как я себе этого не позволяю.
— Здравствуйте — поприветствовала я гостью — Максим уже уехал — предупредила я.
— Я знаю. Но я не к нему, хотелось познакомиться с девушкой,
