Помощница для бывшего - Кристина Майер
Рада выходит из подъезда. Я наблюдаю за ней в зеркало заднего вида. Воровато оглядывается, будто боится. Район неспокойный? Тогда зачем она с ребенком здесь поселилась?
Выхожу из салона, но Рада оказывается рядом со словами:
— Давайте в машине поговорим, холодно что-то.
Рада не смотрит на меня. Беру ее за лицо, разворачиваю к себе. Умылась, ни грамма косметики. Красивая. Совсем юная. Нежная как шелк кожа. Как же хочется поцеловать пухлые губы. Стереть с лица грусть, заставить глаза светиться.
— Почему ты плакала? — переключаюсь, пока не потянулся и не поцеловал. Спугну.
— Женщины иногда плачут, — мягко высвобождает лицо из захвата.
— Я могу помочь? — даю понять, что не поверил. Меня действительно тревожит ее состояние, но Рада становится в глухую оборону.
— Это вроде вы за помощью обратились, — кривит губы, а глаза грустные. — Егор Борисович, меня сын дома ждет, — напоминает, торопит.
— Рада, пожалуйста, прекращай. Меня от твоего «Егор Борисович» выворачивает! — эмоции зашкаливают.
— Вы мой босс…
— Мы были любовниками, — твердо обрываю.
— Это было в другой жизни, не стоит об этом вспоминать, — она смотрит в окно.
— А я и не забыл, — голос становится тише. Рада не оборачивается.
— Егор Борисович, мне нужно вернуться к сыну.
Прикрываю глаза. Вдох. Выдох. Стучусь в закрытую наглухо дверь. Никаких эмоций…
— Завтра вечером состоится мероприятие: презентация проекта одной крупной китайской компании. На ней будут присутствовать инвесторы и банкиры. Я рассчитываю, что китайцы станут клиентами нашего банка. На это мероприятие я должен прийти со спутницей, хорошо, если она будет владеть китайским языком. Нужно произвести благоприятное впечатление на возможных клиентов. Я прошу тебя пойти со мной.
Рада нервничает. Долго думает. Не отказала сразу — прогресс.
— Егор Борисович, завтра выходной, — она постоянно смотрит в окно, оглядывается. Не пойму, но такое ощущение, что она чего-то боится. — Я стараюсь все свободное время проводить с сыном. У меня нет няни…
— Рада, няню оплачу, — перебиваю ее. — Если твоя подруга согласится присмотреть за ребенком, я деньгами не обижу. Спроси Луну, вы ведь вместе живете, — удивлено смотрит на меня.
— Я поговорю и вам напишу. Ничего обещать не могу,
Мне не нравится, что она оставляет место для отступления. Вытаскиваю безлимитную карту из кармана.
— Я оплачу любую няню, если твоя подруга не согласится. Купи на завтрашний вечер платье и туфли, — протягиваю ей карту.
— У меня все есть, — не берет. Не драться ведь с ней. В любом случае она получит хорошую компенсацию, пусть упрямится.
— Тебе нужно сделать прическу, что там еще, — все-таки пытаюсь настоять и всучить карту.
— Я справлюсь, — резко обрывает. — Утром позвоню и дам точный ответ, — предупреждает Рада. Я могу сказать, что не успею найти ей достойную замену, но знаю, что не поверит. — Мне пора, до свидания, — выглядывает в окно, осматривается, открывает дверь.
— Подожди, — мне не хочется ее отпускать. Остается какая-то недосказанность. Я так и не выяснил, почему она плакала, и меня это напрягает. — Достаю с заднего сидения пакет с конфетами, которые купил вместо цветов. Молча протягиваю.
— Что это? — не берет пакет.
— Это для тех, кто любит сладости, — такое ощущение, что она меня не услышала, вновь оглядывается.
Да что это такое? Какого хрена она боится?!
— Уезжайте! — хватает пакет и захлопывает дверь.
И не подумаю, пока она не войдет в подъезд. Надо выяснить, что здесь происходит!
Глава 15
Рада
Нервничаю. Напугана. Если Женя появится, жди скандала. Не думала, что сама запрыгну в машину Лютаева. Здесь воздух другой, но он не успокаивает. Мне и так плохо, а рядом с ним дышать тяжело. Окутывает своей аурой, запах впитывается в поры. Расстояние маленькое, ощущаю каждой клеточкой его присутствие. Безопаснее смотреть не на него, а в боковое окно пассажирской двери.
Неожиданно Егор хватает меня за подбородок и разворачивает к себе лицом. Не успеваю возмутиться.
— Почему ты плакала? — голос вибрирует от злости, а я не могу оторвать взгляда от его глаз — темных, пугающих, словно бушующий океан. Почему-то в голову лезут воспоминания о первом поцелуе, о ночи страсти, тогда его взгляд почти так же горел.
«Рада, остановись!» — обрываю себя.
— Женщины иногда плачут, — убираю его пальцы и отворачиваюсь к окну. Если сейчас появится Женя, это будет безопаснее, чем находиться в тесном пространстве наедине с Лютаевым. Безопаснее для моего глупого сердца.
— Я могу помочь? — вот ведь прицепился! Знал бы Егор, сколько раз я плакала из-за него!
— Это вроде вы за помощью обратились. Егор Борисович, меня сын дома ждет, — мне хочется быстрее закончить разговор.
— Рада, пожалуйста, прекращай. Меня от твоего «Егор Борисович» выворачивает!
— Вы мой босс, — напоминаю прежде всего себе, чтобы не мечтать.
— Мы были любовниками, — как удар в живот. Я даже ощущаю боль.
Становится трудно дышать. Хочется сказать, что та ночь ничего не значит, но я солгу, а он поймет. Для меня на тот момент та ночь была целым миром. Морем счастья, надежд, любви.
— Это было в другой жизни, не стоит об этом вспоминать, — ровно сказать не получилось, голос дрогнул.
— А я и не забыл, — его тихий бархатный голос бьет по натянутым нервам.
Сейчас разревусь. И так еле себя сдерживаю. «Не забыл». Как издевательство. Глупое сердце затрепетало в груди. Нельзя давать надежде жить.
— Егор Борисович, мне нужно вернуться к сыну, — обрываю его речь. Не нужно нам говорить о прошлом. Пусть прошлое остается в прошлом…
…
Мне не хочется никуда идти. Улыбаться китайцам и его партнерам. Я оставляю за собой право
