Я тебя не отпускал (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Но мы приедем домой, я…

Притормаживаю еë перед тем, как посадить в машину.

— Я обещаю, что дома всë время, что смогу вырвать из бизнеса будет принадлежать тебе и семье.

— Тиша болеет, неужели нельзя отложить на неделю? — вздыхает Злата. — Мы бы приехали чуть позже.

Сжимаю крепче её кисть. Целую в ладонь. Прижимаю к своему лицу.

— Пойми меня, пожалуйста. Я не могу уехать один. Я работать не смогу! Всего три часа перелета. Зачем тебе эта неделя здесь, м?

Обнимаю. Она по талии обнимает меня в ответ ложась на плечо лицом. Вахтанг опускает стекло.

— Дэм, самолёт…

Да. Нужно спешить. У нас тьма ненужных дел, на которых настаивает Злата.

Открываю ей заднюю дверь. Сажусь рядом.

— Добрый день, Алиса, — оборачивается Вахтанг.

Меня дергает.

— О… Простите. Злата, конечно.

— Здравствуйте, Вахтанг, — строго.

— Простите за обман, — опускает он взгляд.

— Чего уж… — сжимает Злата мою руку. — Спасибо за конфеты.

Аккуратно разворачиваю еë лицом к себе.

— Ты со мной переписывалась. Ваха, самолёт… — отрезвляю его я.

Он ведёт тачку, периодически бросая взгляд на нас в зеркало заднего вида. На Злату. Меня же он уже имел возможность как следует рассмотреть за этот год, верно?

— Ваха, на дорогу смотри.

Стараюсь, не психовать. Но получается плохо. Злата упряма, и самовольничает, словно пытается отстоять свои границы. Я же, наоборот, пытаюсь снести их к чертям. И почувствовать её полноценно своей.

Сопротивляется зачем-то.

А меня коротит, что это может быть связано с тем, что здесь у неё мужчина. И она не чувствует себя моей, не может перестроиться или ещё что. Потому так закрыта и держит дистанцию.

Она вообще особенная в этом плане. Есть в ней какой-то неприступный аристократизм и, одновременно, какая-то провинциальная простота и самость. Нечувствительность к привычным стимулам, которые даешь женщинам, и они хавают. «Купить» ничем не получается. Такую в ноги хрен усадишь, постоянно завоëвывать надо. И при этом всём очень женственная девочка, без попытки лезть в лидерство в паре и в мужские роли. Чудесная… Моя. Будем как-то уживаться.

А в ноги обязательно усажу! В постели. Ей вставляет.

Облизывает чувственно нижнюю губу. И мне становится тут же тесно в одежде. Хочу…

Отвлекаюсь на звонки по телефону, мы готовим с Региной контракт на слияние с «Кореей». Кладу руку Златы к себе на бедро и рефлекторно медленно двигаю её выше. Пока она не упирается в пах.

— Дэм… — тихо.

— Оу… — отпускаю, продолжая разговор по телефону.

На полчаса мы остаемся в машине в Вахтангом вдвоем. Пока Злата забирает документы брата из школы. Ваха молчит, задумчиво глядя в лобовое.

— О чем задумался?

— Да так… Рад очень за тебя, брат.

— Но за себя был бы рад больше?

— Ну ты упоротый! — закатывает глаза Ваха.

— Ты смотришь на неë.

— Красивая женщина, куда мне еще смотреть?! Я же не претендую. Просто любуюсь.

Охереть!

Злата открывает дверь. Садится внутрь.

— Теперь — на работу.

— Зачем эти лишние движения?

— Я хочу забрать трудовую.

— Она на Алису.

— Да. И я хочу сохранить Алису. На всякий случай.

— Какой случай? — бешусь я.

Что-то пытается объяснять. Но я не слышу доводы, я слышу голос — грудной, плавный, низкий… Голос который стал уверенней, женственней и глубже за этот год. И не могу думать ни о чем, кроме того, что слушаю его не один.

Надо как-то принять эту ситуацию. Моя жена может нравиться кому угодно. Она действительно красивая девочка! Но это не повод гореть от ревности, как мальчишка. Она же не только красивая, еще и достойная девочка.

Но во мне столько не слитого тестостерона, что я с трудом контролирую самца в себе. И мне хочется запечатать её говорящий рот, присвоить её голос.

Подхватывая сзади за шею, прижимаюсь губами на полуслове прерывая её. Жадно, глубоко целую. Неуверенно отталкивает в плечи, застыв и не отвечая мне.

А почему?

Отстраняюсь, заглядывая ей в глаза.

— Дэм! — шепчет, стреляя глазами в нашего «водителя».

В этом и смысл моего порыва, наивная моя!

— Поцелуй меня, — глажу еë губы своими.

Получаю практический невинный короткий поцелуй. Гладит меня по небритой щеке.

— Еще.

Ложится головой мне на плечо, сжимая мои пальцы.

Окей…

Сгребаю её к себе в объятия, дышу запахом еë волос. Головокружительно!

Нам нужно остаться наедине, хотя бы на пару суток. Пока я не выплесну всë это в секс, я так и буду неадекватным оголодавшим животным, которое вырвалось от еë близости. И не желает обратно в клетку. И считаться с дозировками не желает тоже. И с обстоятельствами.

А у меня тьма очень человеческих непростых проблем сейчас. И мозг должен работать.

— Дэм… — шепчет она, ловя мою кисть, самовольно ползущую по её бедру вверх. — Ну, пожалуйста… Не сейчас. Что ты делаешь? — смущенно.

Это заводит, блять, ещё сильнее! Но, отпускаю еë.

Ваха молча протягивает мне назад пачку сигарет.

Забираю. Вставляю сигарету в губы, но не прикуриваю. Жду пока он припаркуется. Выхожу, помогаю выйти Злате. Тротуар покрыт льдом. Придерживаю, запахивая на ней шубку.

— Подожди минуту, я покурю и пойдем.

— Дэм, это совсем не обязательно, — хмурится она. — Я сама могу поговорить со своим начальником.

— А в чем проблема, если при этом буду присутствовать я?

— Это неловко, — терпеливо вздыхает.

— Потому что ты с ним спала? — расцветает внутри меня всеми красками атомный взрыв ревности.

Лучше этого не визуализировать. Иначе я его порву. А по сути — за что? Он же не мог знать, что это чужая женщина? Но порвать очень хочется. Хоть кого-нибудь. Например, нагревающего мою нервную систему своими красноречивыми взглядами Вахтанга. Чувствую их даже через стекло тачки.

Злата делает шаг назад от меня, выдергивая руку.

— Я с ним не спала! — оскорбленно задирает подбородок.

— А с кем?

Губы обиженно вздрагивают.

— По себе судите, Демид Альбертович?

— Отнюдь, Злата Романовна! — резковато отвечаю в тон ей. — Я был своей жене верен.

— Верность не дает права оскорблять.

Не выдерживая еë прямого рассерженного взгляда, немного осаживаюсь. Хреновый момент для ревности и выяснения отношений. И так все шатко.

— Ладно, — сжимаю пальцами переносицу, пытаясь переключиться на конструктив. — Просто расскажи мне, что за мужик, и позвони ему, сообщи, что все закончилось. Ты замужем. И… Мы больше не будем поднимать эту тему.

Нервно затягиваюсь, сигарета, треща, тлеет на треть.

— Ты серьёзно сейчас?! — обескураженно сводит брови домиком.

— Похоже, что шучу?

— Похоже, что ты не в себе.

— Я не в себе.

Это неоспоримый факт.

— Подожди меня здесь. И приди в себя, — дотягивается губами до моей щеки.

— Окей…

Злата исчезает за дверью.

Вахтанг выходит из машины, забирая пачку из моей руки. Прикуривает. Поджимает губы. Но покер-фейс сильно течёт. Расплывается в ехидной улыбке.

— Ты так мило ревнуешь, Черкасов! Думал, прямо в тачке демонстративно еë и…

— Иди нахрен, — перебиваю его, страдальчески смотрю в небо. — Со своими фантазиями.

— Завязывай.

— Завязывай еë жрать!

— Роскошная. Влекущая. Неприступная. На внимание не отвечает, принимает как должное. Понравиться не пытается. Это знаешь какой азарт?

— Знаю.

Сталкиваемся взглядами.

— Иммунитет к мужикам парадоксальный какой-то.

— А ты уже все разглядел и облизал…

— Понять хотел тебя.

— Понял?

— Понял. Как еë Родион упустил?

— Он фуа-гра от печёночной консервы не отличает, все чили заливает, коксом занюхивает. Под ними разницы никакой…

— Мм.

— А иммунитет там и правда зверский. Обижали еë. Как самому сквозь броню прорваться не знаю.

— Обижали? Скоты… Наследница нехилого состояния, вроде как была.

— А это, Ваха, ничего не решает. Только усугубляет. Не просто же так она открестилась от всего.