Единственный... - Екатерина Юдина
В следующее мгновение Кириан рыкнул и сделал шаг в сторону, после чего дернул за ручку своей машины. Прежде чем я вообще поняла, что произошло, я оказалась на заднем пассажирском сиденье. Кириан уперся руками в сиденье по обе стороны от моей головы и, наклонившись, вновь поцеловал.
И за это получил по лицу. Я дала ему пощечину с такой силой, что в первые секунды мне даже показалось, что я сломала себе пальцы.
Сознание мгновенно прояснилось. Я быстро выскользнула из машины и, поправляя одежду, быстро пошла к подъезду. Только сейчас поняла, что я была вся в крови Кириана. У него же рука в порезах, но судя по тому, как Агеластос сжимал меня, он сам забыл об этом. И как так можно?
Прежде чем я успела достать ключи из кармана, крепкие руки Кириана опять обвинили меня и притянули к парню, так, что я была прижата спиной к его торсу.
— Отпусти. Немедленно.
— Я бы не перешел черту. Не в машине, — голос утяжелено хрипотцой и тело будто сталь. — Но меня выводит из себя то, что ты была в постели с другим. Проклятье, я не могу. Это сжирает меня. Мне хочется тебя очистить.
— Пожалуйста, отпусти, — сказала совсем тихо. — Мне нужно кое-что сказать, но я хочу сделать это глядя тебе в лицо.
Несколько секунд Кириан все так же прижимал меня к себе, но потом все же отпустил. Я сделала шаг вперед и обернулась к парню. Влепила ему вторую пощечину. Такую же сильную, как и первую.
— Мозги себе очисти, ублюдок, — сказала, сквозь плотно стиснутые зубы. — Ты, придурок, был у меня в комнате. Я видела, что ты рассматривал мои вещи. И, как? Увидел среди них мужские?
— Кто тогда тот парень? Он не выходил из подъезда. Значит, он все еще в твоей квартире.
— Это тебя не должно касаться, — я сжала ладони в кулаки.
— Но оно меня касается.
— Каким боком?
— Меня касается все, что связано с тобой.
Я разомкнула губы, но сразу ничего сказать не смогла. Лишь спустя несколько бесконечно долгих секунд я произнесла:
— Я устала от тебя.
После этого развернулась и пошла к двери.
— Подожди, — Кириан сжал мою ладонь в своей. — Так ты с ним не спишь?
«Не твое дело» — крутилось в сознании, но я не сказала этого. Стиснула зубы. В это мгновение так сильно ненавидела Кириана. За то, что вновь всколыхнул и за то, что лез в мою личную жизнь.
За то, что не оставлял в покое.
И я терялась просто не зная, как сделать так, чтобы он отстал от меня, а сейчас еще и устала от него. Уже была на грани.
Так сильно не хотела идти ему на уступки. Это чревато.
Но сейчас очень устала и, опустив голову, сказала:
— Не сплю, — после этого потянула за руку. — Отпусти. Я хочу спать. И я вся в твоей крови.
Кириан разжала ладонь, а я развернулась и буквально за считанные мгновения оказалась в подъезде. Вернувшись в квартиру, сразу пошла в душ. Сбросила с себя одежду и очень долго стояла под водой. Потратила очень много мыла и растерла кожу жесткой мочалкой.
Проклятье. Какая же я дура. Опять совершаю все те же ошибки.
Сознание обожгло чувством стыда перед родителями и Ксеноном. Я начала сильнее тереть кожу мочалкой и мысленно до срыва ругала себя. Насколько же сильно ненавидела саму себя.
* * *Поскольку я не спала всю ночь, утром заварила очень крепкий кофе и сделала Демиду завтрак. После этого собрала учебники и вышла из квартиры. Около своей двери на лестничной площадке увидела букет и меленькую коробочку. Те самые, которые вчера увидела в руках у Агеластоса. Цветы выбросила в мусорный бак, а коробочку положила в рюкзачок, собираясь отдать ее Кириану.
После этого поехала в университет. Уже будучи там, встретилась с Калисой и до начала первой лекции еще и с ней выпила кофе. Пока мы сидели на лавочке на территории универа, я еще раз просмотрела список занятий и пораспрашивала у девчонки о преподавателях. Заметив, что последней стояла лекция, которую вел Агеластос, нахнурилась и уж про него у Калисы ничего спрашивать не стала.
Так было, пока в голове не появилось понимание одной странности.
— Подожди. Как Кириан Агеластос может вести политологию, если его специальность с ней совершенно не связана? — спросила у девушки, отпивая кофе.
— Так у него есть соответствующее образование, — Калиса рассматривала свою тетрадь, которую я помяла о лицо Кириана. Ей я сказала, что она смялась у меня в рюкзачке и обещала принести ей другую тетрадь.
— Это как? — я непонимающе приподняла бровь.
— Обычно. У Агеластоса уже есть несколько образований. Да и сейчас, он помимо учебы тут, учится еще где-то. Если не ошибаюсь, заграницей. Или в Германии или в Швейцарии. Точно не помню. Как тетрадь так могла помяться в рюкзаке? У нее же твердая обложка.
— Не знаю. Дома достала ее, а она уже была такая. Мне правда жаль, что я ее испортила, — я опять отпила кофе, виновато опустив взгляд. — Ты сейчас серьезно про несколько образований?
— Да, — девушка кивнула и, тяжело вздохнув, положила тетрадь в сумку. — Он же из этих… вундеркиндов. Или как они там называются. Рано закончил школу и давай учиться сразу в нескольких универах. Хотя, понимаю тебя. Когда тебе говорят про человека, который может в уме умножать семизначные числа и знает где-то шесть или восемь языков, ты не ожидаешь увидеть такого, как Агеластос. Мы же сразу запаниковали, когда нам сказали, что лекции будет вести агрессивный пятикурсник, а когда нас попытались успокоить, сказав, что он дохрена умный, мы как-то в шоке были увидев Кириана.
Калиса тоже поднесла стаканчик с кофе, но, перед тем, как сделать глоток, посмотрела куда-то в сторону.
— Хотя, странно это учитывая, как он родился. Мне вот интересно есть ли после этого какие-то последствия на здоровье или все вообще отлично.
— А что с его рождением? Ты так
