Чувства навыворот - Людмила Сладкова

«Хм. Очевидно, нет. Точно, недалекая».

— Молчишь? Ладно, молчи дальше! Только знай, Синичка: черта с два Юрок станет исключением из этого правила! Черта с два! И я докажу тебе это прямо сейчас!

Все. Сказал, как выстрелил!

Полегчало?

Едва ли!

Не мешкая более ни секунды, Вячеслав немедленно покинул кабинет директора, с жутким грохотом захлопывая за собою дверь.

Глава 12

Но не тут-то было!

Она не позволила ему далеко уйти. Испытывая некое извращенное удовольствие, Вячеслав вдруг понял, что Синицына, сбросив с себя минутное оцепенение, стремительно ринулась следом за ним. Торопливо минуя приемную. Игнорируя возмущенно-угрожающие возгласы школьного секретаря Зиночки. И уже спустя некоторое время настигла его в пустынном коридоре. Взволнованная. Раскрасневшаяся. Запыхавшаяся от бега.

Ирина инстинктивно схватила парня за локоть, останавливая.

А после решительно преградила ему путь, широко расставляя руки.

Наивная. Красный мог с легкостью оттолкнуть ее.

Сдвинуть в сторону, не прилагая особых усилий.

Или же… прижать к себе. Плотно. Стиснуть до хруста костей.

Да, черт подери! Именно этого он и хотел.

Проклятой. Близости. Рыжего. Пучеглазого. Недоразумения.

Ее осторожных прикосновений к своей коже, порождающих невообразимо мощные электрические разряды. От предвкушения уже чувствовал легкое покалывание в напряженных мышцах, желая этого всем сердцем.

— Славик, ты что задумал? — ее тихий сбивчивый шепот прошиб своей чувственностью насквозь. До мурашек. — Ку-куда собрался?

Она сильно дрожала, что не могло укрыться от его цепкого взора, внимательно скользящего по лицу девушки.

— Тебя колышет? — отозвался сухо. Гораздо грубее, чем планировал. Сорвался. Но его сложно в этом винить. Он с большим трудом контролировал сейчас эмоции. — Колышет?

В ответ тишина. Ирина лишь нервно прикусила свою нижнюю губу, напряженно разглядывая Красницкого. Озлобленно. Исподлобья.

— Да, — кивнула наконец, не разрывая зрительного контакта. — Да!

Интересное заявление. Любопытство взяло верх над разумом.

— Почему?

Ира нахмурилась. Замялась на миг. А затем выпалила на выдохе:

— Не хочу, чтобы близкий человек пострадал ни за что! Вот почему! Ты… ты никуда не пойдешь! Только через мой труп!

Он недоверчиво изогнул черную бровь в немом изумлении.

«Серьезно? Контролировать меня вздумала? Ну, попробуй, девочка! Попробуй! Я тебе даже подыграю…»

А потом до затуманенного сознания дошел истинный смысл ее слов.

И стало больно. Зверски больно. Кишки точно кипятком ошпарило.

«Это Юрка тебе, что ли, близкий человек? Ах ты ж…»

Едва не застонав в голос, Слава резко сократил разделяющее их расстояние до минимума. Встал так близко, что при желании мог почувствовать аромат ее сладковатых духов, смешанных с умопомрачительным запахом тела.

Стоило только глубже втянуть ноздрями воздух.

Просто втянуть…

— Что бы это не значило, — встрепенувшись, процедил сквозь стиснутые зубы, угрожающе нависая над девушкой, — лучше отойди!

— Нет!

— Я неясно выразился?

Синичка не отступила. Впрочем, она не отступала никогда. Ни разу на его памяти. Вот и сейчас вместо покорности воинственно стиснула ладони в кулаки. Похоже, у нее напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.

— К нему поедешь?

«Близкий человек. Близкий, сука, человек…»

— Возможно!

— Прямо сейчас?

— Нам есть, о чем потолковать!

— Не смей этого делать!

— Парню своему указывать будешь! Поняла?

— Я не указываю! — ее голос надломился. — Я прошу тебя…

Сердце затарахтело за ребрами громче старой отцовской газонокосилки.

Красный шумно сглотнул, пытаясь избавиться от неприятного комка в горле.

И произнес чуть ли ни шепотом, задыхаясь от странного трепета, пронизывающего грудную клетку:

— И вот так, по-твоему, просят?

— Ну да!

— Ну нет! — передразнил ее коряво. — Подумай лучше!

Ирина действительно задумалась. На пару секунд.

На ее скулах внезапно заиграл яркий румянец. Совершенно ей не свойственный. Дыхание участилось. А глаза неестественно заблестели.

Она выглядела потерянной. Дезориентированной. Чертовски смущенной.

И от столь странного зрелища в нем что-то безвозвратно сломалось.

Сознание отключилось. Ум за разум зашел.

Остались одни лишь потребности и инстинкты.

Примитивные. Голые. Инстинкты.

Поддавшись дикому порыву, Вячеслав обхватил лицо девушки собственными ладонями. Подался вперед. Зачем? Тянуло!

Так безмерно тянуло к ней. В ее личное пространство.

— Давай, Синичка, — пробубнил изменившимся до неузнаваемости голосом, — проси меня! Проси, как следует!

— Хорошо, как скажешь! — обреченно вздохнув, девушка увлажнила пересохшие губы. — Слав, не надо… оставь Юру в покое, он ни в чем не виноват! Это все я! Я… соврала тебе. Он — не мой парень, и никогда им не был. У нас другие отношения. Мы не встречаемся. Но он дорог мне. Безумно дорог. Умоляю, не причиняй ему вреда! Я не переживу, если Юра пострадает… из-за моей глупости. Пожалуйста, Славик! Пожалуйста, не трогай его. Прошу! Если хочешь, можешь злость на мне выместить, я привычная к твоим закидонам. А он… он — нет! Он — лучший человек…

— Замолчи! — зашипел Красницкий, отступая на шаг. — Ни слова больше!

Нечаянная секундная радость, облегчение сменились ярым гневом.

Мысли, лихорадочно сменяющие друг друга, грозили взорвать черепную коробку к чертовой матери. На куски. Воспоминания назойливо возвращали его в тот самый день. На ту злосчастную парковку торгового центра.

«…Ты — красивый, Слав! — точно наяву звучал в ушах ее звонкий голос. — Очень красивый! Жаль, внутри гнилой! А он способен ценить людей не только за внешность. Он видит душу. Смотрит