Заявление на увольнение (СИ) - Вуд Марина

Твою ж мать!

Мое сердце сорвалось и упало в пятки.

С момента сообщения прошло почти сорок минут. Я истерично начала звонить Ване. Но как на зло он не брал трубку. Паника подступала к горлу.

Что, если он не доехал? Что, если таксист маньяком оказался?

Неужели с моим ребёнком что-то случилось? Куда бежать? Кому звонить?

Я как не нормальная набирала его номер раз за разом. Но все вызовы оставались без ответа. Меня одолевал страх. Страх за своего ребёнка. Пока я звонила в полицию, мои волосы начинали потихоньку сидеть. Там мне сказали ехать домой, проверять нет ли его там. А ещё обзвонить всех его друзей и одноклассников. И если он не найдётся, только тогда идти к ним и писать заявление.

Недолго думая, я дрожащими руками надела плащ, взяла в руки сумочку, телефон и быстрым шагом направилась к лифтам.

Секунда. Вторая. Третья. Они были похожи на вечность. В голове набатом била одна лишь мысль: только бы с ребёнком было все хорошо.

Быстрее. Быстрее домой. Быстрее проверить, что с моим сыном все нормально.

Лифт остановился на моем этаже.

Наконец-то!

Когда двери лифта медленно разъехались в стороны, я увидела, как от туда вышел Тимофей, а следом за ним Ваня. Я моментально почувствовала облегчение. Словно тяжкий груз упал с моих хрупких женских плеч. Мне захотелось разрыдаться от счастья, но вместо этого, я вытянула тканевый пояс от своего плаща и со словами, — Ах ты ж, паразит малолетний! — замахала им перед сыном. Я тебе сейчас по заднице всыплю! — кричу я, а слёзы неконтролируемо льются ручьём.

— Мам, извини. Не ругайся, — он спрятался за спину Тимирязева, — мы просто в приставку играли.

— В приставку они играли! — реву и пытаюсь говорить сквозь слёзы. Да я чуть Богу душу не отдала от страха. Я за десять минут постарела, как за десять лет. Ты почему трубку не брал, когда я тебе звонила?

— Мам, не надо по заднице, — выглянул он из-за спины мужчины, — а звонка я не слышал. Телефон на беззвучном стоит. Сама же ругаешь, и говоришь, чтобы в школе выключал, — и снова спрятался за него.

— Арина, — грозный голос Тимофея резанул пространство, — во-первых: не унижай ребёнка своим этим портативным ремнём, — кивнул он на мою руку, — и не ори, а во-вторых: сама то ты где была? Мы вообще-то тебе звонили и не раз.

Ахренеть! Меня учат воспитывать моего же сына.

— Во-первых: это мой ребёнок. Хочу — ору. Хочу — не ору. Во-вторых: я была у кадровиков. По очень важному делу, — сделав ударение на слове «очень» я подняла голову и сложила руки на груди.

— Телефон носить с собой надо, а не бросать его где попало. Значит так… — шеф не успел договорить, как двери лифта снова разъехались и от туда вышел Валуев в сопровождении своей охраны.

Я посмотрела на часы — ровно два.

Блин… я совсем забыла о нем.

Мы с Тимофеем молча переглянулись.

— Арина Николаевна, как приятно, что вы нас встречаете. — этот неприятный старик подошёл и поцеловал тыльную сторону моей ладони.

От этого жеста мне захотелось пойти и вымыть руки с мылом.

Фу! Пусть больше никогда не прикасается ко мне.

Я заметила, что Тимофею от этого тоже стало неприятно. Я бы даже сказала, что в его глазах сверкнула искра ревности.

Подавив неприятное чувство, шеф все же протянул для приветствия руку Валуеву и они пожали их.

После чего Тимофей наклонился ко мне и сказал:

— Мы пройдём в мой кабинет, а ты пока расположи ребёнка в конференц-зале и бегом в приёмную. Мне нужно чтобы ты была на месте, на случай если мне что-нибудь понадобится.

— Хорошо, — прошептала я.

И оставив Ваню, слезно клявшегося делать уроки, в конференц-зале, я вернулась на своё рабочее место. На нервной почве меня все ещё потряхивало. От тремора все валилось из рук. И я словила себя на мысли, что мне, наверное, хватит. Хватит с меня всего этого. Пора отдохнуть. Подальше от сюда. Подальше этого шумного города, от этих людей. Поближе к природе. Поближе к тишине.

На дачу. Хочу на дачу.

В пятницу вечером, как обычно, весь город утопает в пробках. Если необходимо куда-то выехать, то выдвигаться надо либо в обед, либо ближе к ночи. И то, есть шанс застрять в тянучке.

Сегодня мы с Ванькой решили, что поедем на дачу в половине десятого вечера. Завтра праздник Первое Мая. А это значит, что понедельник тоже выходной. Итого целых три дня свободы от работы и школы. Мы упаковали свои пожитки, взяли все необходимые вещи и спустились вниз. Ну улице было тепло, но уже достаточно темно.

— Вань, включи фонарь на телефоне и подсвети мне. Что-то я не могу ключи в сумке найти.

— А ты свой включить не можешь?

— Мой сел.

— У-у-у-у-у, — тяжело вздохнув, сын снял рюкзак со спины и начал искать в нем свой телефон.

Понятно. Видимо телефон там же где и мои ключи.

— Ладно. Так найду. Закрывай обратно рюкзак. Не надо на улице все выворачивать.

Не успела я снова раскрыть свою сумку, как меня ослепил свет фар чёрного внедорожника, только что подъехавшего к подъезду.

Я присмотрелась к автомобилю.

Да ладно! Это, честно говоря, начинает уже надоедать.

— Добрый вечер, Арина! — из машины медленно выплыл шеф. Привет, Вань! — он подошёл к нам и поздоровался за руку с сыном.

— Привет! — ответил довольный Иван.

— Виделись днём. — я склонилась над сумкой в очередной попытке найти в там свои злосчастные ключи.

— Так-то было днём и на работе.

— А с того момента что-то изменилось? — оторвавшись от сумки я подняла на него взгляд.

Матерь божья! Кто это? Я не узнаю вас в гриме. Вместо стиля «лондонского Денди» — кожаная куртка, джинсы, футболка.

— Какими судьбами, Тимофей Петрович? Случилось что? — я даже не пыталась скрыть иронию в своём голосе.

— Да, ничего в общем-то. Просто… — он посмотрел на Ивана, затем на меня, — э-э-э-э… меня на рыбалку пригласили, так сказать, на «раннюю зорьку». - он улыбнулся оголяя ряд идеально белых, ровных зубов.

Теперь на Ивана ошарашено смотрела я.

— Да… э-э-э-м… это… мам, я просто сказать тебе забыл. — не правдоподобно протянуло мое дитятко.

Как говорил Станиславский: не верю!

— Да. Иван меня пригласил, и я был не против. — видимо увидев злой огонёк в моих глазах, Тимофей решил переключить мое внимание на себя.

— Класс! А меня спросить никто не хотел? Может быть я против? — сложив руки на груди я стала в позу.

— Извини, мам. Тим ведь уже приехал и…

— Тим? — я перебила Ваню и укоризненно посмотрела на него.

— В отличии от тебя, твой сын усвоил, что вне работы он называет меня просто по имени. — он молча взял наши сумки и понёс в свой багажник.

— Э! Куда? Вообще-то я хотела ехать на своей машине.

— У моей клиренс выше. Я так понимаю мы часть пути по бездорожью ехать будем.

— Да, мам. И багажник здесь больше. — вслед за Тимом сын понёс свою сумки и рюкзак с удочками.

Положив все вещи и закрыв багажник, Ваня сел в машину, а Тимофей подошёл ко мне.

— Ну что поехали?

— У нас не хватит на всех еды.

Конечно, мне льстило внимание шефа и то, что он решил сдружиться с моим сыном. Я вообще раньше слабо верила, что такой мужчина может обратить на меня внимание. И одна моя часть очень хотела провести выходные с Тимом и поближе узнать друг друга, а вторая, видимо обиженная, всячески противилась этому.

— Не беспокойся, — мужчина открыл пассажирскую дверь и жестом пригласил меня сесть внутрь, — я это уже учёл и по пути заехал в супермаркет.

Надо же, какой продуманный. Видимо заранее готовился. Интересно, когда они успели договориться о поездке?

— Сговорились за моей спиной. Диссиденты! — и обречено вздохнув я все же села в машину.

— Я бы сказал — стратеги. — мужчина сел на своё место.

На выезде из города мы все же попали в тянучку и потеряли где-то около часа. Когда мы выехали на трассу, Иван уже во всю дремал на заднем сидении, а я от нечего делать смотрела на мимо проезжающие.