Вишенка (СИ) - Шторм Эрика

Влад очень обрадовался, когда Завадского также ухватили под руку и повели к машине. Рита проводила его печальным взглядом. Владу от неё достался лишь короткий миг презрения.

Он хотел выскочить из машины и подойти к ней, чтобы извиниться, но на соседнее сиденье приземлилось тело Завадского, после чего машина завелась и тронулась.

Эту ночь он провёл в обезьяннике вместе с ним. У него периодически капала кровь из носа, поэтому Влад его больше не трогал. Осаживал только, когда тот начинал борзеть и материть его. Но чаще он просто ныл о том, чтобы его выпустили.

— Заткнись уже, сцыкло. Не я так кто-нибудь другой проломит твой пидорский череп.

— Сам ты пидор! — испуганно воскликнул Завадский.

— Мало было?

— Эй, вы, заткнулись! — прикрикнул на них мент. — Иначе оба у меня загремите на пятнадцать суток!

Влад усмехнулся, но отвечать не стал. Его отец такого бы не допустил. Обычно он забирал его в течение часа. Только вот сегодня не спешил.

Пока Влад старался заснуть, Завадский никак не мог угомонится. Ворочался на деревянной скамье, пыхтел и крутился. Его куртка была вымазана в кровь и порвана, поэтому валялась на полу, а сам он трясся от холода. Влад сам не понял, откуда в нём взялась эта жалость к сирому и убогому, но он снял свой бомбер и швырнул его Завадскому.

— Заебал скулить. Накройся и заткнись уже.

Тот неожиданно принял его куртку и поблагодарил.

— Спасибо.

И такими глазами посмотрел, будто он баба, а Влад ему сто роз подарил. Противно до невозможности.

— Не знаю, как ты себя обычно ведёшь, но если будешь смотреть так на мужиков, то кто-нибудь тебе обязательно вломит за это.

Завадский ничего не ответил, и Влад предпринял ещё одну подремать. Иногда сквозь приоткрытые глаза он ловил на себе взгляды Завадского, но, когда открывал их полностью и пытался поймать его на этом, тот быстро отворачивался. Хер поймёшь, что у этого дибила в башке творится.

Отец забрал Влада в семь утра, громко матерясь и отплевываясь. Не орал, но отчитывал так, что его совесть зашевелилась где-то в недрах души. И вроде не первый раз, только всё теперь выглядело в другом свете. Разочарованная Вишнева, расстроенные родители, рыдающая мать Завадского. Просто какой-то чёрно-белый сюр. Самое обидное, что и маньяк так и не нашёлся. Может быть такое, что Волков ошибся? На него не похоже. Придётся искать дальше несмотря на то, что Вишнева теперь его помощь не примет.

Когда Завадский появился во дворе, Влад застыл, отказываясь верить своим глазам. Тот был не один, а с девушкой. Красивой такой блондинкой, длинноногой, стройной и голубоглазой. Той самой, что вроде как была ЕГО девушкой. Но кажется, так думал только он. Потому что Вишневой было очень хорошо в компании дрища. Она весело смеялась, слегка запрокидывая при этом голову, и хватаясь за предплечье Завадского.

— Кирииилл… — донеслось до него, — я не могууу… Хватит уже…

И она снова зашлась в приступе смеха.

Завадский стоял рядом и сверкал белыми зубами, с умилением наблюдая за смеющейся Ритой. С ним она никогда так не смеялась. В основном убегала, ворчала, отворачивалась или обижалась.

Внутри зажгло ярким пламенем неконтролируемой злости.

Влад рывком поднялся с качелей, на что те отозвались пронзительным писком несмазанных подшипников. Резво направился в сторону парочки, сжимая кулаки, пока спрятанные в карманы. В голове шумело от нахлынувшей ярости и разочарования. Ещё днём Вишнева млела от его поцелуев, а вечером уже гуляет с другим. Неужели он ошибся? Она казалась такой стеснительной, неприступной и гордой. Он был почти уверен, что до него к ней никто не прикасался. Неужели ошибся?

— Прекрасная погода сегодня вечером, не находите? — с фальшивой бодростью поинтересовался у голубков Влад.

Завадский пораженно уставился на него, не спеша отвечать. На перепуганной роже забегали глазки. Но он всё же пересилил себя и остался стоять на месте. Не хотел терять лицо перед Ритой.

— Да, наконец-то тепло, — мечтательно протянула Вишнева. Будто ему, блядь, на самом деле нужен был её ответ. — Привет, Влад. А что ты тут делаешь?

Она не заметила, что он едва сдерживается, чтобы не втащить Завадскому, а тот словно олень перед львом, чувствует надвигающуюся угрозу, но от страха не может пошевелится.

— В другой раз обсудим потепление, Вишнева. А сейчас пиздуй домой, мне с твоим дружком поговорить надо.

Голубые глазищи шокированно уставились на него. Беззаботность, минуту назад исходившая от неё волнами, внезапно исчезла.

— Что, прости? — недоверчиво переспросила она.

Владу немедленно захотелось встряхнуть её и закричать прямо на ухо: — Где теперь твои улыбки, а? Не смешно уже, блядь, не смешно? Только с ним такая?

Только он не сделал этого.

— Уйди.

Вишнева протестующе качнула головой. Скрестила руки на груди и поджала губы. Упрямая ослиха.

— Да насрать! Я предупреждал.

Влад схватил Завадского за ворот куртки и встряхнул. Тот попытался вырваться, ударил его рукой по ребрам, но он держал крепко.

— Провалился твой план! Лучше по-хорошему признайся зачем писал гадости Рите! Не вынуждай меня бить тебя рожей об асфальт! Стоматологи за свои услуги дорого берут.

Вишнева крутилась рядом, периодически то уговаривая его оставить Кирилла, то пеняя на его совесть, то просто неразборчиво что-то жужжа.

— Вижу на диалог ты не настроен, — с ленцой в голосе сказал Влад. — Наверное зубы лишние мешают. Сейчас исправим.

Он припечатал Завадского мордой к стене, выбив из того болезненный стон.

— Отпусти, сука! — взбрыкнулся тот, видя, что бабки из соседнего подъезда заметили потасовку и спешат ему на помощь. — Я не знаю, о чем ты! Я не писал Рите никаких угроз! Мы случайно встретились сегодня!

Влада это ещё больше вывело, и он развернул Завадского лицом к себе, а потом врезал тому кулаком в живот. Слабак согнулся попалам и опять начал ругаться. Окончательно потеряв терпение, Влад принялся его бить. Завязалась драка.

Вишнева визжала, бабки орали, кто-то вызвал милицию. Но он продолжал бить Завадского, одновременно заставляя того признаться в том, что именно он слал Рите угрозы. Только придурок как заведённый повторял, что это не он.

Драка закончилась, когда Влад понял, что Завадский действительно ничего не знает. Такая тряпка как он уже бы давно признался, не смог бы выдержать столько. Всё зря. Особенно та задница, что снова наступила в их с Вишневой отношениях. Он понял это по её взгляду — в глазах боль и обида, слёзы катятся по щекам, а сама трясётся.

=11= Рита

Дохлая мышь в коробке — прекрасный подарок на первое мая. Обычно люди отмечают его шашлыками или копают картошку, а вот Рите подогнали мышиный труп. Шашлык из неё не сделаешь, помощник в огороде из неё тоже никакой. Пришлось закрыть крышку и устроить мыши достойные похороны в земле за Ритиным домом. Из приглашённых была только Полина. Горестно вздохнув, они с минуту помолчали и пошли устраивать поминки.

— Тебе не кажется, что человек, который всё это делает — полный неадекват? — запивая печенье чаем, поинтересовалась Шумская. Спиртного в доме не оказалось, поминали тем, что было. — Сообщения вконтакте, дохлые хомяки…

— Это мышь, Полин, — уныло ковыряя пирожное, прервала её Рита.

— Плевать, суть не в этом. Следующим её шагом может стать что-то посерьёзнее. Пока маньячка развлекается относительно безобидными вещами, но неизвестно как скоро ей это надоест.

— Возможно, осталось не так много. Сообщения стали более несдержанными и теперь чаще приходят. Правда пишет она как-то странно. Столько ошибок, будто у ребёнка.

— Ну знаешь, у психов и детей много общего, — спокойно изрекла Шумская.

— Полин, ну не трогай детей.

— А нечего с ними церемонится. Вовка мне всю косметику испортил на днях. Решил стать великим художником и выработать свой собственный стиль. Типа кто членом рисует, кто маслом, а он моей косметикой.