Внебрачный сын мэра (СИ) - Исаева Дина

— Пошел на поправку, — я пытаюсь улыбнуться. — Все в порядке уже.

— Ну хорошо. Ты не молчи в следующий раз. Если помощь нужна — заходи прямиком ко мне. Я твою ситуацию знаю. Сына тяжело одной поднимать.

Я с благодарностью киваю. За помощью я конечно не приду, но слова Леонида Абрамовича и его забота все равно приятны.

— Теперь по следователю, — декан сдвигает густые брови, становясь серьезным. — Я своих сотрудников в обиду не даю. Ну попыталась ты с гранта немного денег заработать — бывает. Матери-одиночке нужно как-то выживать. Зарплаты у нас невысокие. Напишешь объяснительную на мое имя — я прикрою.

От шока я открываю и закрываю рот. Язык отказывается слушаться. Он это всерьез говорит? Леонид Абрамович считает, что я обворовываю наш университет?

— Я не буду ничего писать, потому что я этого не делала… — шепотом отвечаю я. — Ни копейки из доверенных мне средств не присвоила…

— Варвара, Варвара… — Гольберг качает головой так, словно мне не верит. — Ты чего так побледнела? Врать мне в глаза не нужно. Я ведь сказал, что своих не сдаю.

У меня голова идет кругом, и я сама того не замечая вскакиваю на ноги. Зачем он так со мной? За что? Я ведь ни разу… Никогда… Я бы не стала обманывать…

— Извините, но я не понимаю, чем я такое заслужила… — я пячусь назад, а по щекам тем временем текут слезы. Слезы унижения. — Я всегда работала честно… Я люблю своих студентов, уважаю вас и никогда бы так не смогла…

— Варвара, успокойся! — требует Гольберг, тоже поднявшись. — Сядь на место и спокойно все обговорим!

В ответ я могу лишь мотнуть головой и выскочить за дверь.

— Светлана Петровна, можешь прикрыть? — говорю я. Голос дрожит, дыхание рвется.

Чувствую, что еще немного, и буду рыдать навзрыд! Прямо при коллегах.

Удивительно, но никто на кафедре не обращает на меня внимания. Только Света хмурится.

— Иди, Варвара Ивановна.

Света делает знак, дескать, поговорим? Но я отмахиваюсь. Собираю вещи и спешу на выход.

— Голова сильно заболела. Выпью таблетку, полежу дома. Может, пройдет, — бросаю напоследок.

И не лгу. Только вряд ли мне поможет таблетка. От одной мысли, что скоро все решат, что я воровка, дурно становится. Тошнота к горлу подкатывает. У нас небольшой город, слухи быстро разносятся. А уж если дойдут до моей деревни… Боже, бедные мама и папа! Их же соседи со свету сживут!

Сотовый вибрирует в сумочке. Я смотрю на экран — номер незнакомый. Неужели полиция?

Мне нужно успокоиться и подумать, что делать. На эмоциях я совершенно ничего не соображаю! Решаю сделать вид, что была занята и не заметила пропущенный.

Пока еду в автобусе домой, звонят трижды. Боже, боже мой!

И только в квартире, заперевшись на ключ и заварив себе чай с ромашкой, я выдыхаю. Сажусь за ноутбук и начинаю гуглить. Нужно разобраться с тем, что случилось, и как можно из ситуации выпутаться. В дверь звонят несколько раз, но я игнорирую, потому что сейчас важно сосредоточиться на другом.

Но чем больше я читаю, тем страшнее становится. Если я не смогу доказать свою невиновность, то буду выплачивать бешеные штрафы. Вплоть до уголовной ответственности…

Через час в дверь вновь звонят. Я сначала не хочу открывать, но не званный гость достаточно настойчив. Он звонит снова и снова. Наконец, я не выдерживаю, подкрадываюсь к входной двери и заглядываю в глазок, ожидая увидеть кого угодно, только не… Алексей Климова!

В следующую секунду замок щелкает, и дверь открывается. Я пячусь назад.

— Так и знал, что ты дома, — цедит мэр. Смотрит мне в глаза. — Почему прячешься? На звонки не отвечаешь?

— Как ты проник в мою квартиру?! Откуда у тебя ключ?! — вспыхиваю я. От злости начинает колотить.

— Попросил ключи у хозяйки квартиры. А что прикажешь мне было делать? С работы убежала, я двадцать раз на сотовый звонил, приходил, стучался — ноль реакции. Может тебе дурно стало, и ты тут валяешься на полу в бессознанке, — он говорит резко, но сами слова выдают заботу.

Я мешкаю и даже на секунду испытываю благодарность, но потом эмоции вновь берут верх.

— Ты не имеешь права вламываться ко мне домой! Вдруг бы я была не одна! Да мало ли что!

Алексей молчит, смотрит на меня, чуть прищурившись. Дышит часто. Я вижу, как раздуваются крылья его носа, не предвещая ничего хорошего. Наконец, он произносит:

— Ты сейчас мне всё расскажешь. Про грант, про хищение средств. Кто с тобой в сговоре, кто всё это предложил? Какого лешего ты согласилась?

— Я согласилась?! Боже, что ты несешь? Разве не ты организовал мне этот номер дорогой в отеле и перелет бизнес-классом?! Ты меня подставил, Алексей! Но зачем тебе это? Чтобы выставить меня ужасной матерью и отобрать Женю?! Сыночек обожает меня и будет ужасно скучать! — мои глаза наполняются слезами от одной только мысли о том, что меня с сыном разлучат. — Если ты так сделаешь, то ты… ты просто чудовище!

Алексей делает шаг в мою сторону, я отступаю. Он продолжает наступать, пока я спиной не упираюсь в стену. Всё, больше идти некуда. Я в тупике.

— За что ты так со мной, Леша? — плачу я. — Сначала в неверности обвинил, теперь в воровстве. За что?! Что я тебе сделала?

— Ты успокоишься или нет? — цедит он.

Я зажмуриваюсь, мотаю головой и реву. Эмоции вырываются наружу. Алексей делает еще шаг, упирается рукой в стену у моей головы, нависает, пугая.

— Говори, что случилось. Как я могу догадаться, если ты только обвиняешь и истеришь?

— Это не ты подстроил? Точно?

— Мать твою, нет! — рявкает он.

Дрожь пробегает по телу. И я выдаю ему всё, что знаю — о гранте, обвинениях следователя. Не забываю и про недавний разговор с деканом.

— Черт, — ругается Алексей. — Ты, надеюсь, ничего не подписывала?

Я отрицательно качаю головой.

— Понимаешь, что подставить тебя хотят? Повесить нецелевое использование средств, если не отмывание бабла. А ты не делаешь ничего, только заперлась в квартире и ревешь. Ты пускаешь ситуацию на самотек, как и в прошлый раз, да? Сбегаешь и прячешься.

— Мне просто страшно! — всхлипываю я.

Алексей наклоняется. Я на губах своих его дыхание чувствую. И вздрагиваю, когда его палец касается моей щеки, Леша ведет по ней почти нежно. Глаза его теплеют при этом. Становятся такими, как раньше.

— Вот смотрю на тебя иногда, Варя, и кажется мне, что ты такая и есть: честная, наивная, настоящая.

Я киваю. Так и есть! Я именно такая! Может, в каких-то вопросах я излишне наивна, но это лишь потому, что никому никогда зла не желала. Поэтому и не жду его от других.

Алексей приближается, на губы мои смотрит. Дышит часто. Кажется, что вот-вот поцелует. Я замираю, парализованная остротой момента.

Как по щелчку его взгляд меняется. Вновь становится холодным, опасным. Алексей отходит от меня и говорит:

— Не высовывайся. Ходи на работу как раньше. Ни с кем ничего не обсуждай. Ничего не подписывай. Я разберусь.

Он идет в сторону двери.

— А если полиция снова будет звонить?

Мэр оборачивается, окидывает меня взглядом и произносит:

— Мне наберешь тогда.

Глава 22

— Как вел себя Женя? — спрашиваю у воспитателя. — Все нормально? Слушался?

— Да! Он помогал поддерживать дисциплину в группе! — смеется Алла Васильевна. — Меня завуч в кабинет к себе вызвала, няня в этот момент была занята и принимала еду. Так вот Женя взял все обязанности на себя — собрал толпу и развлекал как мог, а дети сидели и слушали его, словно завороженные. Что он им наплёл — понятия не имею, но сильно меня выручил!

Воспитатель всплескивает руками и смеется.

— Президентом небось будет!

— Или мэром, — произношу чуть тише.

Мы с сыном выходим на улицу держась за руки. Началось бабье лето, погода сухая и теплая. Хочется греться под последними лучами солнышка как можно дольше, что мы и делаем.

Недавно я записала Жеку в бассейн, врач посоветовал. Сказал, что регулярные занятия плаванием положительно влияют на закаливание детского организма: повышается иммунитет, укрепляется нервная система, становится крепче сон и улучшается аппетит.