Забери моё сердце (СИ) - Борискова Ольга

Но Сергей никак не отреагировал. Ни ухмылки, ни его привычных шуточек. Кажется, у неё поджилки начинают трястись… И чего он так смотрит? Сказал бы уже хоть что-нибудь…

Но вместо того, чтобы сказать, он сделал шаг к ней, потом ещё один, ещё – до тех пор, пока не подошёл вплотную. Даже на этих проклятущих шпильках она едва доходила ему до плеча. А уж чтобы посмотреть в глаза и вовсе пришлось задрать голову. Ладонь его опустилась ей на спину, вторая – на затылок. Он мягко пропустил локон сквозь пальцы, потом помассировал голову и всё это – не сводя взгляда с её лица. Ярослава прикрыла глаза. Губы приоткрылись как-то сами собой, и когда она почувствовала вкус его поцелуя, всё в ней оказалось по-дурацки готово к этому. Кажется, Алина всё-таки была права…

Прежде, чем она успела опомниться, Сергей уже расстегнул и крючочки, и молнию сбоку. Ярослава и не поняла, когда он это успел проделать – только почувствовала тепло его пальцев у себя на шее, влажное касание языка к горлу и, не выдержав, тихо, на выдохе, застонала. Развернув её к себе спиной, он взялся за подол и потянул платье вверх, а после, откинув на пол, погладил её под грудью большими пальцами прямо через кружево бюстгальтера. На ней остался только комплект белья, туфли и чулки с ажурной резинкой. Должно быть, она выглядит, как шлюха. Как очень дорогая и совершенно бесстыжая шлюха…

Губы Сергея коснулись её плеча, одна ладонь скользнула ниже и остановилась между ног. Он и в трусики-то ей не забрался, а она дрожит… Откинув голову ему на плечо, Ярослава шумно задышала. Серёга поцеловал её в шейку, потом потёрся носом за ушком и подтолкнул к дивану. Покачнувшись на каблуках, она, потерявшая волю, покорно сделала несколько шагов вперёд. Честно говоря, она не особо-то соображала, чего он хочет – оглушающая волна собственного желания выбила из её головы что-либо разумное. Только его большие тёплые руки, только его губы… Ей нравилось чувствовать его – силу, крепкое тело, нравилось, как настойчиво и в то же время бережно он касается её. Словно бы она была чем-то ценным, хрупким, важным… Такое странное, невероятное ощущение – знакомое и незнакомое одновременно. Отец любил её, ценил, но подобные прикосновения мужчины… Такого в её жизни никогда не было. Тело её пульсировало, грудь ныла. Сергей ещё и не сделал ничего особенного, а она понимала, что ей достаточно. Осталось лишь одно желание – почувствовать его в себе – глубоко, полностью. И будь что будет! Она, должно быть, совсем развратная, если хочет подобного. И прав её муж – вульгарная, вызывающая. Не место таким в высшем обществе… Но в данный момент её это, как ни странно, совсем не заботило.

Сергей надавил ей на спину, и она, нагнувшись, упёрлась ладонями в край дивана. Он сдёрнул с неё трусики, звякнул ремнём… Что он хочет с ней сделать? Вот так, прямо не раздеваясь… Ярослава попыталась было распрямиться, возразить, но он тут же вернул её в прежнее положение и, не успела она предпринять очередную попытку, вошёл так глубоко, что она закричала. От боли ли? От удовольствия? Мир куда-то съехал, перекосился, а разум превратился в нечто неважное. Одна нога у неё подогнулась, и она упёрлась в диван коленкой. Сама не поняла, как скинула одну туфлю и громко застонала. Он не жалел её. Вбивался резко, глубоко, придерживая её под животом, а она раскачивалась с ним в едином ритме, понимая, что совершенно не хочет другого. Только этого его и своего желания, только этих влажных шлепков, только его тяжелого дыхания у себя над ухом. И сладко, и хорошо, и она словно бы живая с ним. Живая и желанная. Пусть хотя бы на раз-два-три, но по-настоящему желанная, а не так как с тем, другим – несколько вымученных минут с опасением показаться слишком…

Серёга помог ей подняться и прижал к себе спиной. Вдохнул запах её волос и погладил живот, а потом чуть ниже. Но ласку углублять не стал – чувствовал, что она и так едва держится на ногах. Он и сам, признаться, чувствовал себя совершенно одуревшим, пьяным. Как увидел её в этом красном платье – красивую, соблазнительную, чувственную, так и… Он до конца не понимал, что именно «и». Кровь в очередной раз ударила в виски. Вернее, не совсем в виски, ибо в штанах всё мигом стало дыбом. И глаза её проклятущие, карие… Податливость её тела сводила его с ума. Запах её сводил его с ума, её рот, её грудь… И тайны её тоже с ума его сводили! Но в тот момент это было последним, о чём он хотел думать. Кожа её походила на тёплое молоко с мёдом, а сама она…

- Мне… - Ярослава неловко замялась. – Мне надо в ванную и… Серёжа…

Он усмехнулся ей в волосы. Ну как у неё получается одним этим «Серёжа» будить в нём нечто звериное?! Серёжа… Он всю жизнь Серёжа, и бабы его всю жизнь Серёжей зовут. Серёжа, Серёня, Серёженька… А у неё «Серёжа» и всё, он готов к труду и обороне. Ненормально это.

- Иди, - сказал он, поглаживая её голые ягодицы. Нежные, округлые. Хотелось нагнуть её снова и… А потом снова и снова, до тех пор, пока она, измождённая, не повалится на диван. И облизывать её… Её грудь, её живот… и на вкус её попробовать. Да… пожалуй, он должен попробовать её на вкус. И она его тоже. Хорошо она, должно быть, будет смотреться на коленях меж его ног.

- Серёжа, мы опоздаем, - пискнула Ярослава, чувствуя, что он снова становится твёрдым, и поспешила вывернуться.

Кинула мимолётный взгляд ниже его пупка, моргнула, залилась краской и отвела глаза. Увидела свои трусики на полу, быстро нагнулась, неосмотрительно повернувшись к Серёге задом, а когда поняла, в какой именно позе находится, столь же неловко выпрямилась.

- А может, ну его? - Сергей вновь приблизился и привлёк её к себе. – Без платья тебе куда лучше, чем в платье…

- Тебе оно не понравилось? – пытаясь удержаться в реальности, тихо спросила Яся.

- Понравилось. - Ладонь скользнула вверх по спине, потом снова вниз. – Но без платья ты мне понравилась ещё больше.

- Тебя будут ждать, - возразила она, пытаясь отступить.

Но Сергей отпускать её не спешил.  Наклонился, разомкнул её губы языком и без долгих расшаркиваний завладел ртом. Подхватил ногу Ярославы под коленкой и заставил её опереться ступнёй о диван. А потом сделал движение бёдрами. Резкое и мощное – в неё – готовую, влажную и совершенно не сопротивляющуюся ему…

В ванной Ярослава уставилась на собственное отражение. Кто эта смотрящая на неё из зазеркалья молодая женщина?! Лохматая, с красным пятном на шее, в наполовину спущенном бюстгальтере?! Неужели это и есть она? Она настоящая? Почему-то сейчас то, что случилось с ними в самый первый раз и то, что было всего несколько минут назад уже не казалось какой-то ошибкой. По телу её разлилась лёгкость и приятная усталость, между ног слегка болело, живот тоже ныл. И от этого ей было удивительно хорошо. Нужно было принять душ или хотя бы подмыться, а ещё… Наверное, переодеть бельё. Или и так ничего? Подойдёт ли под красное платье второй её комплект – тёмно-синий, ажурный и такой же, как и этот, совершенно бессовестно-откровенный? Или лучше надеть синее платье? Или… Открыв холодную воду, она набрала пригоршню в ладони, потом выплеснула и прижала холодные руки к горящему лицу. Но это ни капельки не помогло. Где её туфли? Почему она стоит в ванной босиком? Ах, да, туфли в комнате около дивана. И ещё где-то там платье… Ярослава растерянно осмотрелась, ища, что она могла бы накинуть после душа. Халат Сергея? Одно из его гигантских полотенец? А, может быть, просто отказаться идти? Категорично отказаться. Ну что ей там делать?! Нет… Туфли, платье, чулки… А ещё шёпот Серёжи в момент, когда она и собственного имени то не помнила. Что он там шепнул ей? Что она будет самой красивой девочкой вечера? И, кажется, он действительно так считает.

В клубе, где и проходила так называемая вечеринка, Сергей с Ярославой появились на полчаса позже назначенного времени. На ней было то самое красное платье с короткими рукавами и стоячим воротничком, на нём – светлые джинсы, белая рубашка и тёмный пиджак знаменитого дизайнерского лейбла. Женщина, работающая в гардеробе, забрала у Ярославы куртку с отороченным мехом капюшоном и отдала номерок Сергею. А Ярослава ничего не сказала. Рядом должен быть кто-то сильный, надёжный, способный принять нужное решение… И почему-то именно сейчас слова Алины стали ей понятны. Всё так сложно и так просто. Но рядом с этим мужчиной она чувствовала себя другой: желанной, красивой и свободной. Свободной в мыслях, в чувствах. Распущенные волосы её каштановым водопадом падали на спину, колени были открыты, на губах – красная помада. Чуточку вульгарно, чуточку развратно и совсем непривычно. Но когда она, уже перед выходом из квартиры, с сомнением рассматривала собственное отражение в висящем в прихожей зеркале, Сергей подошёл к ней сзади и положил руки на её плечи. В тот момент она увидела себя – прижатую к его большому крепкому телу. И его взгляд она тоже увидела – спокойный, с горящем в глубине зрачков пламенем. Он погладил её по плечам, а затем приподнял её волосы и отпустил их, позволив вновь рассыпаться по гладкой норке. Ничего не сказав, он взял её за руку и повёл к двери. И она пошла. Молча. За ним. С ним. А потом, сидя на переднем пассажирском кресле, думала. Они ехали по вечернему темнеющему городу, а она думала. Ни о чём и обо всём. Думала, что должна рассказать ему. О документах, о братьях, о том, что замужем. И что муж её вовсе не счастья ей желает. Должна. Потому что отношения их зашли слишком далеко. Для неё. Несколько дней… Всего несколько дней. Но что бы ни ждало её дальше, Ярослава точно знала – прежней она уже не будет. Никогда.