Дом сломанных душ (СИ) - Ричардс Лола

— Послушай, я не думал, что твой муж побежит стучать на нас, — задумчиво говорит Билл.

— Бывший муж, — поправляю я.

— Ну да, бывший. Я просто хотел устроить небольшое представление, но все вышло не так, как я ожидал. Признаюсь, Дженн, на этот раз у меня нет идей, что нам делать.

У меня их тоже нет, но я понимаю одно: если Билла уволят, то конец его карьере, а наши отношения… Сколько они продолжатся на расстоянии? С возможностью видеться раз в неделю. Даже думать не хочу об этом.

— Я не хочу терять тебя, — говорю я, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Я тоже, милая, поверь, — он говорит это очень нежно прямо мне на ухо. — Мы придумаем что-нибудь.

ГЛАВА 18

Сижу в нескольких метрах от кабинета доктора Лоу. Билл уже внутри, а я пришла следом, решив, что мне необходимо присутствовать, хотя если доктор увидит, отправит назад в палату. Изо всех сил прислушиваюсь, но не могу уловить ни слова: они говорят слишком тихо. Внутри меня настоящий ураган и я с трудом справляюсь с волнением. Гляжу на часы: черт, они там уже полчаса! Почему он не возвращается? Вцепляюсь руками в волосы в попытке успокоиться.

Идущая мимо медсестра Райли подозрительно смотрит на меня, и я быстро улыбаюсь ей, делая вид, что все хорошо. Она неодобрительно качает головой и уходит, а я слышу что-то вроде «…психи». Злобно смотрю вслед. «Сама ты психованная!» Гипнотизирую дверь кабинета, но оттуда по-прежнему ни звука.

Время близится к ужину, и я боюсь, что мне придется уйти, не узнав, что решил доктор Лоу. Проходит еще десять минут.

Я вздрагиваю от резкого звука. Что это, грохот? С ужасом смотрю на кабинет: что натворил Билл?! И тут дверь распахивается, с грохотом ударяясь об стену, и Билл выходит наружу. На его лице злоба, какой я никогда не видела. Он быстрым шагом покидает коридор. У кабинета стоит доктор, и я с ужасом смотрю на него.

Он просто качает головой, разочарованно вздыхает, заходит обратно к себе и закрывает дверь.

Что-то случилось, я уверена. Бегу вслед за Биллом, но его нигде нет. Поднимаюсь по лестнице, в надежде найти его, и мы сталкиваемся прямо на входе верхнего этажа. Билл ловит меня в свои объятия, и я прижимаюсь к нему.

— Что произошло, скажи мне? Что? — прошу я, глядя ему в глаза.

— Идем, — говорит он и мы направляемся к той комнате, в которой сидели в ту ночь, когда я была здесь впервые.

Сейчас в ней нет ни стульев, ни коек, комната пуста. Билл закрывает дверь и садится прямо на пол, и я пристраиваюсь рядом. Он молчит какое-то время, я понимаю, что он все еще зол — его руки сжаты в кулаки, и я просто жду, что он скажет. И он говорит то, что я меньше всего ожидала услышать:

— Нам надо валить отсюда.

Наверное, только спустя минуту я могу что-то сказать.

— ЧТО?

— Ты слышала, — он на удивление спокоен.

— Билл, ты свихнулся? — уверенно спрашиваю я. Кажется, мы поменялись ролями, или безумие заразно. Иначе я даже не могу предположить, как ему в голову могло прийти такое.

— Нет, послушай меня, — Билл берет меня за плечи и говорит твердо, глядя в глаза: — Для меня в любом случае все кончено, но меня это не волнует. Эта работа мне больше не нужна, а вот ты… Ты все, что мне нужно, Дженн. Он не выпустит тебя, уж поверь мне, я это понял, когда разговаривал с ним. Я не знаю, что происходит, но он твердо намерен оставить тебя здесь.

— Ты спрашивал про меня? — удивляюсь я.

— Да. И вот послушай, какой у него план: я уволен по статье и вылетаю отсюда с треском через десять дней. Ты переводишься в одиночку, потому что он считает, что я хреново повлиял на твое лечение. Никаких посещений. Понимаешь?

Я почти плачу. Это действительно будет конец. Но Билл не дает мне раскиснуть и сжимает мои руки.

— Этого не будет, милая, поверь. Мы выберемся отсюда.

— А как же твоя мама? — всхлипываю я.

Он мрачнеет.

— Ее тоже здесь не будет. Они решили, что она не поддается терапии и они не могут больше помочь ей. И страховка не будет больше оплачивать счета, так что придется переводить ее в другую клинику на государственное обеспечение и лечение.

— Как же так? — я действительно расстроена этой новостью. — И что ты думаешь?

— Пока не знаю, но у нее есть еще два оплаченных месяца, а у нас с тобой — от силы неделя. Если не меньше… Он не сказал, когда собирается переводить тебя в одиночную палату, поэтому я боюсь, что мы не успеем…

Билл встает и подходит к окну. Мы проводим в молчании несколько минут: он думает, а я просто жду, потому что его слова совершенно выбили меня из колеи.

Он поворачивается ко мне.

— У тебя много вещей?

— Две сумки… примерно, — пытаюсь вспомнить я. — Билл, но мы не можем просто сбежать, они будут искать нас!

— С этим разберемся. Послушай, я знаю, что делать, но мне понадобится немного времени…

Я встаю и подхожу к нему, а он кратко объясняет мне план. Сегодня среда. Билл просит до пятницы вести себя примерно, не выходить из палаты, кроме как за едой, и вообще не отсвечивать ни у кого на глазах. Я киваю, хотя все еще не представляю себе, как мы это сделаем.

У нас осталось два дня.

ГЛАВА 19

На следующее утро я просыпаюсь, чувствуя в груди ком. Осознаю, как мне страшно, и одновременно хочу дождаться пятницы, и не хочу. В голове проносятся самые страшные картины: как нас поймают, как меня навеки запрут здесь, а Билл… Даже думать боюсь.

Его план простой и должен сработать: так кажется в голове, а на деле ничего не бывает просто. Он просил не вмешиваться и не вызывать подозрений, что я и делаю. Иду на завтрак со всеми, стараясь не встречаться взглядом с медсестрами, боясь показать свою нервозность. Жую автоматически, вкуса еды не чувствую совершенно и вижу, как дрожат мои руки, когда держу ложку. Мне начинает казаться, что все написано на моем лице: то сосед странно посмотрит, то санитар… Но я уверена, это просто нервы.

Все время провожу в палате, считая трещины на потолке, иногда смотрю в окно. Как обычно, беру таблетки из рук медсестры, делаю вид, что пью их, но на самом деле смываю в унитаз. Не хочу выходить в общую гостиную на свободное время, но потом думаю, что это, наоборот, вызовет ненужные вопросы о том, почему меня нет, и все же выхожу. Занимаю место в кресле в углу, открываю книгу и делаю вид, что читаю, хотя смысла текста понять не могу.

Мне действительно нужно успокоиться, иначе все пойдет крахом.

Билла я не вижу весь день, и меня очень волнует вопрос, как он свяжется со мной. Он не объяснил, что я должна буду делать в вечер пятницы, сказал только, что придет время, и я все узнаю. Но в больнице его нет: я слышала, как об этом говорил его коллега медсестре на завтраке.

День проходит спокойно для всех, кроме меня, но я не подаю виду. К вечеру мне становится совсем тошно, и я пораньше ухожу в палату перед отбоем. В палате легче: никто не смотрит на меня, и я могу немного расслабиться. Нервно смеюсь: кажется, за это время белые стены стали мне домом.

Свет выключается, и я слышу традиционное оповещение о том, что психам пора спать. Сон не идет, и я тихо достаю из-под матраса брелок, что Билл подарил мне. Сжимаю его в руке, и холод металла меня успокаивает.

Вдруг слышу шорох и вздрагиваю, резко сую брелок под подушку и сажусь в кровати. И тут вижу источник звука: у двери лежит листок бумаги.

Что происходит?

Я встаю и иду по палате босиком. Поднимаю листочек, на нем мое имя. Так вот как Билл хотел связаться! Возвращаюсь в постель, укрываюсь одеялом и разворачиваю бумагу.

Дженн, читай внимательно и ничего не забудь. Дневная смена у дока завтра заканчивается в 20:00, после он уходит домой на все выходные. До этого времени веди себя так же, как и сегодня. После обеда, пока все сидят по палатам, приготовь себе одежду, в которой ты уйдешь. Больше ничего не бери, никаких сумок. Поужинай со всеми и возвращайся к себе. Полчаса до отбоя потрать на то, чтобы убрать эту записку как можно дальше: пусть они перевернут все, если захотят что-то найти.