Плохиш для Апельсинки (СИ) - Дубинская Анна

Я лежала на кровати и думала только о нем. Мне было не понятно его поведение. Ведь он буквально за один вечер кардинально поменял свое мнение. Еще вчера он желал меня. А сегодня он смотрел на меня равнодушным взглядом. Что не так? Может, я что-то упускаю из вида?

Интересно, что он сейчас делает? Новая порция горячих слез снова хлынула из опухших глаз.

Нет. Все. Я так не могу!

Я встала, подошла к своему столу и из верхнего ящика достала белый блокнот.

В нем хранилась фотография Артёма. Он был веселый в компании друзей. Помню, как сделала ее тайком в институтской столовой. Аня тогда сказала, что я сумасшедшая, раз так фанатею от обычного парня.

Но я ее не слушала. Он не был обычным. Он был именно тем самым — моим человеком. Я это знала наверняка, хоть тогда и не была с ним лично знакома.

Я взглянула еще раз на фотографию. Может порвать ее, чтобы уже не питать свои смешные иллюзии?

В прихожей вдруг послышались шаги. Я быстро захлопнула дневник и положила его на место. Наверное мама пришла с работы.

— Валерия, ты дома? — послышался ее голос.

— Да. Мамуль дома, — я подошла к зеркалу.

Боже мой, ну и вид! Я припудрила заплаканные глаза и на всякий случай не стала выходить к маме.

Чуть позже она сама заглянула ко мне, и мы немного поговорили. Кажется, мама не заметила моего ужасного состояния. Даже когда я отказалась ужинать, сославшись на усталость, мама не стала настаивать.

Вечером позвонила Анютка, и я ей все рассказала, снова всплакнув. Она не очень удивилась, только посочувствовала мне.

— Ой, Рыжова, на любовь закона нет! — с грустью сказала подруга, выслушав меня.

— И что теперь делать? — шмыгнула я носом, ожидая дельного совета от нее.

— Чего-чего? Жить дальше! Поехали, завтра на великах погоняем.

— Я не знаю. Я не хочу. Мне вообще ничего не хочется.

— Ну… Что за депрессивный настрой? — воскликнула по-доброму подруга. — Так и лето пройдет! Давай, давай. Нечего. Где наш не пропадал! Все. Никаких возражений! Завтра встречаемся на центральной площади. Варе я сама позвоню.

— Эх, — тихо вздохнула я.

— Так. Ладно. Сегодня разрешаю один день поплакать, а завтра, чтоб, как огурец на грядке сверкала? Поняла?

— Ага, — улыбнулась я немного от ее шутки.

— Все. До завтра. Пока.

— Пока.

Я легла на кровать. А все же классные у меня девчонки. С такой поддержкой легче будет справиться с обидой и расставанием.



14 глава

Тёма

Клубы, бильярд, клубы, ночные пати, клубы, сон, пробуждение и снова клуб.

Примерно так выглядела сейчас моя жизнь. Прошла уже неделя, а может и две, как я расстался с Апельсинкой, а мне не на миллиметр не становилось легче. Я ее не забыл. Не смог. Наоборот мне ее жутко не хватало. С каждым днем я понимал, что качусь в пропасть гулянок и тусовок. Но остановить мне это было не под силу.

Я забил на всех. Прогуливал тренировки. Поругался с лучшим другом. А дома вообще не появлялся, фиг знает сколько времени. Благо друзей у меня была куча, и всегда находилась компания для бурного веселья.

Мама постоянно звонила, начала бить тревогу, а отчим вызвал на разговор, на который я, кстати, тоже не явился. А, гори все огнем! Мне ничего не хотелось.

Я мечтал только увидеть ее. Леру Рыжову. И все.

Утро. Шесть часов. Я открыл дверь ключом и зашёл в квартиру. Предки не спали. Почему-то.

— Ты где был? — воскликнула мама, выбежав из кухни, — я все морги обзвонила.

— Гулял. А че? Нельзя? — грубовато ответил я, покачиваясь из стороны в сторону.

— Значит так, — показался дядя Игорь в дверном проеме, — мы сажаем тебя под домашний арест!

— Что? Аха-ха-ха, — его слова меня искренне повеселили.

— Ты че вообще оборзел? — прорычал отчим и грозной скалой двинулся в мою сторону, — я вмиг протрезвел.

Я сделал неуверенный шаг назад и чуть не разбил черную высокую статуэтку в виде кошки, задев ее ногой. Она пошатнулась, но устояла. Отчим шумно вздохнул и матюгнулся.

— Да нет. Извини, мам. Прости. Я не хотел тебя обижать, — растерянно пробубнил я, и принялся снимать макасины.

Мама со слезами на глазах посмотрела на меня и лишь покачала головой.

— Все. Я спать. А завтра уезжаю, — предупредил я их, наконец-то справившись со своей обувью.

— Куда? — тихо поинтересовалась мама бесцветным голосом.

— К отцу. В Петушки. Давно не виделись, — с кривой улыбкой заявил я.

— Ты это серьезно? — спросил отчим с недоверием.

— Да, — бросил я и скрылся у себя в комнате.

Завалившись на кровать прямо в одежде, я крепко уснул.

Проснулся только под вечер. Голова раскалывалась, будто по ней били отбойным молотком. Я прямиком пошел на кухню, чтоб выпить обезболивающее. Мама стояла у плиты и что-то готовила.

— Ну что? Нагулялся? — строго спросила она, даже не повернувшись ко мне.

Обиделась.

Я достал аптечку и выпил таблетку.

— Ага, — коротко ответил я ей. На большее я был пока не способен.

— Есть будешь? Котлеты твои любимые.

В животе заурчало.

— Конечно, буду. Я не ел сто лет.

— Тёмка, что случилось? В институт я звонила. Все ты сдал! Молодец. Так в чем причина?

Мама загремела сковородками.

— Эм… — простонал я, усаживаясь на мягкий диван.

— Понятно. Покушай. Потом расскажешь.

— Умгу, — кивнул я.

Мама поставила передо мной большую порцию и села напротив, наблюдая за мной.

Через минуты две на тарелке уже ничего не осталось. Я, как сытый довольный кот, откинулся на мягкую спинку.

— Спасибо. Вкусно, как всегда.

— На здоровье. А теперь я жду объяснений. Почему тебя не было целых пять дней? А? Почему трубку не брал?

— Ну… Я вообще-то позавчера заходил. Просто вас дома не было.

— А ты мог сообщить, где ты? Я ведь переживаю. Я понимаю, что ты уже взрослый. Но это, по-моему, слишком даже для тебя.

— Прости, мам. Я не хотел.

Мне стало стыдно за свое отвратное поведение. Все эти дни я думал только о себе, совсем наплевав на родителей.

— Прости, — еще раз повторил я.

— Что случилось? — с тревогой в голосе снова спросила мама.

— Я с девушкой расстался?

— С девушкой? С какой из десяти? — удивилась мама.

— С Лерой. Ее Лера зовут.

— Хм. Она тебя бросила?

— Нет. Я ее.

— Я не понимаю. Тогда почему страдаешь?

— Я сам не понимаю. Бросил, а теперь мне хре… Ой. Плохо короче. Не могу я без нее.

— Ой. Тёмка. Молодой ты еще, чтоб так из-за девушки себе здоровье портить. Помиритесь, не волнуйся.

— Это уже навряд ли, — прикрыл я глаза.

Теплая вкусная пища расслабила меня, и я снова захотел спать. Когда я вообще нормально отдыхал в последнее время?

— Эх. Молодежь. Иди спать уже. Ой, ты завтра, правда, поедешь в деревню? — чуть тише спросила мама.

— Да. Правда. Хочу поменять обстановку.

— А как же лагерь? Все отменилось?

— Я ненадолго. Может на пару недель. В лагерь поеду. Ничего не отменилось.

— Ммм… Хорошо. Смотри. Звони если что.

— Хорошо. Пойду я.

— Иди.

…

На следующий день я, собрав небольшую сумку вещей, поехал на автовокзал. Купил билет и направился в родную деревушку.

Ну, по правде сказать, родной то она никогда не была. Родился я в городе. Жил тоже. В Петушки приезжали к бабушке на летние каникулы. А после развода родителей и вовсе перестал приезжать. С возрастом все реже и реже. После смерти бабушки, а потом и дедушки в деревне мне было делать нечего. Папе звонил только по праздникам.

На самом деле мне и сейчас-то ехать не очень хотелось. Просто нужна была реальная смена декораций. Заначки и сбережения я все прокутил. А с двумя тысячами в кармане особо никуда не съездишь. Вот и решил проведать отца.

Сорок три километра по ухабистой дороге в трясущемся старом зеленом автобусе, и я на месте.