Светлячок для бандита (СИ) - Гауф Юлия

И это пугает меня больше всего. Сердце заходится от вспыхнувшей паники, пока я не слышу голос Захара:

— Дедушка, дай!

Втискиваюсь в кухню, в которой царит торжественно-похоронное настроение. Самым адекватным выглядит Захар, дергающий Андрея за футболку, и намекающий, что неплохо было бы пересадить его на колени к моему папе, который вертит перед сыночкой планшетом.

А остальные… мрак и ужас! Лица такие, будто на приеме английской королевы съели жуткую дрянь, но чтобы не позориться, не выплевывают этот изыск в тарелку.

Видимо, роль английской королевы, ради которой моя веселая семейка сдерживает свои чудесные характеры, исполняет ничего не понимающий Захар.

— Привет мой маленький! – быстро подхожу к Андрею, и выхватываю весело булькающего Захара у него из рук. Прижимаю к себе, целую… прячусь за ним от укоризненного взгляда Андрея и возмущенных посылов родителей.

Сейчас как пошлют меня все вместе, дружно и хором. Зато как они единодушны! Любо-дорого смотреть!

— Здравствуй, дочь! – строго начинает папа, и я закатываю глаза. Видит это лишь Захар, и покатывается со смеху… и чему я ребенка учу?

— Здравствуй, отец, — серьезно отвечаю я.

Привез ли ты мне цветочек аленький?

— Я просто не могу поверить, — не выдерживает мама, и я цыкаю на нее, указывая на Захара – лучшее оправдание, откладывающее безобразный скандал.

Может, позже они остынут!

— Пойдем, поговорим, — говорит папа, и я качаю головой.

Нет уж!

— Тогда здесь… он монстр! – мама смотрит Андрею в глаза, ничуть не стесняясь его присутствия. – Убийца! Преступник! Упрятал нас за решетку и, если бы не твой знакомый, дорогая, сидеть бы нам с десяток лет! Ты ведь… ты с ума сошла, раз впустила его в свою жизнь! Ты ведь не понимаешь ничего… ты клалась нам, что никогда больше! И стоило ему постучать в твою дверь - ты... ты...

— Мам, хватит!

Злюсь. Внутри пожар разгорается – зачем они так? Сами ведь тоже не ангелы!

А Андрей молчит. Улыбается странно, и молчит.

— Не хватит!

— Нет, довольно! – я почти рычу. Кричу тихо, чтобы Захара, удобно на моих руках устроившегося, не напугать. – Я не желаю слышать в своем доме такое о своем любимом человеке! Мы заново начали, и… тогда, три года назад, накрутили меня все. Что было - то было, я тоже ошибок наделала! Вы разве сами не хороши?

— Мы не заслужили…

— Никто не заслужил того, что произошло, — устало отвечаю я, перебивая маму. – Давайте забудем! Пожалуйста! Я устала от этих войн! И я не потерплю ни от кого из вас оскорблений, ясно?

Перевожу взгляд на Андрея, недоумевая. Почему он молчит? Почему не отвечает? Я бы поняла… сейчас я бы поняла его гнев и возмущение.

А Андрей смотрит на меня, и такое выражение у него во взгляде… душу мне переворачивает! Никогда он так на меня не смотрел – будто на чудо, которого ждал, и дождался.

Так ребенок впервые радуется снегу!

Так я на мир глядела, очнувшись после операции, когда поняла, что буду жить!

Так смотрят на нечто долгожданное и выстраданное… но еще в его взгляде есть немалая доля вины. Неужели винит себя за прошлое? За родителей моих, или за ту измену?

Никогда я не узнаю – была она, или Андрей мне правду рассказал…

По каждой клеточке тела разливается жидкий огонь - лава, выжигающая все лишнее и ненужное. Не хочу, чтобы напоминали о том, что изменить никак нельзя! Не хочу... а будущее у нас общее!

Подхожу к Андрею, сажаю Захара к нему на колени, и наклоняюсь над своим любимым.

— Андрей, что бы там ни было в прошлом, знай – я тебя прощаю! Больше никаких упреков, никогда больше! – мне так важно донести и до него, и до родителей, что это мое! И что свое я трогать не дам! – И ты прости меня за все…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Тебя прощать не за что, Марина, — чуть устало говорит мужчина. – Я тебя не подведу, и… спасибо!

ГЛАВА 25

Марина

Отправлять родителей в отель мне показалось невежливым, ведь приехали они по моей просьбе. С Захаром повидаться, меня проведать, помочь…

Вот и остались они на ночь – на диване, на котором сначала спал Андрей, а потом уже мы с ним вдвоем. Теперь Андрей перебрался в мою комнату, смежную с маленькой детской Захара.

А утром я поняла, что моя квартира для такого наплыва гостей не предназначена. Завтрак не приготовить, ведь и мама, и папа очень любят поспать до обеда, и пришлось их будить, любуясь их недовольными лицами.

Андрей тоже не лучился счастьем от такого соседства. Захар, как обычно, устроил скандал, отказываясь завтракать, и я подумала: «А не начать ли мне курить? Или пить?»

Мне не менее остальных нравится то, что происходит, но я ведь держу себя в руках!

Хоть бы на работу поскорее…

Словно вторя моим мыслям, звонит телефон, на дисплее которого высвечивается имя хозяйки салона. Может, попросит сегодня пораньше выйти? Хоть бы…

— Мариночка, привет, — здоровается Роза со мной нервным голосом. – Я насчет сегодня… и насчет остальных дней тоже: все твои записи будут распределены между другими мастерами, прости. Надеюсь, ты понимаешь! Пока тебе лучше отдохнуть – я тебя, конечно же, не увольняю…

— Роза, о чем вы говорите? – накидываю плед, и выхожу на прохладный балкон, где ничьи любопытные уши меня не услышат. – Я ничего не понимаю!

— Правда, не понимаешь? – переспрашивает Роза. – Может, и так… интернет открой. Или новости, или газету – везде о тебе и Андрее Громове. Я узнала его – тот мужчина, который к нам приходил на стрижку, и тебя требовал. Головорез, убийца, бандит. А ты – его женщина, и мне такая реклама не нужна, прости!

Бледнею – от испуга, или от мороза на неотапливаемом балконе. Кровь от лица отливает – вижу свое бледное отражение на белом, замерзшем окне. Как же так?

— Вы увольняете меня?

— Нет, разве я могу уволить подругу головореза… мне своя жизнь дорога! – выплевывает Роза. – Оклад я буду тебе переводить, но в салоне не появляйся…

— Можете не платить, — стараюсь слезы сдержать, и говорю холодно. Вежливо даже. – Я приеду и напишу заявление на увольнение!

Подачки мне не нужны!

— Напиши дома, и скинь мне скан. Или фото. Прости, Марина, надеюсь, ты понимаешь – я не один день работала, а годы! И потерять все из-за тебя не готова!

Прощаюсь с ней, и хватаю сигареты Андрея, лежащие на подоконнике. Закуриваю – впервые за долгие годы, но лучше не становится. Горький дым царапает горло – ощущение мерзкое, но через пару затяжек становится чуть легче.

Бред какой-то! Андрея ведь прилюдно оправдали! Да, дело получило широкий общественный резонанс, и я замечала некоторые взгляды от посторонних, направленные на Андрея, но никто камнями в него не кидал.

Увидели нас вместе, сняли, и… что с того? Он – бывший заключенный, а я – парикмахер-стилист, а по совместительству – его девушка. Но увольнять за это, чтобы репутацию салона сберечь?

Открываю новостной портал, и сразу понимаю, в чем дело.

И тянусь к следующей сигарете. Пальцы замерзли, и я с трудом зажигаю ее, продолжая наслаждаться статьями.

Об Андрее.

Организация убийств… лично координирует… прогнившая система, выпустившая монстра на свободу…

Верная подруга и помощница во всех его делах!

И фотографии – я, Андрей, и Захар на его руках. Выходим из ТРЦ с детским сидением для машины Андрея, не предназначенной для ребенка.

Теперь понятно, почему Роза не хочет, чтобы я у нее работала – это во всех пабликах и на всех новостных порталах.

— Это что-то новенькое, — слышу я голос Андрея.

Смотрит на поднесенную к губам сигарету, неодобрительно качает головой, и забирает ее. Волосы влажные после душа, на футболке капельки воды – такой родной и домашний… черт, снова у меня проблемы!

И снова из-за Андрея.

Но разве он виноват?

— Не кури больше, это…