Овны не терпят поражений (СИ) - Найт Евгения

Кстати, о нем. Где он?

- Когда я могу приступить к работе? – на вопрос “что у меня с лицом” отвечать я не собераюсь.

- Когда Леонид Владимирович прикажет, только тогда. Ждите от него информации.

- А сам он где?

Марат запнулся. Его фальшивая суровость на мгновение испарилась, и выражение лица стало растерянным. Вместо угрюмого мужчины, передо мной сидел огорошенный человек.

- За границей. До сих пор решает проблемы.

Как-то мало верится. Сказано неубедительно.

- Ладно, – Марат мне ничего путного не скажет по этой теме. – Мы можем идти?

Василиса всё это время сидела рядом со мной, и правой стороной своего лица я чувствовал, что она испепеляет меня взглядом. Ну и что так злиться? Подумаешь, не дал ей уйти домой? И что? Дома всё равно сейчас делать нечего…

- Да, конечно. Будьте на связи, – минутная слабость Марата оказалась совсем не минутной. Он до сих пор отойти не может.

- До свидания, – пискнула Василиса всё же не переставая злиться на меня.

- До встречи, Василиса Алексеевна. Было приятно с Вами познакомиться.

Мы молча ехали в машине, но нас обоих распирало изнутри. Меня от последних событий, а Мелкую неизвестно от чего.

- Может, ты мне объяснишь причину своего поведения? – не удержался я. Еще чуть-чуть и она ногой пробьет дыру в моей машине.

- В этом разве есть толк? Тебе все равно эта информация окажется бесполезной, потому что ты жуткий эгоист и гад в одном лице! Ты думаешь лишь о себе и тебе совершенно наплевать…!

Снова вспомнилось. Пустая улица. Чувства, не отошедшие после драки. Мои руки на талии Василисы, её на моих плечах и шее. И дикое желание снова заткнуть ей рот.

Честно, – сам от себя в шоке, – я бы так и поступил, если бы был не за рулем автомобиля, а так мне остается лишь слушать те красочные прилагательные, которыми меня обсыпает Покровская. И откуда она понабрала? Жизненный опыт? Возможно…

Василиса

Боже! Наконец-то мы доехали до дома! Ехать с Карычем в одной машине вызывало такое раздражение, что я еле себя сдержала в том, чтобы не выбросить его через окно.

И что самое интересное, так это то, что я не могу объяснить себе такое свое поведение. Просто бесит и все без каких-либо причин!

Сейчас мне нужно с невероятной скоростью добраться до восьмого этажа дома, в котором я живу. Очень надеюсь, что индивид Крылов не успел сюда добраться, иначе всё…караул! Я окончательно потеряла подругу. Коль буквально час назад у меня была хоть какая-то возможность исправить это, а сейчас, если эта сволочь всё же добралась досюда, то такой возможности мне больше не достанется. Почему? Да всё просто! Слизняк Антон заморочит голову Ксюше, снова пустит ей пыль в глаза, а эта дурочка всему поверит.

Только добежать я не успела. Донцова сама спустилась на улицу. С ЧЕМОДАНОМ?

Нет! Нет, только не это! Не говорите, что из-за этого тупого Карыча я не успела, и человек тупее с идиотским именем Антон меня опередил, и теперь Ксюха решила переехать к нему жить?! Я этого не переживу.

- Привет, – первой заговорила Ксюша. Э-э-э, стоп! У неё приподнятое настроение? Скажите мне, это хорошо или плохо?! А-а-а-а, что делать?! Я не понимаю!!!

- Привет, – сказала я, после чего Донцова изогнула бровь. Скорее всего, от моего ненормального удивления на всё лицо. – Ты куда? Здравствуйте, Мария Сергеевна. Приветствую, Степан Вениаминович.

- Здравствуй, Васенька! – сначала меня обняла тётя Маша, а потом дядя Степа.

И вот не скажешь, что эти люди запрещают Ксюше общаться со мной. Они такого никогда бы не сделали. Теперь я окончательно уверена в том, что это дело Крыловских рук, мерзавец…

Интересно, Мария Сергеевна и Степан Вениаминович одобрили его или нет? Ксюша мне почему-то об этом не говорила.

- А вы куда с чемоданами? – какова вероятность того, что в этих чемоданах расчленённый Крылов? Маленькая, но надеяться я все равно буду.

- Мы к Тамаре Михайловне – к бабушке Ксюши. У неё юбилей, вот поздравить едем и на выходные там останемся, – ответила тетя Маша.

Снаружи я просто улыбнулась, а внутри меня творился настоящий ураган. Не знаю почему, но мне хотелось закричать на всё горло спасибо всевышнему…

- Здорово. Вы тоже её от меня поздравьте и привет передайте.

- Хорошо, Васенька. Ну мы поехали, дорога дальняя.

- До свидания. Счастливого пути! – взрослые ушли к своей машине, а Ксюша резко схватила меня за руку.

- Васька, прости меня за то, что я тебе сегодня наговорила. Антон на мои звонки не отвечал, и я сама не своя была. Прости, а? – тут мне хотелось во всем сознаться, но что-то мне помешало это сделать. Язык к нёбу прирос и всё. Проклятье какое-то.

- Да, ладно, я уже забыла давно, – вру. Не забыла. На душе до сих пор кошки скребут.

- Люблю тебя, ты самая лучшая! – она обняла, а я не нашла в себе сил, чтобы сделать тоже самое.

- Дочь, давай по быстрее, – послышался голос дяди Стёпы.

- Сейчас, иду пап, – крикнула в ответ подруга. – Покровская, у меня к тебе дело на миллион.

- Какое?

- Антон до сих пор трубку не берет, а я его не предупредила, что уезжаю. Ты можешь его найти и передать эту коробочку, – из-под толстой олимпийки она достает коробку песочного цвета. – Там записка и вкусняшки его любимые. Сделаешь?

Стоило мне услышать «Антон», так я сразу поняла, что это дело «на миллион» и, что делать этого не буду. И я уверена, что многие меня поймут…

Я лишь кивнула. Ксюша быстро передала мне в руки коробку, чмокнула в щеку и побежала к машине, из которой уже нервно сигналили.

И она даже не подозревала того, о чем я думаю.

- Мелочь, дуй на кухню, – услышала я, как только оказалась дома.

Задавать вопрос: «С каких пор это место стало моим домом?» я лучше не буду.

- Зачем?

- Разговаривать будем.

- О чем?

- О вечном.

Повторяешься, Карыч, повторяешься…

- Ты время видел? – взглянула я на настенные часы.

- Не волнуйся, время для нас еще детское.

Василиса

- Я получил завещание.

С каждым нашим новым «разговорчиком о вечном» я поражаюсь Куницыну всё больше и больше. Даже поражаюсь не им, а его актерскому мастерству. Так невозмутимо говорить о завещании человека, между-прочем это вам не хухры-мухры, может только настоящий актер. Как говориться, сцена потеряла своего героя. Или артиста? Да пофиг! Сейчас меня не это интересует.

- Почему ты молчишь?

П-ф-ф, этот садист еще спрашивает, почему я молчу? Боже, держите меня четверо…

- А-а что ты хочешь, чтобы я ответила?

- Не знаю, что-нибудь…

- Поздравляю! – чистый сарказм. Да, я…! Да, он…! Слов просто нет. И у него видимо тоже. На мои поздравления он просто закатил и сменил тему разговора.

- Это значит, что нам уже не нужно строить влюбленных придурков.

Во-первых, сам ты придурок, Каркуша!

А во-вторых, что-то я не припоминаю того, чтобы мы строили влюбленных. Может у меня память стирается, раз я не помню ничего, или наоборот не запоминаю?

- Здорово. Теперь я могу пойти лечь спать? – что у Карыча с лицом? Почему он выглядит так, будто он лимон с чесноком заточил?

О-о-о, я узнаю этот взгляд. Не хочу, конечно, вспомнить его, – тут, судя по не понятным мне явлениям в моём пузе, я бессовестно вру, – но узнаю.

Его «наклоняйся»; магнитные бури, которые накрыли Карыча в подъезде; выражение лица, с которым он выбирал пюрешки фрутоняня; о-х-х, взгляд, после того как он спрятал меня в своей машине от битого; а как он с Крыловым дрался, ва-х-х-х; и поц…

«Слюнообмен ваш сегодняшний по среди темной улицы», – э-э-э, я с ума сошла? С каких это пор в моей голове разговаривают незнакомые существа? – «Со стороны это выглядело зверски, не находишь?», – издевается еще.

И вообще, с чего вдруг меня накрыли такие воспоминания? Подумаешь, время «незабываемо» проводили и что? Необязательно потом это в голове лишний раз прокучивать…