Даниэла Стил - Игра в свидания
– В Сан-Франциско дом не присмотрела? – спросила Мэг, наливая им обеим холодного чая – у нее в холодильнике всегда стоял кувшин, в точности как у мамы. Они расположились на балконе и нежились под ласковыми лучами предзакатного солнца.
– Да нет, времени не было, – уклончиво ответила Пэрис, хотя в действительности дело было не во времени, а в ее настроении. Распрощавшись с Вимом, она загрустила, и ей захотелось поскорее увидеть дочь, чтобы чуточку взбодриться.
– Как прошла встреча с папой? – с беспокойством спросила Мэг.
Она распустила волосы, давая им отдохнуть от стягивавшей их весь день резинки. Волосы у нее были длиннее, чем у матери, и в таком виде она стала похожа на маленькую девочку. Очень красивую девочку, ничуть не уступающую в красоте актрисам на студии. Но к актерской карьере Мэг никогда не проявляла интереса. На ней была та же одежда, что на работе, – джинсы и топик.
– Папа себя достойно вел? – По лицу девушки снова пробежала тревожная тень. Она понимала, что для мамы это было серьезное испытание, хотя Вим и сказал ей по телефону, что все прошло нормально. Но ему еще только восемнадцать, он иногда пропускает детали.
– Да-да, все в порядке, – сказала Пэрис и глотнула чаю. Вид у нее был усталый. – Он был очень мил. И с Вимом тоже.
– А с тобой?
Пэрис вздохнула. Ей не хотелось огорчать дочку, но она привыкла быть с ней откровенной. Они были не просто мать и дочь, они были подруги. Даже в переходном возрасте Мэг не доставляла матери неприятностей. В отличие от многих сверстниц, Мэг всегда проявляла рассудительность и охотно делилась с матерью своими секретами. Подруги твердили Пэрис, что она не представляет, как ей повезло, но она это и сама понимала, а сейчас – как никогда. После ухода Питера дочь стала ей главной опорой, они будто поменялись ролями. Но Мэг и в самом деле уже не ребенок. Она взрослая женщина, и к ее мнению можно прислушиваться.
– Сказать по правде, было тяжело. Он ничуть не изменился. Смотрю на него – и в глубине души мне чудится, что мы по-прежнему женаты. Да, собственно, формально говоря, так и есть. Как странно… В голове не укладывается, что он больше не является частью моей жизни! Ему, наверное, тоже нелегко пришлось. Но он сам этого захотел, о чем так прямо мне и сказал. Не могу понять, что все-таки произошло. А жаль. Если бы я знала, где совершила ошибку, что я сделала не так или, наоборот, не сделала… Должна же быть какая-то причина! Так не бывает: утром человек проснулся и говорит: «До свидания, я пошел». А может, бывает… Не знаю. Мне кажется, я никогда этого не пойму. И не прощу, – грустно добавила она, и солнце сверкнуло в ее золотистых волосах.
– Ты молодец, что позволила ему приехать в Беркли. Мэг искренне восхищалась матерью. Конечно, выбора у Пэрис все равно не было, но она переживала развод с редким достоинством. Никакой ненависти к Питеру она не испытывала, даже теперь, хотя ситуация требовала от нее максимального мужества.
– Я сочла справедливым, чтобы он там был. Вим так радовался! – Пэрис рассказала Мэг о студгородке Беркли, о соседях Вима по комнате, о самом общежитии. – Жутко не хотелось его оставлять. Представляю, что я буду чувствовать, когда вернусь в Гринвич… Ну, ничего. В сентябре начну работать в детском приюте.
– А мне все-таки кажется, твоя докторша права: надо тебе оттуда уезжать.
– Возможно, – проговорила Пэрис задумчиво, но не слишком уверенно. – Как твои-то дела? Как новый парень? Умный?
В ответ Мэг рассмеялась:
– Мне кажется, да. А ты, может, по-другому воспримешь. По натуре он вольная пташка. Родился в Сан-Франциско в коммуне хиппи, а вырос на Гавайях. Мы очень хорошо ладим. Он, кстати, сегодня придет, но попозже, после ужина. Я ему сказала, что мне надо сначала пообщаться с тобой без посторонних.
– А как его зовут? Ты мне, кажется, не говорила.
За последнее время столько всего произошло, что им было не до разговоров о мальчиках, и Мэг улыбнулась.
– Его зовут Пирс. Пирс Джонс. Для актера имя удачное.
Запоминающееся. Он мечтает о серьезном, но пока нарасхват в фильмах ужасов. Внешность у него потрясающая. Мать у него наполовину азиатка, а отец был черный. Невероятная смесь! Он немного похож на мексиканца – него такие большие, чуть раскосые глаза.
– Ты меня заинтриговала.
Пэрис старалась избежать скоропалительных суждений. И все же, когда Пирс Джонс наконец явился, она была поражена. Мэг описала его довольно точно. По-восточному красивый, атлетического телосложения, которое подчеркивали майка без рукавов и джинсы в обтяжку, он был чрезвычайно эффектен. Рев его мотоцикла был слышен за версту, а своими сапожищами «Харлей-Дэвидсон» он тут же наследил на бежевом ковре в гостиной. Мэг, впрочем, не придала этому никакого значения. Она была влюблена.
Пообщавшись с молодым человеком с полчаса, Пэрис впала в панику. Он свободно рассуждал о многочисленных наркотиках, которые перепробовал еще на Гавайях, будучи подростком. О половине Пэрис слышала впервые в жизни. При этом он оставлял без внимания отчаянные попытки Мэг переменить тему. Правда, потом Пирс добавил, что, увлекшись боевыми искусствами, он о наркотиках и думать забыл. У него был черный пояс по карате, и он по четыре, а то и пять часов в день проводил на тренировках.
Пэрис попыталась осторожно прощупать почву, но вопрос о колледже остался без ответа. Парень сообщил, что увлекается натурфилософией и в данный момент, для очищения духа и тела, сидит на диете по системе макробиотики. На здоровье он был просто помешан, что Пэрис восприняла с облегчением – главное, что благодаря этому он отказался от наркотиков и алкоголя. Но было такое впечатление, что ни о чем другом, кроме своего организма, он говорить не может. Нет, не так. Еще он пел дифирамбы Мэг, а это уже кое-что. Он явно был по уши влюблен – даже Пэрис видела, сколь сильно их взаимное влечение. Он с такой страстью поцеловал Мэг на прощание, что Пэрис показалось, будто он испепелил все живое в комнате.
Когда, проводив его, Мэг вернулась в комнату, Пэрис так красноречиво молчала, что дочка расхохоталась.
– Мам, не паникуй.
– А ты меня успокой. – Пэрис как-то притихла. Они были слишком близки, чтобы что-то друг от друга скрывать.
– Во-первых, замуж за него я не собираюсь. Нам просто хорошо вместе.
– Но о чем вы с ним говорите? Помимо его диеты и комплекса упражнений? Конечно, я готова признать, что это весьма интересная тема…
Мэг чуть не лопнула от смеха.
– Мамочка, Пирс просто симпатичный парень. Он со мной очень нежен. А разговариваем мы о кинематографе. Он цельная натура, не употребляет наркотиков, не пьет – в отличие от большинства ребят, с которыми я раньше встречалась. Мам, ты же не знаешь, как трудно в наши дни найти нормального человека. Куда ни кинь – сплошь чудики или неудачники.
