Здесь я устанавливаю правила (СИ) - Бальс Лора
Продолжая наблюдать, как любовница избавляется от одежды, не забывая принимать самые выигрышные позы, неспешно расстегнул и сбросил рубашку. Видя, что он не двигается с места, Римма грациозно скользнула к нему на колени.
Феликс наклонился, нетерпеливо впиваясь губами в открытую беззащитную шею. Нашёл бьющуюся жилку и чуть прикусил, тут же облизав оставленный след. Ладонью сжал пышную грудь…
Собственные движения показались техническими, формальными. Он привычно ласкал соблазнительное женское тело, но почти не чувствовал желания. Наверное, из-за этого реакция Риммы показалась слишком наигранной. Она ещё не была по-настоящему возбуждена, но стонала и извивалась так, словно уже не могла дождаться, когда примет его в себя.
И духи… От неё пахло духами. Знакомый хороший запах, она всегда ими пользовалась. Но почему-то сегодня это отвлекало, сбивало настрой. Феликс бы сейчас предпочёл слабый естественный аромат шампуня и мыла.
— Пойдём в душ, — решил он и, не дожидаясь ответа, поднялся, не выпуская Римму из рук, и понёс, куда хотел.
Она немного напряглась, на лице промелькнула тень недовольства — Римма не любила показываться в натуральном виде — но вслух ничего не возразила.
Он поставил её на ноги только в душевой кабинке, и сразу же открыл воду. Римма смешно зафыркала, замотала головой. Искренний, настоящий жест. Феликс провёл ладонью по её лицу, смывая ненужный тональник.
— Куда лучше… — пробормотал довольно, прокладывая дорожку поцелуев от виска к шее.
Намокшие волосы упали вниз тяжёлой волной. Он вытянул ставшие ненужными шпильки, запустил руку в спутавшиеся каштановые пряди, заставляя её откинуть голову. Теперь по-настоящему захотелось продолжать. Он добрался до груди, заставив её выгнуться сильнее. Втянул губами сосок и слегка пощекотал языком, сорвав с губ Риммы протяжный стон.
Теперь она пахла гораздо вкуснее. Чистым телом и яблоком — аромат мыла. Капли воды заманчиво сверкали на коже, побуждая их слизать… На смуглой коже. Когда она успела так загореть? Нежная белизна шла ей куда больше… Чёрт! Римма… Римма никогда не была белокожей. Она смуглая от природы, и вдобавок регулярно ходит в солярий.
Белая кожа — это у другой. Интересно, каков у неё темперамент в постели? Она предпочитает дарить ласки или принимать их? Ему почему-то кажется, что второе… Чёрт!
Слишком демонстративный энтузиазм любовницы вдруг стал излишним. Смуглые руки, обвившие его шею, едва не удушали.
Феликс резко развернул её спиной, заставил наклониться, уперевшись ладонями в стенку кабинки. Вошёл одним грубым движением и сразу начал двигаться. Грубо, бесцеремонно, словно надеялся выколотить из самого себя всё ненужное, непрошеное и мешающее.
Короткие рваные полустоны-полувсхлипы, срывающиеся с губ Риммы, взбудоражили кровь. Она царапала скользкий пластик, стараясь удержать равновесие. Перебирала ногами и выгибалась — вовсе не навстречу, а бессознательно пытаясь отстраниться. Он с силой сжал узкие бёдра и продолжил вбиваться резко, сильно, быстро, не обращая внимания на её дискомфорт. Наслаждение окрасилось в непривычно тёмные, злые тона…
— Ты умница, — проговорил, наконец ослабив хватку и выпустив её из рук. На бёдрах наверняка останутся синяки.
Римма тут же обернулась к нему, скользнула руками по грудной клетке и снова обняла, уткнувшись лицом в плечо. Он помог ей выйти из душа, накинул полотенце.
— Ты не останешься? — огорчённо спросила она, глядя, как он одевается, и сразу улыбнулась, помня, что должна всегда оставлять только лучшее впечатление.
— Почему ты мне улыбаешься? Тебе ведь не понравилось сегодня, — Феликс прекрасно знал ответ и вовсе не хотел ругаться или ставить Римму в неловкое положение, но слова сорвались как-то сами собой.
Она растерялась, взглянула пытливо, стараясь прочитать, какой ответ он ждёт.
— Я всё понимаю. У тебя непростой период, и если это нужно, чтобы расслабиться… Ты знаешь, я для тебя готова на многое.
Феликс безрадостно усмехнулся. Да, она действительно была готова на всё, понимая, что за предоставляемое обеспечение он требует совсем не много.
— Римма, кем ты хотела стать в детстве? — неожиданно для себя поинтересовался он.
В её лице не отразилось ничего, кроме искреннего недоумения.
— Я не помню… Какая разница? Всё равно детские мечты никогда не сбываются. И это, наверное, хорошо.
Она была права. Детские мечты действительно не сбываются. Вот Зеленцова, например, вряд ли сама хотела стать юристом. Зато мечтала быть любимой дочерью… Из его желаний тоже ничего не вышло.
Феликс снова мысленно выругался. При чём здесь Зеленцова? И её желания… Чёрт, желания…
— Хотел купить тебе подарок, — как ни в чём не бывало заметил он, открыв портмоне и перебирая купюры. — Но не успел. Выбери что-нибудь сама, ладно?
Это было обычным ритуалом. Римма любила тратить деньги по своему усмотрению и ни нарядам, ни драгоценностям не радовалась так, как наличке. Однако на прямое предложение внеплановых денег обижалась, заявляя, что не проститутка и не нуждается в подачках.
Ответная улыбка вышла кривой и неестественной.
— Не останешься, — констатировала она. — Почему?
— Ты же всё понимаешь, — с большей иронией, чем собирался, хмыкнул Феликс. — У меня сейчас много работы, едва получилось вырваться на пару часов.
— Ночью ты тоже работаешь?
— Золотце, ты забываешься. У меня ненормированный график, но к тебе это не имеет никакого отношения. Спасибо за вечер.
Другая… Инга точно не стерпела бы такого отношения. А Римма покорно улыбнулась, принимая данность.
— Возвращайся скорее. Я скучаю…
Глава 15
— У нас форс-мажор, — с порога оповестил охранник, вышедший навстречу хозяину.
Если бы было что-то серьёзное, ему бы позвонили сразу, поэтому Феликс ощутил скорее интерес, чем настороженность.
— Что случилось?
Вместо ответа охранник протянул мелко сложенный лист бумаги. Развернув записку, Феликс пробежал глазами текст и весело расхохотался. Радоваться было совершенно нечему, но вопреки этому настроение стремительно поползло вверх.
— И кому она собиралась это подсунуть? Соседям через забор?
— Курьеру из супермаркета. Вылезла в окно из библиотеки и рванула, еле успел перехватить, пока рот не раскрыла.
Феликс покачал головой с невольным одобрением. Расчёт был неплох. Если бы не камеры, девчонка вполне смогла бы выскользнуть из дома незамеченной и успела бы добежать до машины. Конечно, там её поймали бы — как беглянку, даже не подумав о других вероятностях. План вполне мог удаться. И понаписала она всё достаточно красочно, чтобы нашедший записку преисполнился сочувствия и поспешил в прокуратуру.
Но какова проныра! Выбраться через окно с одной только полноценно действующей рукой… Интересно, если бы она знала о камерах, что придумала бы тогда? Нашла бы способ оставить весь дом без электричества? Пожалуй, с неё бы сталось.
Ветров прошёл в дежурку и с неподдельным интересом устремил взгляд на монитор. Зеленцова нервно расхаживала по комнате, иногда останавливалась у окна и барабанила пальцами по подоконнику, но тут же снова принималась бродить.
— Целый день так мечется, — сообщил охранник.
Конечно, она наверняка не готовилась к тому, что придётся ждать расплаты без всякой надежды на спасение.
— Когда попалась, вела себя тихо? — осведомился он. — Курьер ничего не понял?
— Не понял, однозначно. Всё нормально.
Феликс вздохнул, задумавшись, что делать с Зеленцовой. Какие-то меры действительно принять было надо. Хотя бы потому, что если её не приструнить, следующая диверсия не заставит себя ждать. И нет гарантии, что у неё снова не выйдет добиться своего. А это уже опасно — для неё же самой.
Но не сажать же её на цепь в самом деле! Даже в подвале снова не запрёшь, хотя это было бы куда надёжнее, чем держать её наверху. Врезать замок в дверь и запирать на ключ? Так ведь опять может сигануть из окна, даром что спальня на втором этаже.
