Анна Джейн - Северная корона. Часть 2
"Это бесит. Выходи!".
"Ага. Если я сейчас выйду, ты, мелкий, ляжешь. Наверное, на мое место. С приступом", - пронеслось в голове застывшего Ника вместе с новым порывом неизвестно откуда взявшегося ветра. А после парень услышал легкий шорох шагов - тихий, осторожный, какой-то плавный. Ему почудилось вдруг, что там, позади неспешно идет Андрей - не своей походкой, не своими ногами, но идет именно он! Через секунду Ник понял абсурдность своего неожиданного предположения и, напрягшись, почему-то интуитивно ожидая самого плохого, резко обернулся.
Странное оцепенение, как и страх того, что его нашли, мигом сползли с кожи Кларского на траву и впитались в слегка влажную редко прогревающуюся солнцем землю. По дорожке перед ним медленно шла рыжеволосая стройная девушка в длинном легком летнем сиреневом платье, ведущая за собой маленькую, очень милую девочку с большими голубыми глазами, в которых не было ни капли печали, а только любопытство. В руках рыжеволосой были живые темно-бордовые розы.
"Зачем тащить на кладбище ребенка?", - подумал Ник раздраженно, но плечи его облегченно опустились. Опять же они напряглись, когда девушка направилась ни куда-нибудь, а прямиком к могиле Андрея.
Кажется, рыжеволосая была удивлена не меньше, чем Ник.
- Вы кто? - удивленно спросила его девушка, крепче сжимая руку дочери. Нику показалось, что она слегка побледнела.
- А вы? - спросил он, хмуря брови.
- Я... Я к Андрею пришла, - так и не назвала себя девушка, пытаясь отвести маленькую дочку в розовом сарафанчике за спину. В ее глазах появился испуг. - Я просто... цветы положить. Мы... я сейчас уйду.
- Подожди, - резко перешел на "ты" Кларский, чувствуя, что ее лицо ему знакомо.
- Что?
Вместо ответа молодой человек склонил голову на бок. Да, он точно видел ее раньше, только без ребенка. Давно, три года назад. Сначала в адвокатской конторе. Потом в особняке старшего брата. Тогда он даже представил рыжую Нику.
- Кстати, запомни ее.
- Зачем?
- Повежливее, хамло. Просто запомни. Ее зовут Настя. А этой мой брат. Никита. Когда он молчит, он мил. Все, олень, иди. Делай, что я сказал.
Тогда, помнится, Ник даже слега пожалел девчонку, когда Март представил ее брату. Она явно по доброй воли не стала бы общаться с таким, как Андрей. Какой нормальной женщине нужен властный тип в наколках с несколькими ходками за спиной, в движениях которого живет опасность, а в глазах - искры затаенного, но время от времени прорывающегося наружу сумасшествия? Наверняка она его боялась. А пойти против не могла. Зато сам Март относился к этой Насте очень даже хорошо, что ему в принципе было не свойственно. Никита запомнил, как нежно старший брат глядел на рыжеволосую, которая как-то отрезвляла его, превращая временами в почти нормального. Кажется, когда Андрея и пристанских взяли на том ублюдочном благотворительном вечере, она была рядом с ним.
Надо же, он, Никита, и не думал ее больше увидеть, но нет, встретил на могиле брата. Неужто, она помнит того, кто три года назад заставил ее натерпеться страху?
Кларский смерил обладательницу огненно-рыжей копны еще одним внимательным сканирующим взглядом - и почему она, спустя столько времени, пришла в это место с цветами в руках? Да еще и с ребенком.
- Это ведь ты с Андреем три года назад встречалась? - прямо спросил Никита. Рыжеволосая отвела в сторону глаза, а парень продолжал уже более уверенно, тоном человека, только что разгадавшего сложную загадку. - Тебя ведь Настей зовут?
- Да, - нехотя кивнула девушка, которой видимо, не очень нравилось общество незнакомого парня с холодными внимательными глазами, в которых от доброты и нежности было только одно воспоминание. А вот светловолосая дочка ее с любопытством разглядывала этого взрослого дядю. Он ей почему-то понравился и казался добрым, только немного сердитым. Правда, говорить с ним малышка стеснялась и пряталась за встревоженную маму.
- А вы кто? - Настя все же осмелилась взглянуть в глаза Кларского.
- Я его брат, - просто сказал Никита, небрежно кивая на могилу Андрея, как будто бы позади него находилось не его последнее скорбное пристанище, а сам Март, сидевший на самодельном троне.
- Младший брат? Так вы - Никита? - удивленно переспросила Настя. Теплый ветерок скользнул ей в огненные волосы и игриво взлохматил прямую челку, достающую тонких, красиво очерченных и подчеркивающих правильный овал лица бровей.
Молодой человек кивнул.
- Я вас... не узнала, Никита, простите.
Испуг из ее выразительных, широко распахнутых, как и у дочки, только не голубых, а серо-зеленых глаз прошел. Сначала девушка подумала, что это кто-то из криминальных дружков Андрея, которые только рады были, когда его не стало. Потому и испугалась. Мало ли что им взбредет в голову, когда они увидят ее с дочкой?
Но это оказался его брат - младший брат, о котором Андрей почти не говорил, но, которого, кажется, любил. Она видела его всего лишь пару раз, и, кажется, с тех пор он почти не изменился - только стал еще крепче и шире в плечах. А вот светло-грифельные, обрамленные светло-коричневыми ресницами глаза еще больше повзрослели, и в них появилось что-то неуловимо мартовское: жесткое, настороженное, ожидающее отовсюду подвоха и готовое нападать, чтобы защититься. Правда, в глазах Никиты было и еще кое-что - в них до сих пор оставался юношеский максимализм, смешанный с дерзостью, и толика отлично скрываемой печали: то ли тоски по дому, то ли усталости, то ли желания быть ком-то нужным. А. впрочем, может быть, ей это просто показалось.
- Ничего страшного, переживу, - без доли юмора ответил Насте Ник. - Это ты ухаживаешь за могилой?
Рыжеволосая девушка кивнула. Никита удовлетворительно покачал головой.
- Думаю, он доволен, - словно сам себе сказал Кларский и похлопал ладонью по граниту памятника. - Неплохо смотрится. Незнакомые люди, видя этого парня, - он указал глазами на ангела, - будут думать, что его поставили хорошему человеку.
Он понимал, что несет бред, но ничего умнее придумать не мог. К тому ж Ник начал все сильнее осознавать, что Марта нет в живых, и что из-за своей подземной двери он никогда не выйдет. Разве что только в день Страшного суда.
- Андрей был хорошим человеком, - мягко сказала Настя, осторожно, с нежностью, опуская бордовые розы на могилу.
- Мама, - позвала ее дочка, до этого с любопытством разглядывающая Ника из-за ее спины.
- Полина, потом, - поспешно сказала рыжеволосая. - Я разговариваю с дяденькой.
Дяденька едва заметно поморщился. Его так пока еще никто не называл.
- Мама, я папе тоже хочу цветочки дать, - деловито сказала девочка, чуть-чуть шепелявя, и протянула вперёд руку с зажатыми в ней двумя белоснежными лилиями. Они отлично гармонировали с нежно-розовым сарафанчиком.
