Ирина Романова - Я зарекалась любить
Мы находились в баре довольно долго, из-за громкой музыки и мерцания света у меня начинала болеть голова. К нашему столу вернулись Кира и Олег. Она была одета в очень короткие шорты и ярко-зеленую блузку с цветочным принтом, что очень красиво сочеталось с цветом ее глаз. От танцев ее идеальная прическа слегка пострадала, кожа на лице начинала блестеть, тушь немного осыпалась темной крошкой под глазами. Она была пьяна, причем настолько, что еле стояла на ногах.
- Чего скучаем? – шатаясь, она навалилась на стол и потянулась к коктейлю Бориса.
- Тебе уже хватит, дорогая, - настойчиво отозвался Олег, забирая коктейль у нее из рук и возвращая его на законное место.
- Что ты сказал? – возмущенно-неуклюже повернулась она к своему парню.
- Что слышала, пора домой, - сказав это, он тут же присел и перекинул мою подругу через плечо. - Всем пока, - улыбаясь, сказал он нам и направился к выходу. Кира явно была удивлена не меньше меня от такого поворота событий, но вместо возмущений она разразилась смехом, чего я от нее никак не могла ожидать. В отношениях с мужчинами обычно она не принимала подобного панибратства.
- Я пойду подышу воздухом, - сказала я Борису, надеясь, что улица хоть как-то спасет меня от головной боли, иначе придется идти домой. Кира явно останется у Олега, а коротать время в одиночестве на балконе мне не хотелось.
Не успела я оказаться за пределами шумного заведения, как меня догнал Борис. Мы вместе вышли на улицу и оказались в небольшом узком слабоосвещенном переулке. Музыка гулко отдавалась вибрацией стен. Я вдохнула свежий воздух, закрыла глаза и, стоя спиной к стене, облокотилась.
- Ты сегодня очень красиво выглядишь, - Боря стоял рядом со мной, он облокотился плечом на стену и смотрел на меня.
Я улыбнулась, открыла глаза и проговорила:
- Спасибо, ты мне это уже говорил, - «кто-то явно перебрал с коктейлями».
- Ты мне очень нравишься.
Я опустила глаза, пытаясь понять, как бы выйти из этой неловкой ситуации. Я уже открыла рот, чтобы ответить, как Борис, преодолев оставшееся между нами расстояние, подошел вплотную и, запустив в мои волосы руки, поцеловал меня. Это было настолько быстро и неожиданно. Я почувствовала сладкий вкус мандаринов и горьковатый привкус алкоголя, поцелуй был осторожным, нежным и ласковым, как будто он просил разрешения и очень боялся отказа. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что происходит. Осознав действительность, я попыталась остановить его, но отступить мне было некуда – позади стена, а хватка Бориса усилилась. Поцелуй становился требовательным и горячим. У меня началась паника. Я изо всех сил пыталась оттолкнуть эту каменную груду мышц от себя, как внезапно его тело поддалось, и я освободилась. Оказывается, Иван оттащил его от меня.
- Эй, полегче, друг. Девушка, кажется, не в восторге, – сказал он Боре. Я слегка наклонилась, пытаясь прийти в себя и отдышаться. Я испугалась. Действительно, испугалась. От него я такого никак не могла ожидать, слезы предательски начали выступать. Я подошла и дала Борису пощечину, после чего развернулась и направилась в сторону отеля, на ходу вытирая слезы руками.
- Аня, я… - пытался он сказать мне что- то в след, - Вань, проводи ее до номера, пожалуйста. Что же я наделал… - было последним, что я услышала. Боковым зрением я видела, как он облокотился спиной к стене, сполз на землю, и зарылся обеими руками в волосы.
«Вот тебе и дружба с парнями», - пронеслось у меня в голове.
- Эй, - это был Иван, - да подожди ты, - он пытался меня догнать, - ну перебрал парень немного, чего ты взъелась-то?
- А если б он меня изнасиловал? – ответила я, шмыгая носом, когда Иван поровнялся со мной.
- Он? Ты что, он бы никогда так не поступил, он же с тебя пылинки сдувает.
- Он обещал не давить на меня, что это было вообще? - я остановилась и вполоборота показала рукой в сторону бара.
- Послушай, - с раздражением продолжил он, - Боря очень хороший человек, он уже очень сильно раскаивается, он бы никогда не сделал тебе плохо, просто сегодня он слегка перебрал, на него это не похоже. Вот если ты заставишь его страдать, то тебе не поздоровиться.
Я остановилась, посмотрела в упор на его холодные синие глаза и не поверила своим ушам. В сложившейся ситуации я была жертвой, а обвиняли меня.
- Ты что? Охренел вообще? Я к нему не лезла никогда! - я продолжила идти. - Чего вообще вам всем от меня надо? – слезы обиды покатились новой волной. - Чего ты идешь за мной? – не останавливаясь, я развернулась к Ивану.
- Да ты ходячее приключение, тебя наедине с собой нельзя оставлять.
- Разберусь без тебя как-нибудь, - сказала я и, как по мановению волшебной палочки, растянулась на земле.
Волна негодования и обиды накрыла меня, от злости я ударила рукой по земле, захотелось кричать.
«Выброшу к чертовой матери эти босоножки» - подумала я и подняла голову: передо мной стоял спаситель-вредитель моей жизни. Злорадная ухмылка не сходила с его лица.
- Да-да, справишься, - проговорил он, подавая мне руку. – Так белье ты все-таки носишь?
Я сначала не поняла вопроса, пока не увидела, что во время падения, мои ноги запутались в длинной юбке, отчего она немного сползла вниз с правой стороны, оголяя резинку трусов. Сжав зубы, я закрыла глаза и подумала, что хуже быть уже не может. Я взяла его за руку, поднялась, тут же поправила юбку и начала молить вселенную, чтобы этот самовлюбленный эгоист не вздумал больше ничего комментировать. Слезы, однако, сразу высохли, я попыталась сделать шаг, как острая боль пронзила мою щиколотку, я взвизгнула и сразу переместила вес тела на здоровую. Вот тебе и «хуже».
- Ну что с тобой еще? – Иван уже успел отойти от меня на несколько шагов.
- Я не могу идти, - проскулила я.
Он вздохнул, закатил глаза и посмотрел на небо, явно жалея, что встретил меня. Осмотрев мою ногу, Иван вынес вердикт, что у меня просто растяжение, после чего поднял и перекинул через плечо.
«Сегодня что? Всех девушек носят как мешок с картошкой?» - подумала я, вспоминая Киру.
- Эй! – я начала возмущаться. - Ты что делаешь?
- Ты же не можешь идти, я тебя несу.
- Ну так возьми меня нормально, мне так не удобно, - я брыкалась как могла. Кровь постепенно приливала к моей голове, грудь норовила с каждым шагом вырваться наружу. Мышцы его были словно из камня не только с виду, но и на ощупь, лежать на его плече животом мне определенно не нравилось.
