Екатерина Вильмонт - Черт-те что и сбоку бантик
– Мама, вот твой телефон. Папа говорит, что скучает.
– Да-да… Спасибо.
– Мамочка, что с тобой?
– Ничего, просто задумалась о работе.
Дождь между тем припустил еще пуще. К прогулкам погода явно не располагала.
– Ну, раз так, будем смотреть кино! – решил Сергей Данилович. – Я тут для Асеньки целую фильмотеку заготовил. Скажи, ребенок, ты «Внимание, черепаха!» видела?
– Нет!
– Ох, Сережа, какой ты молодец, это такая прелесть! – обрадовалась Анна Альбертовна. – Натик, а ты помнишь этот фильм?
– Да-да, помню, правда чудесный. Помнишь, мама, я все допытывалась, что такое тамариск?
– А я не знала, пришлось лезть в энциклопедию…
– «Вова-джан, не рви тамариск!»
– А что такое Вова-джан? – заинтересовалась Аська.
– Мальчик Вова, у которого армянская бабушка, она его так называет, – и, предваряя следующий вопрос внучки, Анна Альбертовна сообщила: – А тамариск это растение.
И тут опять зазвонил Наташин телефон. Кузьмин. Она вспыхнула и выскочила из комнаты.
– Алло!
– Это я. Я здесь, у вашего дома, на машине.
– Я сейчас!
Все сомнения улетучились в один миг!
– Мама! – позвала она.
Анна Альбертовна выглянула из комнаты.
– Он?
– Он, мамочка!
– Господи помилуй! Ладно, беги, ты уже взрослая, должна понимать, что творишь. Только помни о дочери. Да зонт захвати. Он где-то тут.
– Да! Спасибо, мамочка!
– Когда тебя ждать?
– Откуда я знаю? Мам, как я выгляжу?
– Если честно, я тебя такой красивой еще никогда не видела, горе мое!
Наташа подпрыгнула на месте, схватила зонт и сбежала с крыльца.
Глеб Витальевич увидел, что Наташа бежит к машине, держа в руках нераскрытый зонтик, хотя дождь так и хлещет. Счастье мое! Он выскочил ей навстречу, под дождь, принял ее в свои объятия, поцеловал.
– Ты вся мокрая…
– И ты… – пьяным смехом залилась Наташа. – Ну и что? Не растаем же!
– Факт, не растаем! – Он прижал ее к себе так крепко, что она едва не задохнулась.
– Глеб!
– Наташка моя! Ох, ты же простудишься! Садись скорее!
Она скользнула на переднее сиденье и пристегнулась ремнем. Он тоже сел в машину.
– Поехали!
– Куда? Хотя мне все равно, если честно…
– Господи, Наташка!
Эту сцену в окно наблюдали Анна Альбертовна и Сергей Данилович.
– Нюта, что это?
– Сам не видишь?
– Но кто этот человек?
– Кузьмин. Хозяин канала.
– Это любовь?
– Что я об этом знаю? Он примчался сюда за ней… И она буквально спятила… А раньше, говорит, даже не подозревала…
– И куда он ее повез?
– Куда не знаю, а вот зачем – понятно без слов.
– Ох, грехи наши тяжкие.
– Знаешь, я никогда ее такой не видела. Уж как она была влюблена в Артура, вроде бы с ума сходила, но где там…
– Но тогда она была девочкой, а сейчас это взрослая женщина и страсть ее накрыла по-взрослому. Как, говоришь, его зовут?
– Глеб Витальевич Кузьмин.
– Не знаешь, он женат?
– Женат. Двое детей, правда, дети уже большие. Ох, Сереженька, что-то мне страшно… Я ее спросила, когда вернется, она сказала, что понятия не имеет…
Глеб Витальевич проснулся с ощущением такого невероятного, такого молодого счастья, что сам себе не поверил. Неужели? Да, вот она, рядом, спит и глаз невозможно от нее оторвать. В моей жизни такого еще не было… И не будет уже, я теперь не смогу без нее жить, я отравился… Я ехал сюда, думал, что и как говорить, что выдумать, чтобы завлечь ее, а она… просто побежала мне навстречу и все, и ничего говорить не надо. Зачем какие-то дурацкие слова, если и так все ясно? И это не благодарность за карьеру, не какие-то виды на меня, нет, это как минимум страсть, а может, и… любовь? Или этого не может быть? А почему, собственно? Я же вот люблю ее… И что с этим делать? Ну, прежде всего, надо быть чрезвычайно осторожными, нам обоим. Не дай бог кто-то что-то заподозрит. Такое может подняться… Начать надо с того, что я разведусь. Пока только я. Будет, конечно, шум, но с нею он не должен быть связан. Столько лет прожить с Людой… Но любви ведь и не было… Я создал ей прекрасную комфортную жизнь и не собираюсь ничего ее лишать. Дом, который она так любит, останется ей. А Юрка взрослый, хочет и дальше учиться в Англии. И на здоровье. А Ленька? Он как-то заикнулся о Джульярдской школе, но вроде бы не всерьез… Но теперь пусть поедет, и Люда с ним… Английский она знает, с этим проблем не будет, сниму им хорошую квартиру в Нью-Йорке, они ни в чем не будут нуждаться… И если во время развода рядом со мной никого не засекут, то и обсасывать подробности развода будет неинтересно… А через несколько месяцев разведется Наташа. И выйдет за меня замуж. Да, но все это время она будет жить в своей семье, спать со своим мужем, а я же этого не перенесу! Я буду сходить с ума и наделаю кучу глупостей…
Но тут у нее задрожали ресницы и она открыла глаза.
– Глеб? Значит, мне все это не приснилось?
Она протянула руку и погладила его по щеке.
– Тебе не приснилось, любимая…
– Я долго спала?
– Не знаю… Счастливые часов не наблюдают… – нежно улыбнулся он.
– Глеб, я… Со мной такого еще не было… Это… я тут придумала про нас: «Что с нами? Цунами!» Я дура, да?
– Цунами, говоришь? А ведь ты права… Это цунами. Знаешь, я был в Индонезии, когда случилось то страшное цунами, и чудом остался жив, мы просто уехали в глубь острова, а когда вернулись на другой день, от отеля остались одни обломки…
– Это было очень страшно?
– В тот момент уже нет… Только, что называется, задним числом… Вот и сейчас… одни обломки… Скажи мне, ты выйдешь за меня замуж?
– Глеб? Вот так, сразу?
– В том-то и дело, что сразу нельзя.
И он изложил ей свой план.
– Глеб, но, может быть, не стоит так сразу все ломать?
– Так ведь уже сломалось… По крайней мере для меня. Я не смогу больше жить так, как жил. Не смогу без тебя. И я хочу, чтобы ты была моей женой, хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой на законном основании. Ты с мужем венчалась?
– Нет.
– Вот и я тоже. Но ты не готова с ним развестись?
– С ним – готова, хоть сию минуту, но Аська… Она обожает отца…
– Но ты же не станешь препятствовать их отношениям?
– Я – нет, но он… Он не согласится.
– Он что, такой идеальный верный муж?
– Верный? О нет! – рассмеялась Наташа, вспомнив игрушечного зайца.
– А ты… ты его любишь?
– Ты считаешь уместным задавать такой вопрос в этой ситуации? – неподражаемо улыбнулась она. И потянулась обнять его, поцеловала, а его тело так молодо, так горячо отозвалось на эту ласку… Цунами, мелькнуло в его затуманенном мозгу…
В дверь позвонили.
– Наташка! – воскликнула Анна Альбертовна.
