Ирэне Као - За всю любовь
– Когда? – спрашивает она бесцветным голосом. Ей не хочется усиливать панику.
– Пару часов назад. Фаусто удалось быстро привезти его в больницу, и сейчас его оперируют…
– Но насколько это серьезно? Он ведь выкарабкается?
– Думаю, да, то есть надеюсь… Пока ничего неизвестно. Ты же знаешь врачей: они ничего не говорят, если не уверены до конца.
– О боже! – в этот момент Линда не выдерживает и плачет.
– Милая, ты только не волнуйся! Все наладится, вот увидишь! – сбивчиво утешает ее мать, но Линда уже приняла решение.
– Я приеду, мама.
– Да что ты, зачем тебе ехать так далеко? Мы ведь с твоим отцом постоянно рядом с ним.
– Мама, при всем желании я не могу находиться вдалеке, постоянно думая о случившемся. Я приеду. Скажи мне только, в какой он больнице.
Линда говорит решительным тоном – мать знает, что переубедить ее невозможно.
– В городской больнице Конельяно.
– Я вылетаю первым же рейсом.
– Ну, хорошо, – отвечает Карла, смирившись. – Позвони, как долетишь, – мы уже в больнице.
Линда кладет трубку; комок в горле, руки дрожат.
Она открывает приложение Expedia на своем смартфоне и ищет рейс Лиссабон – Венеция в один конец. Находит тот, который вылетает через полтора часа, и тут же бронирует его. Прыгает в такси, положив в рюкзак самое необходимое, и, как назло, по пути в аэропорт телефон отключается. Разрядился. «Черт, именно сейчас!» – думает Линда. Это настоящая трагедия – теперь она не сможет предупредить Томмазо! Но сейчас это не важно. Все мысли Линды только о дяде Джорджо: страх потерять его и надежда скоро его увидеть.
* * *На протяжении веков португальская знать строила величественные особняки и сказочные замки самых причудливых цветов в долине Синтра, живописном морском курорте в нескольких километрах от Лиссабона. И современные богачи следуют примеру своих предков. Здешняя атмосфера располагает к отдыху, пейзаж очаровывает. Проехав извилистые улочки, мимо белых домов и журчащих фонтанов, Томмазо подъезжает к вилле Блази и понимает, что Линды нет. Он не представляет, куда она могла подеваться. Поприветствовав консула и его супругу, Томмазо заходит в туалет и пытается до нее дозвониться, но Линда не отвечает – похоже, телефон выключен. Он надеется, что у этого непредвиденного опоздания уважительная причина, потому что сам его факт – уже означает поражение. Томмазо взволнован, но сохраняет самообладание, даже кажется спокойным… очень важно, чтобы у консула сложилось именно такое впечатление. Что бы ни случилось. Но внутри у него бушует водоворот мыслей.
– Она ехала из центра – уверен, что она будет здесь с минуты на минуту, – Томмазо старается внести в ситуацию спокойствие, но они ждут уже полчаса.
– Думаю, можно пока приступить к обеду, – предлагает синьора Карлотта с вежливой улыбкой.
Вилла, возвышающаяся на холме, чуть дальше городка, представляет собой величественное здание начала XX века. Видно, что она прекрасно отремонтирована с использованием самых лучших материалов. Вилла окружена огромным парком, и сейчас они обедают на веранде с видом на английский сад с вековыми деревьями, в котором есть огромный бассейн и, конечно же, гостевой домик.
Имение поистине безграничных масштабов, даже для такого человека, как Томмазо, привыкшего к роскоши. В этом легко убедиться, если заглянуть в зимний сад на последнем этаже или обратить внимание на сводчатый деревянный потолок в гостиной с камином.
Обстановка за столом сдержанная. Конечно, опоздание Линды не слишком серьезное, и, тем не менее, это вызывает досаду у хозяев. И хотя Томмазо проявляет внешнее спокойствие, еда не лезет в горло.
– Прошу прощения, – говорит он и снова удаляется в парк, чтобы еще раз попытаться дозвониться до Линды.
Безрезультатно. Линда все еще недоступна.
Но теперь уже понятно, что она не приедет. Что ж, ей придется придумать убедительное оправдание, объясняющее ее отсутствие. А как ему оправдаться в глазах консула? Может, сказать, что по дороге случилась авария и она застряла в пробке? Нет, они все равно будут ее ждать. Нужно придумать что-то более трагичное. Небольшая бытовая катастрофа.
– Мне удалось дозвониться до моей спутницы, – говорит, наконец, Томмазо, возвращаясь за стол с потерянным выражением лица. – К несчастью, когда она садилась в машину, ее укусила пчела, и ей пришлось немедленно обратиться в «Скорую помощь». У нее аллергия на пчел…
Отличное оправдание: ситуация не слишком тяжелая, но этого достаточно на случай, если даже она и вовсе не появится. Во всяком случае, удастся как-то сгладить эту неловкую ситуацию. Блази рассыпаются в пожеланиях скорейшего выздоровления, и по их лицам видно, что они ждут, что он немедленно отправится к своей возлюбленной, где бы она ни находилась. Томмазо садится в машину и возвращается домой, внутри у него все сжалось от злости. Соврать никогда не было для него проблемой, но лишь когда в игре участвует только он. Томмазо терпеть не может прикрывать кого бы то ни было, даже если речь идет о любимой женщине.
Когда Линда приезжает в Конельяно, на часах четыре дня, и ей это кажется чудом: ей позволили сесть в самолет в Лиссабоне, когда выход на посадку уже был закрыт. Она умоляла с таким упорством и добилась своего.
Линда выходит из такси и со всех ног бежит к справочному окну больницы.
– Отделение кардиологии? – спрашивает она, с трудом переводя дух.
– Шестой этаж, – отвечает из-за стекла дежурный.
– Спасибо!
Линда, как безумная, заскакивает в лифт и едва не сбивает с ног пациента с гипсом на руке, который с ужасом смотрит на нее. Спокойно, Линда, возьми себя в руки, повторяет она себе, но ничего не получается – это сильнее ее. Да и как вообще можно быть спокойной в подобной ситуации? Она не знает, в каком состоянии ее дядя; да и вообще, жив ли он. Может быть, его уже нет. От одной этой мысли к глазам подступают слезы; если это случилось, она никогда себе не простит, что не успела с ним попрощаться.
Двери лифта раскрываются. Надпись на входе в отделение – «Кардиология» – говорит, что она на нужном этаже. Линда всегда ненавидела больницы с их стерильным запахом дезинфицирующих средств и больничной еды, но ради дяди Джорджо она готова броситься в самое пекло. Но сейчас она не знает, что делать. Ее неуверенные шаги эхом раздаются по коридору. Куда его положили?
– Простите… – Линда останавливает дежурную медсестру. – Вы не знаете, в какой палате синьор Джорджо Оттавиани? Я его племянница.
– В тридцать третьей, – вежливо отвечает женщина. – Но к нему пока нельзя.
