Коллин Мастерс - Сводный брат - миллиардер (ЛП)
Не думайте, что я браню себя, просто, когда думаешь, что что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, как правило, так оно и случается.
- Ну, - говорит Эмерсон, улыбаясь. – Я голоден. Ты пригласишь меня на ужин в честь дня рождения или как?
- С каких пор ты так мило просишь? - закатываю глаза. - Конечно. Куда хочешь поехать?
Он знал место неподалеку и отвез нас туда перекусить. Это оказалась крохотная, приморская хибарка с дюжиной столиков. Меню состояло из морских и местных продуктов. Это место излучало тепло, которое ощущается только в межсезонье в приморском спальном городке.
Короче говоря, идеально.
Мы заняли стол у окна и уплетали корзинку с бисквитами. Масляное слоеное тесто заставило меня закатить глаза от удовольствия. Я ничего не ела весь день.
- Как ты узнал об этом месте? - спрашиваю Эмерсона, просматривая меню.
- Мой папа приводил меня сюда, когда я был маленький, - отвечает он, глядя через широкое окно в сторону причала. - Мы приходили рыбачить рано утром, затем останавливались тут пообедать перед возвращением домой. Ничего особенного, но это одно из моих любимых мест.
На его лице отражается печаль, когда он говорит об отце. Мне приходит на ум, что я едва ли знаю хоть что-то об отце Эмерсона, или о том, что с ним случилось. Я пытаюсь как можно деликатнее продолжить эту тему.
- Он все еще живет где-то здесь, твой отец? - осторожно спрашиваю я, дотягиваясь еще до одного бисквита.
- В каком-то смысле, - небрежно смеется Эмерсон. - Я имею в виду, он все еще в штате. Или я должен сказать, в стране.
- Твой отец... Заключенный? – спрашиваю его, задумавшись на мгновение о том, съесть ли еще один кусочек бисквита или нет.
- Не нужно быть такой тактичной, - отвечает Эмерсон. - Он под замком. Большую часть моей жизни.
- Вау... - выдыхаю я, неуверенная, что можно на это ответить. - Это... Так тяжело. Мне жаль.
- Я уже привык к такому положению дел, - говорит он. – Но, спасибо.
- Ты не возражаешь, если я спрошу... Имею в виду, не нужно вдаваться в подробности... - неловко говорю я.
- Нет, все в порядке, - отвечает Эмерсон. - Ты так много рассказала мне о своем прошлом, и будет честно, если я тоже буду откровенен.
Мы ненадолго прерываем наш разговор, чтобы сделать заказ молодой дружелюбной официантке. Как только она забирает меню и оставляет нас одних, Эмерсон еще раз делает глубокий вдох и продолжает.
- Мои родители поженились, когда были еще очень молоды, - говорит он мне. - Какое-то время они на самом деле были счастливы. У них никогда не было много денег, но когда я смотрю на их старые фотографии, то складывается впечатление, будто они были под вечным кайфом. Но этого не было, пока они не решили попытаться стать полноценной семьей, и все оказалось своего рода... Сложнее.
- В смысле, сложнее? - спрашиваю я.
- Сложнее в том, что сначала ничего не получилось, - продолжил Эмерсон. - Они безуспешно пытались забеременеть. Доктор сказал им, что нужно лечить бесплодие, только ЭКО* сможет им помочь. Проблема в том, что такая процедура стоит больших денег, а у моих родителей их не было. Но они были одержимы идеей стать родителями, поэтому мой отец, Питер, решил креативным способом заработать эти деньги.
*ЭКО - экстракорпоральное оплодотворение.
- И когда ты говоришь креативным... - подталкиваю его.
- Имею в виду, что он начал продавать наркотики, чтобы заработать легкие деньги, - напрямик говорит Эмерсон. - Ничего тяжелого. В основном марихуану. И это сработало, они достаточно быстро собрали нужную сумму на ЭКО. Моя мама, наконец, смогла забеременеть. Все было замечательно, пока мне не исполнилось восемь или около того. Тогда дилера поймали вместе с моим отцом. Он уже не был просто продавцом наркотиков. У них обоих к тому времени возникли проблемы со злоупотреблением наркотиков и алкоголя, мой отец попал в автокатастрофу под кайфом, так все и всплыло. Он ушел, маме стало хуже, а я остался, чтобы заботиться о ней. Я сделал это. Хоть мне и было восемь. Я имею в виду, все это произошло, потому что они хотели меня так сильно, что свернули на кривую дорожку. Это казалось справедливым, понимаешь?
- Эмерсон, - мягко говорю я, прикасаясь к его руке через стол. - Ты же знаешь, что в этом нет твоей вины, да?
- Ох, конечно, - пожимает плечами Эмерсон. - Я знаю об этом. В теории. Но трудно не чувствовать себя обязанным перед ними, и неважно, как сильно они облажались.
- Я понимаю, о чем ты, - киваю. - Я чувствую то же самое по отношению к отцу. Словно с тех пор, как он потерял маму, я всегда должна быть рядом, даже если он уделяет мне от силы час своего времени.
- Посмотри на нас, - смеется Эмерсон. - Двое с добрыми, отзывчивыми сердцами.
- Полагаю, что так, - улыбаюсь я.
Перед нами ставят наши тарелки, заполненные едой : крабовые котлетки для Эмерсона, закрытый пирог с овощами для меня, и мы жадно едим каждый свою порцию маслянистой, ароматной пищи. И напоследок мы заканчиваем парой кусков черничного пирога. Я удивлена, как мы не выкатываемся после всего съеденного из ресторана.
К тому времени, как возвращаемся в мотель, мы счастливые, сонные и более чем обыденно, касающиеся друг друга. Мои нервы вскипают от нетерпения, пока Эмерсон открывает наше любовное гнездышко в мотеле и заходит передо мной. Он плюхается на мягкую, королевских размеров кровать, а я устраиваюсь рядом с ним. Вся эта идея с уединением все еще нова для нас, поэтому испытываю легкое стеснение. Эмерсон чувствует, что я все еще никак не привыкну, поэтому просто позволяет мне прильнуть к его боку, лежа на кровати. Он обнимает меня, когда я прижимаюсь спиной к его груди. Мы уплываем в послеобеденный сон, убаюканные звуками волн.
Даже провалившись в легкую дрему, я могу чувствовать, как мое тело отвечает Эмерсону. Наши грудные клетки вместе поднимаются и опадают, руки и ноги идеально переплетены. Это так просто, так легко. Словно мы созданы друг для друга. По идее, я должна испытывать напряжение и беспокойство от того, какое обещание, данное друг другу, мы должны исполнить в эти выходные. Но я никогда не чувствовала такого умиротворения.
Не знаю, как много времени прошло, прежде чем я повернулась на кровати лицом к Эмерсону. Его глаза легонько открылись, когда я положила голову рядом с ним на подушку. Наши губы изогнулись в усмешке, его руки скользнули по изгибам моей талии, и я положила руку ему на грудь. Без слов он припал губами к моей шее, целуя медленно и глубоко. Моя спина выгнулась, когда его губы двинулись вниз к горлу, по ключице, потом спустились к груди.
Мои светлые волосы рассыпались по подушке, пока я металась в блаженстве от его прикосновений. Я запустила пальцы в его взъерошенные каштановые волосы, притягивая ближе к себе. Когда прильнула к его телу, я смогла ощутить, насколько он затвердел буквально за пару мгновений от одних поцелуев. Господи, это горячо.
